Мартин Уэйтс - Худшее из зол
Донован кивнул:
— Понятно, почему ему так нужна эта сделка.
— Видимо, он считает, что сорвет куш, который обеспечит его на всю оставшуюся жизнь.
— Вы слышали, что произошло с секретаршей из его отдела? — спросил Тернбулл и рассказал о смерти Джанин. — Вчера вечером ее труп обнаружили в квартире одного из мелких наркоторговцев в Скотсвуде. Она умерла от передозировки. Ее мать сказала, что некоторое время назад дочь употребляла наркотики. Ее подсадил на них какой-то ухарь, но его имя дочь держала в тайне.
— И поплатилась, бедняжка, — сказала Пета.
— Интересно, это тоже дело рук Кинисайда? — задал вопрос Донован.
— Похоже, да, — кивнула Пета.
— А как, вы сказали, зовут его подельника-громилу? Молот?
Донован кивнул.
— Если мне не изменяет память, он когда-то был костоломом у Сполдингов.
— Кажется, даже главным костоломом, — добавил Тернбулл.
— Видите, у них еще и служебная лестница имеется, — заметила Нэтрасс. — Как же его зовут? — Она запрокинула голову, прикрыла глаза. — Кажется, Хендерсон. Да, Хендерсон. А имя… Крейг?.. Кристофер?.. — Она открыла глаза, подалась вперед. — Кристофер Хендерсон. Настоящий отморозок, даже по меркам преступного мира. Жуткий тип. У него был коронный номер — он мог голыми руками вогнать гвоздь куда угодно, практически в любую поверхность. Отсюда и прозвище — Молот.
— Как же получилось, что он оказался в подручных у Кинисайда? — спросил Донован.
— Вопрос, конечно, интересный. Он исчез, когда брали Сполдингов. Как сквозь землю провалился. Мы пытались напасть на его след, но у нас, к сожалению, ничего не получилось, — сказала Нэтрасс.
— Поднимите архивы, — мрачно улыбнулся Донован. — Голову даю на отсечение, Кинисайд участвовал в аресте этих Сполдингов. А еще я абсолютно уверен, что он не один год составлял фальшивые отчеты, а взамен ему оказывали определенные услуги.
Нэтрасс покачала головой.
— Почему бы не арестовать его прямо сейчас? — спросил Тернбулл.
— Потому что у нас нет против него улик, — ответила Нэтрасс.
— Вопрос в том, — вмешался Донован, — что вы собираетесь делать, чтобы их добыть?
Через полчаса — за это время они заказали по очередной порции кофе, причем на этот раз Нэтрасс и Тернбулл от угощения не отказались, — они набросали план действий.
После «Эльфов» зазвучал «Американский музыкальный клуб», но Тернбулл перестал реагировать на раздражители. Остальные тоже не замечали ничего вокруг — мир сузился до размеров стола.
Обсуждали варианты, прорабатывали сценарии встречи. Предполагали возможные препятствия на пути осуществления плана и тут же решали, как можно их устранить. Приходилось учитывать дефицит времени. Считаться с законом. Продумывать всю организационную часть, техническую оснащенность. И все для того, чтобы задуманное принесло плоды.
Они решили, что во время встречи изображать покупателя придется все-таки Доновану.
— Лично я считаю это совершенно неразумным, — сказала Нэтрасс, — все равно надо это еще обсудить с руководством, но, к сожалению, не вижу возможности в столь короткий срок подыскать замену. Заставить не имею права — могу только просить.
— Понимаю, — сказал Донован.
— Конечно, было бы лучше, если бы мы использовали кого-то из своих людей, но это чересчур опасно. Он может узнать нашего человека. А чтобы подготовить к операции сотрудника другого подразделения, времени нет. Поэтому, похоже, остаетесь вы.
— Да, — согласился Донован, — наверное, так и есть.
— Обычно мы используем сотрудников, которых готовят к выполнению подобных задач. Они знают, что можно говорить, что нельзя.
— Чтобы не нарушить закон, — вставил Тернбулл.
— Но с вами будет этот… — она сделала над собой усилие, — адвокат. Будем надеяться, он сумеет вас подстраховать.
Нэтрасс настояла на том, чтобы обоих снабдили микрофонами.
— Видите ли, расставлять вокруг наших людей рискованно. Кинисайд как полицейский знает, кого и чего следует опасаться. Поэтому мы будем наблюдать за вами при помощи имеющейся там видеокамеры. В уши вам вставят крошечные микрофончики — они не будут мешать, вы их даже не заметите. Но самое главное, не заметит Кинисайд.
Нэтрасс обеспечивает группу захвата. В общественном месте это, конечно, рискованно.
— Но без них не обойтись — он опасен, — заключила она.
— А о Молоте и говорить нечего, — добавила Пета.
Они договорились об условном сигнале, по которому начнется захват. Паролем будут слова: «До чего же приятно, мистер Кинисайд, что мы помогли вам стать миллионером».
— Запомните, пожалуйста, — попросила Нэтрасс.
— Это нетрудно, — отозвался Донован.
— Почему выбрали «Балтику»? — поинтересовался Тернбулл.
— Там бывают культурные, образованные люди. В таком месте полицейского, даже если он в гражданском, видно сразу, — объяснила Пета, одаривая его очередной сладкой улыбкой. — Только, пожалуйста, без обид.
— Какие могут быть обиды, — сказал он и посмотрел на нее тяжелым взглядом.
Они еще немного поговорили, внесли последние уточнения. Договорились о времени и месте встречи с Петой и Амаром. Времени оставалось в обрез, поэтому действовать нужно было немедленно.
Нэтрасс встала и протянула Доновану руку:
— Удачи.
— Спасибо, — сказал он, и они обменялись рукопожатием.
Нэтрасс и Тернбулл ушли.
— Я тоже, пожалуй, пойду, — сказал Донован. — Много дел.
— Типа? — нахмурилась Пета.
— Типа покупки нового костюма, — улыбнулся Донован. — Идете со мной?
— Пойду, пожалуй, — в тон ему с улыбкой ответила она.
Они вышли из «Интермеццо». За спиной таял голос Джима Уайта, певшего о том, как здорово сегодня гоняться за торнадо.
Майки провел ночь в парке. Он не собирался возвращаться домой.
Накануне вечером ему удалось, хотя и с некоторыми трудностями, выскользнуть из своего квартала. Он бежал по узким улочкам, перемахивал через заборы, пробирался через садики. Майки не опасался, что кто-нибудь из соседей сдаст его полиции — они с полицией не общались. Он петлял, чтобы замести следы, стараясь причинять как можно меньше ущерба людям, которым вряд ли понравилось бы проникновение в их садики и палисадники. Самым страшным было наткнуться на собаку — здесь их превращали в настоящих убийц.
Оставив позади свой квартал, он перебежал улицу. Ему даже удалось прыгнуть в автобус, направлявшийся в центр города. Он задыхался от бега, в глазах плескался ужас, его трясло как в сильном ознобе, но водитель, как ни странно, не возражал против его присутствия в салоне. Майки сел подальше от других пассажиров, старался ни на кого не смотреть, уставился в окно и вышел у Лизского парка.
Ночь была холодной, тяжелой. Он старался держаться в тени и не попадаться на глаза ни геям, ни тем, кто на них охотится. Компанию ему составляли лишь крысы, тьма да теснящиеся в голове мысли.
Он свернулся комочком под деревом, но сон не шел. Лежал не шевелясь, чтобы не привлекать внимание.
Едва забрезжил рассвет, он покинул свое пристанище. Из жестяной коробочки, к своему удивлению, извлек почти шестьдесят фунтов. Коробочку выбросил, деньги сунул в карман.
Поискал кафе, чтобы перекусить и согреться.
Сидя за чашкой горячего чая, он вдруг подумал, что полиция никогда его не найдет, если он станет невидимкой. Превратится в тень.
Сердце болело от жалости к самому себе и от горя.
Джанин мертва. Сам он не человек, а всего лишь тень. Они оба мертвы.
Он подумал о своей красивой мечте. О том, чего в его жизни теперь не будет никогда. О том, что потерял, не успев обрести.
Синее-синее небо. Зеленый луг.
Любовь.
Кинисайд.
Вот кто во всем виноват. Вот кто должен быть наказан.
Пистолет в кармане огнем обжигал ногу. Он прикоснулся к нему, как к горячему кирпичу.
Ему больше нечего терять. У него нет иного способа ответить на зло.
Он вышел из кафе. Почувствовал, как несет изо рта. Волосы, одежда — все было грязным и дурно пахло. Прохожие опускали глаза, шарахались в стороны.
Только, пожалуйста, не останавливайте меня. Не пытайтесь со мной заговорить. Не давайте возможности вас заметить.
Он превратился в гражданина параллельного мира, жителя города-невидимки, города-призрака.
Тайного города.
Майки пешком дошел до конца Вестгейт-роуд, прямо до полицейского участка, и встал на противоположной стороне улицы.
Он наблюдал. И думал.
Ждал Кинисайда.
Его машина на стоянке, самого не видно.
Ничего страшного, он умеет ждать. У него богатый опыт.
Побежали минуты, потянулись часы. Он оставался на том же месте, только ненадолго отходя в туалет или забегая в кафе перекусить, но так, чтобы вид из окна не менялся. Майки наблюдал и представлял, как подойдет, когда Кинисайд сядет в машину, легонько постучит по стеклу, улыбнется и выстрелит. А потом уйдет прочь.
