Виктор Меньшов - Белая кобра
Рассказал я ему все, что знал про майора, и все о чем догадывался. Я только не сказал Корнею, где деньги и наркотики. Деньги эти он не заслужил, за эти деньги кровью расплачивались, а наркотики они и есть наркотики. Нечего их отдавать обратно, ещё привезут.
Всё рассказав ему, я оставил его в живых, хотя больше всего на свете мне хотелось его убить. За Ирину.
Я не выдержал, и через плечо высокого Корнея взглянул на площадку, на которую уже сбегались люди. Я заметил, что Ирина, которую поддерживали под руку, встала с земли, и у меня с души камень упал. Если бы погибла ещё и Ирина, я вообще не знал бы как с этим мне жить дальше.
Корнею тоже очень хотелось убить меня. Не меньше, чем мне его. Я смотрел в пустые глаза Корнея. В глаза, налившиеся кровью, прищуренные, со зрачками, сузившимися до размера булавочной головки. Зрачками, в которых жила сконцентрированная ярость, бездонная, как глубина его темных зрачков.
Я заглянул в его глаза и теперь знал, какие глаза у меня. И я понял, что действительно убью майора.
Рассказывая Корнею про майора, я сам не знал, что этому авторитету и так почти все известно про Юлдашева. Он в тот момент знал даже больше, чем я. Но у Корнея хватило ума промолчать, не показать мне, что все, что я ему рассказал, он знает. Я же пересказал все это ему для того, чтобы боссы Юлдашева, наркобароны, приговорили его к смерти. Это было моей гарантией того, что если я не успею добраться до сумасшедшего майора, его все равно прикончат. Мафия в живых не оставляет. У неё для этого достаточно средств и людей.
Закончив свой краткий рассказ, я велел беспокойно оглядывавшемуся на быстро заполняемый народом двор Корнею приказать его бойцам отойти подальше от нас.
- Ты убьешь меня, - отрицательно помотал головой Корней.
От него пахло страхом. Страх прогнул его.
- Если бы я собирался убить тебя, я бы уже сделал это, - возразил я. Я убью тебя, не сомневайся. Только это будет потом. Приказывай своим отойти.
Корней подумал и согласился. Он приказал, и его парни отошли, а мы с ним вышли из подворотни. Я прикрывался им.
- Где машина? - спросил я.
Впрочем, мог бы и не спрашивать. Возле подворотни стояли три новенькие "девятки" одинакового, на этот раз небесно голубого цвета.
- Ключи давай, - приказал я ему, ткнув кулаком под ребра.
Корней покривился, но выдержал и молча протянул мне ключи. Я помотал головой.
- Открывай, - велел я ему, не опуская пистолет и держа его на прицеле.
Корней что-то неслышное прошелестел в ответ губами и открыл дверцу, я кивком одобрил его действия и выдал ему следующую инструкцию:
- Заводи, да поскорее.
Корней сел в машину, я сел с другой стороны, он стал заводить машину, а я так и держал его под прицелом, оглядываясь по сторонам.
Когда он завел машину, хотя и с третьей попытки, настолько сильно он нервничал, я кивком велел ему выходить. Я сам собрался пересесть за руль. Вот тут громыхнул выстрел, меня толкнуло в спину, а ещё одна пуля чиркнула по крыше машины. Я не стал оглядываться, а вытолкнул Корнея из машины, сам же, быстро пересев за руль, рванул с места.
Пропетляв по улицам, убедившись, что мне удалось оторваться от погони, я почувствовал жгучую боль в спине под правой лопаткой. Боль становилась невыносимой, она жгла изнутри. Надо было посмотреть, что за дырку во мне проделали. Ощупал себе грудь спереди, убедился, что пуля прошла не навылет, и несколько огорчился. Пулю нужно было извлекать, сам я это сделать не мог, а обращаться в больницу было равносильно тому, чтобы пойти, и кому-нибудь из преследователей сдаться. Повертел головой, нашел подходящий тихий дворик и встал там.
И как только выключил мотор, тут же почувствовал, как ко мне возвращается контузия, усиленная ранением в спину, волной накатывая на меня, затыкая мне уши, нахлобучивая мне на голову темный плотный мешок.
Я отчаянно сопротивлялся, но попытка вынырнуть мне не удалась, я успел только запереть изнутри дверцы машины и тут же отключился.
Глава тридцать первая
Люди Юлдашева без труда отыскали совершенно ничего не подозревавшего Леонтия Карловича. Отыскать его было просто. Во дворе каждый знал неунывающего старичка. Он был дворовой легендой. Как же! Один из лучших театральных гримеров России, гримировавший лучших и известнейших актеров, бывший на "ты" с кумирами театра и кино.
Его адрес назвал первый же встретившийся во дворе паренек. Сам же Леонтий Карлович
широко и радушно распахнул железные двери, поставленные ему заботливым сыном, даже не спросив, кто пришел.
Он не думал, что смерть войдет к нему в двери. Он думал, что умрет в постели, во сне. Так умерли почти все его сверстники.
Он не сразу понял, чего добиваются от него эти ворвавшиеся в дом головорезы. Сначала он принял их за грабителей и попытался убедить их в том, что брать у него совершенно нечего, что господ грабителей, вероятно, ввела в заблуждение железная дверь. Но у него абсолютно нечего взять. Просто абсолютно нечего.
И только тогда, когда бандиты перевернули вверх дном его маленькую квартирку, вспоров и разломав все, что только под руку подвернулось, и стали расспрашивать куда делся человек, которого он загримировал и помог уйти от милиции, Леонтий Карлович сообразил, что это явились по мою душу.
Он сразу и честно признался, что совершенно ничего не знает про людей, обратившихся к нему за помощью. Он видел их в первый и последний раз в жизни. Они ему ничего не оставляли. Он у них ничего не спрашивал. Они ему ничего не рассказывали. Так что он понятия не имеет, где их искать. А если бы и знал, все равно не сказал бы.
Вот это он сказал озверелым бандитам совершенно зря. Они принялись мучать его, а это они умели, прошедшие войну в Чечне и прогулявшиеся по другим горячим точкам. Прежде чем остановилось слабое сердце Леонтия Карловича, им все же удалось узнать от него, что он отдал мне документы своего внука, которые я обещал ему вернуть.
После этого Леонтий Карлович умер. Бойцы Юлдашева стали вызванивать своему шефу, чтобы сообщить о результатах. Но не могли пробиться. Волна была занята.
Юлдашев разговаривал. Когда он взял трубку, он услышал знакомый голос, от которого бывший майор даже вздрогнул, настолько он не ожидал услышать этого человека.
- Здравствуй, Каракурт, - проговорил вкрадчивый бесцветный голос. Это Султан с тобой говорит. Я пришел за тобой с того света. Я же говорил тебе, что меня нельзя убить, а ты не верил. Теперь ты мне веришь, майор?
- Что тебе нужно от меня? - грубо прервал его Юлдашев.
- Мне нужна твоя жизнь, - все так же размеренно произнес Султан. - Я же сказал тебе, что я пришел за тобой с того света.
- Значит, я не добил тебя, собака?! - ухмыльнулся Юлдашев. - А жаль! Тебя уже заждались в аду, пора, брат, пора, параноик. Ну ничего, это дело поправимое. Учти, в следующий раз ты живой не уйдешь. Это тебе я говорю, майор Юлдашев.
В трубке раздался сухой смех.
- Какой ты майор? Ты убийца. Ты белый волк.
- А ты кто в таком случае? - брови Юлдашева поползли вверх. - Ангел, что ли? Не тебя ли прозвали Султан-людоед?
- Мои убитые на моем сердце, - равнодушно отозвался Султан. - Я не боюсь смерти. Я давно уже умер. Я сам смерть. А ты бойся, я иду за тобой. Ты убил моего брата Рамиза и его племянника. Помни об этом...
Юлдашев не успел ничего ответить, не дожидаясь этого, Султан отключился. И тут же ворвался в эфир голос его помощника, отправленного им в дом, где жил гример Леонтий Карлович, который помог нам с Ириной уйти и поплатился за это жизнью.
Майор выслушал все, что ему рассказали, сцепив зубы, и приказал ждать его прибытия во дворе, не прекращая наблюдения. Он сказал:
- Этот ублюдок Костя Голубев обязательно вернется туда.
- Почему ты так решил, майор? - удивился его собеседник.
- Я чувствую. Я начал чувствовать его. Я знаю это потому, что он не такой, как другие. Он такой, как я, такой, как Султан. Султан назвал меня белым волком, а на самом деле он сам белый волк. И этот самый Костя тоже белый волк. Это волки, презирающие стаю, волки, живущие по собственным законам. Но это не звери, это воины. Он вернется.
- Но почему?
- Он обещал старику вернуть документы его внука, - твердо ответил Юлдашев.
Он отключился и скомандовал своему водителю:
- Не спи, замерзнешь. Поехали.
И назвал адрес.
Потом был короткий бой во дворе, когда этот самый Костя Голубев попал в мышеловку, майор сам подорвал его машину, только случай спас этого невероятного везунчика, по другому майор про него не думал. Он не мог даже представить себе, что какой-то плохо обученный солдат, случайный наемник, попадавший из одного плена в другой, может противостоять хорошо обученным профессионалам, отработавшим в диверсионных группах.
Как бы там ни было, но и на этот раз дура фортуна вывела своего любимчика из мышеловки уже через захлопнутую дверцу. Откуда-то появилась эта чертова баба в автомобиле, которая буквально из рук Юлдашева вырвала этого самого Костю.
