Людмила Павленко - Рок пророка. Второе пришествие
— Посмотрим, что творится в мире? — спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
Открыл ноутбук и на его экране они увидели хорошенькую женщину. Она по-русски, с едва заметным акцентом, говорила:
— Работают все теле и радио передающие станции мира! Мы ведём прямую трансляцию из закрытой лаборатории в штате Невада. Сейчас все люди мира станут свидетелями Второго Пришествия Мессии! Внимание! Внимание! Готовьте свои души и сердца для Его проповеди, которую все мы с трепетом ждали столько времени! Те, кто жили до нас, тоже надеялись и ждали. Но Он пришёл во второй раз только через две тысячи лет!
Камера взяла общий план огромнейшего помещения, и стало видно, что там были и другие журналисты, которые перед своими камерами вели прямой репортаж в разные страны на различных языках. А в центре, на кушетке, лежал с закрытыми глазами одетый в белый балахон человек со знакомыми чертами лица. По обе стороны от изголовья, как на похоронах, стояли, вытянувшись, два американских генерала.
Грянула музыка, вернее, одни литавры и к ложу подошёл давешний длинный с узкими, вытянутыми к самым вискам, глазами, яйцеголовый. Он взял спящего за руки. И тот открыл глаза. А потом встал. И повернул лицо на камеры.
Четверо зрителей на берегу болотца молча смотрели на экран ноутбука. На лице у Гончаровой был написан ужас.
— Как будто смотрим фильм, — произнёс вдруг Иван каким-то дурашливым тоном, который совершенно не соответствовал напряжённому моменту, — сейчас новые кинотеатры появились — голографические фильмы в них показывают. Чудеса науки и техники! Мои знакомые смотрели такой фильм — говорят, точно, как в реальности. Как будто зритель внутри действия, внутри происходящего. Да… Голограммы кажутся очень достоверными. Представьте — даже осязаемыми!
Тут он дотронулся пальцем до экрана — и Мессия исчез!
— Конфуз получился! — как ни в чём ни бывало, усмехнулся Иван.
Яйцеголовый на экране смотрел в недоумении на свои руки. Они по-прежнему были вытянуты, словно кого-то держали. А держать было некого. Разве что воздух. И на лице яйцеголового, прежде бесстрастном, абсолютно неподвижном, была написана теперь такая гамма чувств, что Лиза весело расхохоталась.
— Ай, да Иван! — воскликнула она.
На экране царила растерянность. Генералы расслабились и больше не стояли по стойке «смирно», а вертели головами, надеясь увидеть исчезнувшего главного героя. Журналисты перестали вещать в свои камеры и сбились все вокруг яйцеголового, засыпая его вопросами:
— Что случилось?
— Так было задумано?
— Мессия сам исчез или его похитили?
— Как это произошло?
— Почему никто ничего не заметил?
Наконец в кадре появилась Мариелена Прайс.
— Что происходит? — прокричала она зычным голосом, от которого обоих генералов бросило в дрожь.
Четверо зрителей на Валдайской вершине были поражены не меньше, чем действующие лица на экране компьютера.
— Ай, да Иван, — повторяла Лиза, — столько времени морочил нам головы, столько мы пережили! А всё так просто оказалось!
— Всё великое — просто, — сказал с наигранной надменностью Иван.
— Одним пальчиком р-раз! И всё исправил, и разрушил все планы тайных управителей, — не унималась Елизавета, — так что же это было, хотела бы я знать?
— Все хотели бы знать, — вторила ей и Гончарова.
— А зачем? — усмехнулся Сергей, — всё же предельно ясно. Перед нами — обыкновенный волшебник, который все проблемы устраняет на раз-два.
— Не волшебник, а волхв, — поправила Наталья Николаевна, — волхвы — они такие. Всё могут.
— Но как он мог убрать из поля зрения живого клонированного человека? Даже Мессию! — снова воскликнула Лиза, — раз — и нет! Ну и где он?
— Не было там никакого человека, тем более, Мессии, — сказал Сергей, — вспомните, что сказал только что наш волшебник. «Как будто смотрим фильм». А потом: «голограммы кажутся очень достоверными. Представьте — даже осязаемыми!» Это была, конечно, голограмма. Высшие силы не позволили свершиться тому, что задумывалось как злоумышление против человечества. Там, в этой тайной лаборатории, только думали, что перед ними Иисус Христос. На самом деле опыт не удался. Они имели дело с голограммой, которая, как нам сказал Иван, бывает даже осязаемой. И вот ему, — тут Сергей указал на Ивана, — позволили над ними посмеяться и убрать осязаемое наваждение. Я прав? — спросил он.
Иван пожал плечами:
— Кто его знает. Всё может быть.
— А если так, — проговорила Гончарова, — то, может быть, ответите — какие такие Инсайдеры завелись в Интернете? Вы ведь наверняка о них наслышаны, мой юный друг.
— Наслышан, наслышан, — ухмыльнулся Иван, — завелись, точно. Прямо как тараканы на кухне. И я слышал другое.
Тут он побегал пальцами по экрану ноутбука, нашёл какой-то текст и протянул агрегат Лизе.
— Вот, почитайте вслух.
Лиза взяла ноутбук и громко, с преувеличенной торжественностью прочла:
«Надо взять это «новое откровение инсайдера» и показать — этому не бывать потому, что Бог есть, а у человеков (все люди да не все человеки) — есть совесть — есть чувство совести — седьмое главное чувство после шести (зрения, слуха, обоняния, осязания, вкуса, чувства меры) через которое человек держит связь с Богом (если чувство совести не атрофировалось, то и связь с Богом — не миф, а реальность) и Бог, который есть (в отличие от придуманного попами бога, которые всегда занимались идолопоклонством) — действительно Творец и Вседержитель: «Нет принуждения в религии, уже ясно отличился прямой путь от заблуждения, кто не верует в идолопоклонство, а верит Богу, тот ухватился за надёжную опору, которой нет сокрушения» — одна из сур Корана. Обратите внимание на то, что у инсайдера во всех его «откровениях» — нет Бога. И ещё надо дать расшифровку слов: «Апокалипсис» в переводе с греческого — срывание всяческих покровов; «мист» — по-английски «туман» (помните мультик «Ёжик в тумане» — об этом). Коллективное безсознательное — это туман, эгрегориальное марево (коллективное сознательное — это глупость; сознание — всегда индивидуально. Туман рассеивается, когда встаёт солнце. В древнем Египте были жрецы Амона-Ра — обожествляли Солнце не только потому, что оно давало жизнь всему на Земле (это для толпы), но ещё и потому, что выводило (конечно, символически) всё, что было какое-то время в тумане коллективного безсознательного, т. е. эгрегориально скрыто — отсюда пифии Дельфийского оракула и жрецы-толкователи бормотаний пифии того, что она видела или слышала в тумане «эгрегора» — коллективного безсознательного. Есть заявление внепарламентской партии РПЦ, которая претендует на выражение интересов «среднего класса». Рабочий класс, с точки зрения этого «среднего класса» — быдло. По-английски «средний» — миддл (middle) — вводим новый термин «мыдло» — так «рабы» ответили «господам»: — ладно, мы быдло, а вы — мыдло».
— Подпись — Иван, — растерянно сказала Лиза, закончив чтение, — это вы написали? Нам? Когда? Ноутбук был всё время в поле нашего зрения!
— Не удивляйтесь, — улыбнулась Гончарова, — примите с благодарностью.
— Принимаю, — кивнула Елизавета и прижала к себе ноутбук.
Иван между тем достал из рюкзачка свою загадочную чудо-удочку и протянул её Сергею.
— Держи, физик, в хозяйстве пригодится.
А Лизе он подарил продолговатый плоский камень величиной с палец и в форме удлинённого сердечка с остро заточенным концом. Камешек выглядел как сияющий кристалл.
— Это орудие неандертальца, — сказал, смеясь, Иван, — будешь мужу капусту на щи рубить. А водички захочешь — направь заточенный конец в Чёрное озеро.
Лиза направила — и хлынул фонтан Живой воды! Убрала — и фонтан скрылся.
— Это же камень с Ориона! — вскрикнула Лиза.
Она держала его на вытянутой ладони и все трое смотрели на камень, а когда подняли глаза, то оказалось, что Иван исчез. Они выискивали его растерянными взглядами среди деревьев, но он как будто растворился в воздухе. Тогда Наталья Николаевна глубоко вздохнула и процитировала Пушкина:
Волхвы не боятся могучих владык
И княжеский дар им не нужен.
Правдив и свободен их вещий язык
И с волей небесною дружен.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Между тем, удивительные события в Ивери продолжались. Весть об озерах с Мёртвой и Живой водой разнеслась моментально сначала по России, а затем и по всему миру. Тысячи паломников потащились с канистрами на макушку Валдайской возвышенности. Однако этому городу суждено было прославиться на весь мир не только Мёртвой и Живой водой, но ещё и благодаря изобретённому здесь чудному прибору. Об этом следует сказать подробнее, поскольку данное изобретение, как уже было сказано в начале повествования, сыграло важную роль в жизни землян.
