Масси Суджата - Мастер икебаны
— Твоя тетя со мной наверху! — крикнул Такео на английском языке. — Когда я зашел, Ёрико пыталась убить ее садовыми ножницами! Она еще жива, но быстро слабеет.
Моя тетя умирала. Я знала это, даже не видя ее. Просто что-то съеживалось и никло в моей душе.
— Шевелись, — потребовала Ёрико, размахивая кончиком меча перед моим лицом.
Я начала выбираться, тогда как Ёрико отступала понемногу, держа меч и фонарь направленными мне в лицо. Когда я разогнулась и встала на ноги, стало понято, что левая нога отказывается мне повиноваться. Она онемела, и я знала, что пройдет еще несколько минут, прежде чем я смогу двигаться.
— Иди же! — не унималась Ёрико. размахивая мечом возле самого моего подбородка.
— У меня онемела нога, еще несколько минут...
— Поверьте ей, — громко сказал Такео. — У нее онемела нога, когда я первый раз был с ней в ресторане. Плохое кровообращение. Это проблема многих японцев, которые выросли в Соединенных Штатах. Вам придется дать ей время!
— Лучше скажи, как ты попался? — крикнула я по-английски.
— Я увидел свет в кура из окна своей спальни, и у меня возникли подозрения. Я подумал: что, если Рей права и все это устроили Че Фуджисава сотоварищи? В таком случае мне следует попробовать их успокоить и отговорить от подлости, которую они, вероятно, затеяли. Я зашел в кура и услышал голос Ёрико, доносящийся отсюда, с галереи. Она сказала, что твоя тетя ранена и ей нужна помощь. Пока я поднимался по этим неудобным ступенькам, она накинула мне на голову рыболовную сеть, так что я не мог сопротивляться, и потребовала показать ей, где лежат мечи. Иначе, мол, она выкинет Норие вниз со второго этажа. Она привязала нас обоих к балке. Все эти люди... Она пригласила их, чтобы унизить нашу семью и в суматохе прикончить тебя и Норие...
— Я понимаю английский! — рявкнула Ёрико. — Прекратите переговариваться!
— Что ж, тогда мы будем говорить с тобой напрямую. — Такео сказал это ледяным, презрительным голосом, который, наверное, пускал в ход, разговаривая с ничего для него не значащими людьми.
«Это он зря, — подумала я, — если Ёрико разозлится, с нее станется полоснуть мечом мне по горлу».
— Идите, куда вас просят идти, пожалуйста! — Ёрико перешла на формальный японский, но ее вежливость не сочеталась со свистом меча, вспарывающего шелк — сначала мое кимоно, потом нижнюю рубашку.
— Этот меч будет продан со всеми остальными фамильными ценностями Каяма, — злорадно сказала Ёрико. — Тебе, наверное, приятно будет узнать, что на эту идею натолкнула меня именно ты. Твоя профессия — находить никем не оцененные вещи и продавать их за большие деньги — вдохновила меня на мои поступки.
— Вот как, — сказала я. — Неужели вы думаете, что вас не поймают?
— А зачем меня ловить? — изумилась Ёрико. — Вы с Такео погибнете во время пожара, явившись сюда, чтобы побыть наедине в романтической атмосфере, а Норие погибнет вместе с вами, потому что пришла, чтобы застать вас здесь. Она вечно совала нос не в свое дело. Пожар же случился из-за маленького фонарика, упавшего с ветки. Не правда ли, прелестная история?
— Я же говорил вам, — Такео закашлялся, — вы ловко наломали дров во всех возможных смыслах, но среди них — ветки ядовитого плюща, который растет на заднем дворе кура, вы ведь там его нашли, верно? Ваши руки скоро покроются сыпью. Вернувшись на вечеринку, вы не сможете этого скрыть!
— Ёрико, погасите огонь, — взмолилась я. — Ядовитый дым опасен и для вас, поверьте!
— В таком случае нам нужно поторопиться, — деловито сказала Ёрико. — Рей-сан, вы теперь подниметесь на чердак, чтобы мы могли устроить все как положено.
— Так же было и с Сакурой, верно? — спросила я, спотыкаясь в темноте и чувствуя прикосновение меча через тонкий шелк. — Сначала вы ее отравили. А потом, когда она умирала, проткнули ей горло ножницами для икебаны... — Вжик! Острие сделало еще одну дырку в моем кимоно, но я продолжала: — Вы устроили весьма драматическую сцену. Вот только к чему это все?
— К тому, что нужно было напомнить людям о преступлении Норие, погубившей Рейко Каяму! Она убила ее и осталась безнаказанной! — возопила Ёрико.
— Это было падение, несчастный случай, — сказала я, нащупывая ногой первую ступеньку тансу. — Норие винит себя, потому что Рейко поскользнулась, подавая ей ножницы. Но разве это преступление?
— Твоя тетя рассказала мне это, перед тем как потерять сознание, — сказал Такео из темноты. — Все эти годы я не верил, а теперь понял, что все так и было. Слишком поздно.
— Ничто не должно быть забыто! — с пафосом произнесла Ёрико. — Я напоминала Норие о ее вине каждый год! И вам, Такео-сан, когда вы сбивались с правильного пути и позорили имя своего великого отца. Но вы меня не слушали.
— А я тут при чем? — вмешалась я, одолев еще одну ступеньку. — Зачем вы пытались меня отравить, а потом посылали мне угрожающие хайку? Разве я виновата в смерти Рейко?
— Ты виновата в том, что была слишком близка к истине. Так же, как Сакура. — Тут голос Ёрико снова стал умильным: — Рей-сан, двигайтесь осторожнее, ваше стройное тело не должно быть повреждено. Если вы упадете вниз и разобьетесь, я не смогу собрать нужную композицию.
Я подобрала полы кимоно и шагнула на следующую ступень, коварно заскрипевшую под моим весом. Если учесть, что сзади шла Ёрико, то для старого тансу тяжесть была почти непосильной.
— Не говорите мне, что вы убили Сакуру из высоких побуждений! — С галереи донесся едва слышный, хриплый голос Такео. Он задыхался, наглотавшись ядовитого дыма. Если мы выйдем отсюда, я больше не позволю ему выкурить ни одной сигареты.
— Береги дыхание, — сказала я, обратив лицо вверх. — Сакура каким-то образом узнала, что, одевшись в кимоно твоей матери, Ёрико продала керамику школы Каяма и, может быть, даже что-то еще.
Поднимаясь по крутым ступенькам и чувствуя дыхание Ёрико на своем затылке, я внезапно поняла, что нужно делать. Это был рискованный шаг, но дело того стоило, к тому же я двигалась увереннее в мокрых чулках, чем моя преследовательница в элегантных дзори.
— Сакура угрожала выдать Ёрико, и та стала действовать не задумываясь, как прирожденный убийца — логично и быстро. Заколов Сакуру, она попыталась устроить все таким образом, чтобы подозрение пало на Норие, — продолжала я тихо, отчаянно обдумывая свой замысел.
— Быть слишком догадливой опасно, — ядовито сказала Ёрико за моей спиной.
— А со дес ка? Да неужели? — спросила я, внезапно перепрыгнув через две ступеньки. Я все-таки успела почувствовать холодное прикосновение меча, скользнувшего по моей спине, а потом стремительно обернулась и наставила камеру в лицо Ёрико, будто пистолет. Нажав на кнопку, я послала вспышку ослепительного света прямо ей в глаза.
В белом мерцающем свете я на долю секунды увидела ее лицо — сначала удивленное, потом испуганное, потому что, невольно попятившись и потеряв равновесие, она не удержалась на узких ступеньках и стала падать. Еще через секунду я услышала тошнотворный звук ее падения — мягкий хруст ломающихся костей. Рядом звякнул о цементный пол выпавший из ее рук самурайский меч.
Ёрико всхлипнула, как будто в недоумении, потом громко запричитала. Она умоляла меня о помощи на японском и на английском — она и правда знала английский! — но у меня были дела поважнее. Мне нужно было погасить огонь, остановить кровь, льющуюся из горла тети Норие, и развязать Такео. На Ёрико у меня не было времени. Перекинув руки через низкие перила галереи, я подтянулась и оказалась наверху.
30
Спина у меня жутко болела. Я с трудом разогнулась и воткнула лопату в землю, озирая предстоящую работу: еще один квадрат бесконечной лужайки тети Норие.
Понятия не имела, как горек хлеб садовника.
— Не забывай, что копать нужно достаточно глубоко, Рей. Погляди, как дивно справляется Такео-сан, и бери с него пример! — Тетины команды доносились из патио, где она восседала в шезлонге, наблюдая за нами.
Мы вскапывали эту лужайку уже несколько часов под палящим майским солнцем. Тетя Норие решила, что шторм, обрушившийся на Идзу в тот злосчастный день, был предвестником сезона дождей, и первое, о чем она попросила, придя в сознание в больнице, было:
— Рей, детка, обещай, что мой сад будет посажен вовремя, чтобы дожди поливали его, а не просто землю на лужайке.
Я была в эйфории оттого, что все так хорошо закончилось и тетя жива. Я могла пообещать все что угодно, и она в этом не сомневалась.
Триста швов понадобилось наложить, чтобы зашить тетины раны — порезы от острых садовых ножниц, которыми Ёрико пыталась проткнуть ей горло.
Тетя заслонялась руками, и теперь эти руки были забинтованы до самых запястий, что лишило ее возможности хлопотать по дому и работать в саду.
