Наталия Левитина - Неумышленное ограбление
— Боже мой! — ужаснулась Эванжелина. Мы резко замолчали и одновременно оглянулись на Тупольского.
— Про какую Светку вы говорите? — медленно произнес он. И было видно, что он боится услышать ответ.
В этот момент за окном раздались крики, свежий весенний воздух прорезала короткая автоматная очередь, и в дверь вломился разъяренный Серж, на котором висел автомат и два охранника. Тут же зазвенело стекло, и через окно, головой вперед, влетел еще один накачанный секью-рити-мэн, а за ним следом на подоконник эффектно вскочил Максим с пылающими щеками и галстуком, съехавшим набок.
В следующую секунду комната уже представляла перрон железнодорожного вокзала в момент отбытия поезда дальнего следования — мы жарко обнимались. Сергей бросился ко мне, Максим накинулся на Эванжелину и стал целовать ее во все доступные взгляду места.
— Эванжелина!. - изумился Серж. — Ты! Он бросил меня обратно в кресло, схватил Эванжелину за голову и едва не вывернул ей шею:
— По этим сережкам я опознал тебя в морге! Но кто тогда сгорел в моей машине?
— Вы о чем? — удивился Максим.
На полу копошился порезанный оконным стеклом охранник. Мы наконец-то вспомнили о Тупольском. Его лицо было белым как снег.
— Уходите, — глухо сказал он. — Уходите все! Мое доброе сердце не выдержало. Да, он страшный человек, но он потерял Светку, которая была ему как дочь.
— Вячеслав Петрович… — начала было я.
— Уходите же! — рявкнул Тупольский.
Наши мужчины не стали выяснять подробности. Сергей, сдвинув на спину автомат, легко подхватил на руки свое драгоценное сокровище, сверкавшее зеленью, как изумруд, Максим освободил Эванжелину, и, сопровождаемые кровожадными взглядами неудовлетворенных охранников, мы быстро покинули пределы загородной резиденции Тупольского.
— Я выставил пост около больницы, — объяснял в машине Сергей. — И скоро мне сообщили, что тебя увезли какие-то подозрительные типы. Я вооружился, по дороге наткнулся на Максима — он метался по городу в поисках Эванжелины — и взял его с собой. А у тебя крепкий удар, Макс!
Максим и Эванжелина целовались на заднем сиденье.
* * *Я снова была водворена на больничную койку. Эванжелина, несмотря на страшно соскучившегося мужа, осталась ночевать в палате. Это обошлось ей в пятьдесят долларов (!), переместившихся в карман мрачно-нагловатой бородатой медсестры. Дня четыре я ничего не ела, и Серж, который навещал меня пятьсот три раза в сутки, с ужасом замечал, что те немногие мягкие места, которые еще когда-то были на моем теле, постепенно сходят на нет. Так как Эванжелина решила, что в ее присутствии процесс выздоровления ускорится, она прочно обосновалась в больнице. Поэтому Максиму тоже пришлось часто навещать меня. Он приносил цветы, молчаливый и грустный, и розы стояли в трехлитровых банках на полу и подоконнике.
— Бедный мой Максим, — жаловалась Эванжелина, — Андрея Палыча арестовали. Какие-то нарушения обнаружили. Максим переживает. Представляю, вот будет сюрприз Веронике Львовне, когда она вернется из Флоренции. Сейчас посадить честного бизнесмена ничего не стоит — столько всяких бюрократических закорючек. Но должно быть, скоро его освободят.
Я скептически оценивала шансы Андрея Палыча вскоре увидеть небо не разлинованным на квадраты тюремной решеткой.
Относительно нестарый организм брал свое, я снова начинала радоваться жизни. За окном разворачивалась панорама прекрасной весны, цвели яблони, солнечные дни чередовались с дождливыми, воздух был свеж и чист.
Мне было жаль погибшую Светлану и ее несчастных родителей, но я эгоистично радовалась спасению Эванжелины.
Эванжелина очаровала мужскую половину медперсонала. На ее совести было несколько сорванных операций, потому что хирургов теперь влекло не в операционную, а в нашу палату. А я постепенно покрывалась фиолетово-зелеными синяками, так как, чтобы замаскировать истинную причину визита к нам, врачи, все как один, лезли ко мне под одеяло и начинали щупать меня холодными, железными пальцами.
— …О, вот это новость!
Эванжелина лежала на соседней кровати и читала старую газету.
— Слушай. «Вчера утром, девятнадцатого мая, два охранника „Инвестприватбанка“ были найдены на своем рабочем месте в состоянии глубокого обморока. Через несколько часов, доставленные в больницу, они скончались. Причина смерти, очевидно, отравление газированным напитком». Как тебе это нравится?
Я отложила в сторону том Джека Лондона. Не слишком ли много совпадений?
— Я вспомнила, ведь именно девятнадцатого мая Максим позвонил нам и сказал, что кто-то увел полмиллиона долларов из этого банка, но сведения об этом событии циркулируют на уровне слухов, так как похищенные деньги попали в банк незаконно и как бы не существуют… Помнишь, и ты отравилась тоже девятнадцатого?
Да. Я молча смотрела на Эванжелину, а в голове происходили сложные перемещения: факты танцевали менуэт, выстраивались то в одном, то в другом порядке, менялись местами и наконец замерли в едином стройном рисунке. Эванжелина посмотрела на меня и вслух выразила мою тайную мысль:
— Ты отравилась рыбой. А может быть, газировкой, которой запивала эту рыбу? «Черри-лэмон», я достала бутылку из Светкиной сумки! Постой! Я ведь еще тут кое-что видела! — Эванжелина нырнула в ворох газет, возбужденно что-то бормоча. — Вот! — закричала она торжествующе, предъявляя фотографии двух молодых парней, напечатанные в другом издании. — «Два охранника московского банка…» Это он! Я видела этого парня вместе со Светой! Они мило беседовали.
— Не может быть! Не может быть, чтобы Светлана сумела реализовать наш план! Это невозможно!
Мы уставились друг на друга, не веря в свою догадку. Я вытащила из сумочки Эванжелины радиотелефон и набрала номер приемной «Инвестприватбанка». Ответил приветливый женский голос.
— Здравствуйте, это говорит Елена Новикова из коммерческого агентства по подбору персонала, — представилась я.
Эванжелина удивленно посмотрела на свою нежно-зеленую подругу, показывая, что для полудохлого заморыша, едва оправившегося после отравления, я чересчур резва.
— Мы направляли к вам Светлану Ташникову для участия в конкурсе секретарей-референтов.
— Минутку, я посмотрю в списках, — отозвалась женщина. Было слышно, как она шуршит бумагами. — Да, Светлана Ташникова, двадцати лет. Мы дали ей возможность продемонстрировать свои способности. Она отработала неделю, с пятнадцатого по девятнадцатое мая, как и все остальные претендентки. К сожалению, она не выдержала испытания. Нас не устроил ее английский, а также в свой предпоследний день она ухитрилась пролить горячий кофе на одного из учредителей банка. Надеюсь, ваше агентство в дальнейшем будет более строго отбирать рекомендуемых вами кандидатов.
— Огромное спасибо.
Я вдавила обратно антеннку радиотелефона.
— Света устроилась в банк пятнадцатого мая, в понедельник, а в пятницу, девятнадцатого, уже вылетела оттуда.
— И в ночь с четверга на пятницу прикарманила полмиллиона долларов! Неужели это все-таки она? — Эванжелина покачала головой. — Нет, не могу поверить, что такое возможно! Ограбить банк. Это на бумаге и в твоем изложении все гладко, но представить, что это происходит наяву! Неужели ей все удалось? Слушай, я вспомнила. Когда я встретила ее в подъезде, она несла спортивную сумку, явно не очень легкую. Может быть, там были деньги и она хотела их отвезти куда-нибудь и спрятать? Вот почему ей так срочно понадобилась машина!
Нет, это казалось просто фантастикой, что Свете удалось реализовать наш план. План, который полностью был построен на допущениях фактически невозможного, который требовал для своей успешной реализации целого ряда счастливых совпадений.
— Значит, она не рассчитала силы яда, добавленного в газированную воду. Охранник, который ей помогал, выпил для конспирации «Черри-лэмон», пару раз, как и задумывалось, сбегал в туалет, но потом он и его коллега впали в прострацию, знаю по себе, затем потеряли сознание. А рядом с ними не было Эванжелины и некому было вызвать «Скорую помощь». А утром Светлана, пользуясь суматохой и тем, что в пятницу она уже была свободна от этого рабочего места, попрощалась с Олегом Леонидовичем и улизнула из банка. И сделала нас с тобой соучастницами ограбления.
— Класс! — восхищенно выдохнула Эванжелина. Ей совершенно не претила мысль оказаться в роли грабительницы. — Но как же несправедливо! Такое изящное ограбление: сейф невредим, сигнализация в порядке, полмиллиона долларов в удобной упаковке оказались в этот день в банке — просто фантастическое везение! А оба участника, провернувшие эту блестящую операцию, мертвы, и зеленые бумажечки сгорели в огне. Представляю, как лопался, пузырился полиэтилен и обугливались спрессованные пачки купюр!
