Алмазы для Золушки - Корецкий Данил Аркадьевич
Тропинка свернула в заросли, и гости увидели небольшое озерцо, заросшее цветущими лилиями. Из воды поднимался каменный фундамент, на котором стояла мраморная Кира – обнаженная, прикрытая развевающейся на ветру косынкой, выполненной скульптором с исключительным мастерством: мрамор напоминал настоящий шелк и не скрывал очертаний гибкого молодого тела. Сходство было очевидным.
– Какая тонкая работа! – воскликнул обычно сдержанный шейх Ахмед бин Касим. – Она может украсить любой музей мира!
– Да, это действительно так, – произнес Афолаби, любуясь скульптурой.
Потом повернулся к Кире. В глазах пылало вожделение, на губах играла улыбка, но она почувствовала себя, как в страшном доме Маоли, под ужасным взглядом чудовищной хозяйки. Кира многое бы отдала, чтобы этот человек смотрел на неё с другим выражением лица – любым, и пусть бы это были даже гнев и злоба…
– Вам нравится, мадам Бойер?
Она промолчала.
– Что это значит? – холодно спросил Жак.
Афолаби нехотя перевёл на него взгляд.
– А чем вам не нравится эта великолепная скульптура?
– Тем, что не я её поставил. Не забывайте, что это моя жена.
– Но ваша жена – королева бала! – Афолаби с деланным удивлением всплеснул руками. – Она вошла в историю нашего города!
Было заметно, что Жак сдерживается, чтобы не наброситься на хозяина виллы, и что конфликт, обретший столь явное материальное выражение в этой мраморной фигуре среди белоснежных лилий, просто так не разрешится. Шейх отошел в сторону и внимательно наблюдал за происходящим.
– Господин Афолаби, – сказала Кира, стараясь, чтобы её голос звучал ровно – не выдавая охватившего её страха. – Будьте любезны, проводите нас к выходу. Полагаю, лучше будет завершить эту встречу.
В глазах хозяина медленно, как облака на пасмурном небе, таяло выражение досады и нетерпения, в которое погружается хищник, вынужденный отсрочить нападение на намеченную жертву.
– Ну что вы, мадам! – он, наконец, выдавил улыбку. – Не стоит так торопиться. Идёмте. Вы непременно должны это увидеть.
Он шагнул к выложенной камнем тропинке, убегавшей за ограду, сплошь заросшую густым плющом. Оглянувшись, Кира увидела в отдалении двоих «леопардов». Ещё двое виднелись вдалеке между стволами. Происходящее мало напоминало прием гостей – скорее, охрану пленников.
– Не бойся, все под контролем, – спокойно сказал Жак и шагнул за Афолаби. О каком контроле он говорит, Кира не поняла, но пошла следом.
За поросшей плющом изгородью их встретил ещё один водоём, на этот раз без лилий, огороженный двухметровым сетчатым забором из толстой проволоки, – то ли небольшое озерцо, то ли пруд, метров тридцати в диаметре. В мутноватой воде под ветвистым дубом, ритмично поводя из стороны в сторону мощным хвостом, плавал крокодил. Это был большой и, судя по беспокойному поведению, голодный хищник: он то и дело нырял, высматривая рыбу, которой здесь отродясь не водилось.
– Двести двадцать пять килограммов, семь метров, – сказал хозяин, разглядывая рептилию. – К сожалению, в наши дни трудно найти более крупные экземпляры.
Афолаби повернулся к Жаку.
– Не желаете поохотиться, мьсе Жак? – с нескрываемым вызовом поинтересовался он.
Жак с не меньшим вызовом посмотрел в глаза Афолаби.
– Сейчас не время и не место для охоты. Тем более что мы были приглашены в гости и сейчас хотим уйти.
– Поспешный уход гостей оскорбляет хозяина!
Резким движением распустив пояс, Афолаби скинул свой национальный наряд на землю, оставшись в коротких спортивных шортах и облегающей майке. Пристрастие к обильным застольям не прошло даром: на животе и боках алмазного короля отложилось несколько лишних килограммов. Но массивные плечи и бицепсы выглядели внушительно, он находился в прекрасной физической форме.
Из кустов выскочил африканец в одной набедренной повязке и протянул два боевых ножа – с обоюдоострым клинком длиной сантиметров двадцать и ручкой из пористого чёрного пластика. Один нож Афолаби взял себе, второй протянул Жаку.
– В наших краях настоящий мужчина показывает себя охотой. Настоящей охотой – один на один, с таким же оружием, которым обладает зверь. У зверя костяные клыки, у охотника стальной…
Жак неспешно протянул руку и взял нож. Удобная рукоятка, надежное перекрестье, прочный клинок с небольшими ребрами жесткости – такой должен оставлять крестообразную рану… Это оружие для тяжелой работы! На лице хозяина виллы промелькнула усмешка.
Лёгким упругим шагом он преодолел несколько метров до загона и, нажав на кнопки, открыл кодовый замок калитки и вошёл за сетчатое заграждение. Крокодил рефлекторно повернулся на лязг захлопнувшейся калитки и, распахнув пасть, застыл в выжидательной позе. Афолаби, взяв кинжал в зубы, быстро и ловко вскарабкался на дерево. Одна из дубовых ветвей протянулась над водой, и он осторожно пополз по ней. Чуткий глаз с вертикальным зрачком обнаружил вторжение. И может, увидел пищу, которой можно утолить голод. Рептилия дважды хлопнула пастью, как бы кусая воду или пробуя на вкус. Поднятые могучими челюстями брызги разлетелись во все стороны. Несколько капель упали на ноги Киры. Она невольно вздрогнула.
Афолаби тем временем добрался до середины пружинящей ветки. Было очевидно, что он рискует. Вот покачнулся, стал заваливаться на бок и лишь отчаянным напряжением мускулов, избегая опасных рывков, сумел вернуть себя в безопасное горизонтальное положение. Стоявшие вокруг загона зрители, а к ним приблизились и подошедшие «леопарды», услышали зловещее потрескивание дерева. Наверное, услышал его и крокодил. Ударив хвостом и неторопливо перебирая своими толстенькими перепончатыми лапами, он поплыл туда, куда должна свалиться его добыча.
Кира не представляла, что делает Афолаби: если он упадет, то окажется в совершенно безнадежном положении. Жак тоже был в недоумении, Луи даже крикнул, чтобы хозяин возвращался, пока не поздно. Только Бонгани совершенно спокойно наблюдал за происходящим. Да и «леопарды» были невозмутимы. И это спокойствие показывало всем: хозяин хорошо знает, что делает. Как, впрочем, и всегда.
Афолаби действительно не упал с дерева и не стал пищей голодного чудовища. Он прыгнул, как прыгает леопард на свою добычу – грациозно, уверенно, и точно. Зря рептилия надеялась на сытную трапезу! Охотник оседлал крокодила в районе шеи, как всадник оседлывает коня. Только он не собирался никуда скакать. Нож был зажат в руке, и как только человек оказался на бронированной, колючей спине гигантской рептилии, клинок с пронзительным хрустом вошел между холодными, не знающими пощады глазами. Крокодил рванулся, хвост взметнулся вверх по дуге, пытаясь достать врага. Фонтаны брызг полетели во все стороны, вода выплеснулась на берег. Раненое чудовище билось, как взбесившийся конь, пытающийся сбросить всадника. Афолаби левой рукой обхватил толстую чешуйчатую шею, а правой нанес еще один – более удачный удар.
На этот раз клинок попал в цель, точно поразив крохотный мозг. В одно мгновение всё было кончено. Двухсоткилограммовый хищник судорожно дёрнулся, мотнул головой, и перестал биться, медленно погружаясь в мутную приобретающую красноватый оттенок воду. С усилием выдернув нож, Афолаби отпихнул от себя тонущего крокодила, в несколько гребков достиг берега и встал на ноги.
Раздался уважительный гул – «леопарды» одобрили навыки традиционной охоты, продемонстрированной боссом. Шейх одобрительно кивнул. Сверля Киру возбуждённым взглядом, в котором охотничий кураж смешался с вожделением, Афолаби отвесил ей театральный поклон.
Как и все остальные, наблюдавшие за кровавым представлением, Жак оценил особенность и сложность удара, от которого погибла семиметровая рептилия. Необходимо было попасть в ту незащищённую прочными роговыми пластинами точку, где лезвие могло пробить череп и добраться до мозга. Попади он в любое другое место, сталь не смогла бы причинить смертельной раны. Афолаби хорошо знал, что делал.
– Как видите, ничего сложного тут нет, – обратился к Жаку Афолаби. Слуга вытирал его приготовленным полотенцем, ноги с внутренней стороны были расцарапаны до крови, но он не обращал на это внимания. – Бывало, я убивал такого для разминки, перед завтраком.
