Александр Горохов - Голый на маскараде
Кто теперь Помяловский – адвокат, юрист или астролог для Лени уже не имело значения. Он раскрыл дверь, оказался в коротком и темном коридоре, который упирался в ещё одну дверь, уже настоящую, тяжелую с вмонтированным в неё смотровым «глазком». На косяке была видна кнопка звонка, но эту преграду Леня не стал преодолевать в интеллигентном порядке – сделал шаг вперед и ударом плеча протаранил двери так, что с хрустом вылетели все замки.
Помяловский вскочил из-за стола. Кресло упало, адвокат о него споткнулся и растянулся на полу.
Не сбавляя темпа, Леня схватил тяжелый письменный стол, перевернул его и доской столешницы придавил тело адвоката словно плитой гидравлического пресса. Голова Помяловского торчала наружу, он вытаращил глаза, но его грудная клетка уже была настолько сдавлена весом письменного стола и массой Лени, что выговорить ни единого слова он был не в состоянии. Леня понял это, когда глаза Помяловского начали закатываться, а язык вывалился наружу.
Леня подпрыгнул и соскочил со стола.
Помяловский перевел дыхание, хрипло выдавил.
– Что... Что тебе надо?
Потребовалось около минуты, чтоб Леня собрался с мыслями и сообразил, что ему надо.
– Убили Викторию. И я спрашиваю...
– Вику убили?! Не может быть! – заверещал Помяловский, пытаясь выдраться из под стола. – Я ничего не знаю, клянусь тебе всем, что для меня дорого.
– Что для тебя дорого, скотина? – тяжело спросил Леня. – Один вопрос... И если не ответишь, я тебя сейчас раздавлю.
– У меня уже и так кости трещат! Но давай же поговорим как приличные люди! Физическое воздействие не есть фактор, способствующий консенсусу!
Даже приплюснутый столом, распластанный, как цыпленок табака на сковородке, Помяловский – едва чуть очухался – запустился в спасительную и привычную говорильню.
– Заткнись! Кончились приличия. Где мне найти всю банду с гловарями?
– Какую банду?! Про что ты говоришь?!
Леня высоко подпыргнул и обрушился на стол так, что у адвоката кости затрещали, он взвыл, примолк и лишь через десяток секнуд, когда Леня вновь стоял на полу – открыл глаза.
– Ты меня убил, мерзавец...
– Такие твари как ты – живучие. Ну, где гловари?
– Куравель сбежал... Ты сам знаешь. А остальные...
– Что остальные?
– Да не знаю же я по каким норам они обитают! Не знаю! Отпусти меня, все ребра уже переломаны!
– Последний раз спрашиваю, – начал Леня, и адвокат понял, что это будет для него дейстивтельно «последний» вопрос в его жизни.
– Ладно, ладно... Люди, которые тебя интересуют, будут в Малаховке. Вечером. Сегодня большая игра. Выпусти меня. Можно же поговорить по человечески.
В одно движение Леня сбросил стол с его тела, Помяловский с трудом встал на четвереньки, покряхтел, разогнулся и ощупал себя, проворчав.
– Чуть не раздавил меня, дубина, как кит камбалу в сексуальном сношении. Девчонку правда убили?
Леня кивнул и спросил.
– Чем вообще эта банда занимается?
– А думаешь я знаю? Я выполняю конкретные разовые задачи и все. Лишних воппросов не задаю, а потому и жив. Я уже тебе сказал так много, что придется убегать куда подальше. Найди своего Куравля, чего ты ко мне пристаешь?! Его под стол засовывай!
Леня не успел ответить – с неожиданным проворством Помяловский рыбкой нырнул куда то в угол, сделал неуловимое движение и тут же мощный удар света невидимых ярких ламп ослепил Леню, и сирена завыла так, что затряслиьсь стены, а уши словно пробками заложило.
Ничего не скажешь – система защиты у Помяловского была впечатляющей.
– На помощь! – уже кричал Помяловский. – Меня убивают!
Леня понял, что разговор продолежния иметь не будет и рванулся в двери.
Его попытались остановить где-то между вторым и третьим этажом, но он просто прыгнул между двух мужчин, оба разлетелись в разные стороны, покатились по ступнькам и Леня перешагнул через них.
Сирена продолжала выть над головой, когда Леня оказался на выходе старушка благоразумно никакаких попыток задержания не делалал: согнулась под своим столиком, так что от неё только затылок с пучком седых волос торчали наружу.
Леня вышел на тротуар. Сирена замолкла.
Только в метро Леня понял, что едет на вокзал, а там – собирается, кажется, добраться до знакомого дома в Малаховке.
Вагон грохотал в темном тоннеле и через две остановки Леня пришел к выводу, что в Малаховку сейчас ехать нет никакого смысла. Было же ему сказано ясно: «Все соберуться на большую игру вечером».
Глава 18
В пустоту утекали минуты, а быть может и часы. Но время все одно стояло – казалось прошли века, но не было ещё и полудня. Леня лежал на диване, в своем лучшем костюме, и бессмысленно глядел в потолок. На этом белом потолке иногда возникала синь Средиземного моря, тесные улочки Гераклиона, уходил за горизонт алый диск солнца.
Потом что-то подняло Леню с дивана и оказалось, что он среагировал на длинный нетерпеливые звонки в дверях, пошел открывать, открыл и снова побрел к дивану, даже не глядя через спину, кто заявился к нему в гости.
– Леня. – Вася осторожно тронул его за плечо. – У вас в лифте раздавило девушку... Это – она?
Леня не ответил и даже не пошевелился.
– Да... Я не знаю, что сказать... Я тебе гостя привел. Можно запускать?
Леня повернулся, сел на диван, спросил механически.
– Кто?
– Ты его знаешь. – ответил Вася и крикнул в приходжую. – Входи, Стас.
Леня потярял всякую реакию на происходящее. В комнату вошел Прыщ, игривый, но озабоченный.
– Привет, Леня! Нашел деньги старухи?
– Что? – Леня его решительно не понимал.
– Так нашел наследство старухи Лимоновой?! Ты ж обещал поделится!
Леня напряг память и ответил неприязненно.
– Тебе квартиру в Левобережной оставили.
– Это я и без тебя знаю! – хохотнул Прыщ. – Ради этой хаты я и вернулся, хотя меня здесь разыскивает бригада с носилками и лопатами.
– Какими лопатами?
– Да чтобы мне могилу копать! – захохотал Прыщ. – Мне от этих кретинов откупиться надо!
Леня смотрел на Прыща, пытаясь понять, что было связано с этой пижонисто одетой, вихляющейся фигурой.
– Хату придется продать, я весь в долгах! – деловито обьявил Прыщ. Но это – семечки! Ты не докопался, Леня, до настоящих башлей старухи?
– Каких? – туповато спросил Леня.
– Ты что, с похмелья?! Мозги включи! Она мне намекала, что рядом с такими деньгами оказалась, какие мне и не снились!
– Пошел вон. – сказал Леня безразличо, словно от комара отмахнулся.
– Подожди. – остановил Вася. – Леня, дай мне ту бумагу, которую вчера переводили.
На чтение десятка строк у Прыща ушло минут пять, после чего он произнес напористо.
– Какая-то мыслишка у меня возникает, мужики! Но поймать её за хвост я не могу... Намекала старушка, что на своей фирме засекла какую-то махинацию. Я думаю, что бабуся намеревалась прижать этих деятелей, слупить с них деньгу! За что её и замочили!
Леня тяжело поднял голову, разглядел Прыща посреди комнаты и сказал медленно.
– На твое содержание у неё деньги были. Она промотала ради тебя остатки семейного наследства, альфонс вонючий.
– А зачем такие грубые слова? – ничуть не смутился Прыщ. – Старушка реализовала последний счастливый вздох своей жизни! Пятьдесят лет сидела на своих капиталах, как крыса на сале, а новые времена предоставили новые возможности – курорты, море, рестораны, яхты и красавец мужчина, то бишь я – рядышком! Осенью она обещалась отвезти меня в круиз по всем Тихоокеанским фешенебельным курортам.
– Ну и что? – спросил Леня, плохо соображая: события скользили мимо него, время пульсировало, он не все улавливал.
– Значит у неё были перспективы! – продолжал ликовать Прыщ. Подожди, она обмолвилась, что очень большие деньги крутятся при одной Комисссии, которая составляет списки медикаментов, препаратов и всяких лекарств на всю страну... Может быть там кубышка закопана?
Назойливость радостно озабоченного Прыща оказалась уже непереносимой.
– Вася, – позвал Леня. – Гони его в шею.
Прыщ отскочил и заголосил.
– Уйду, уйду! Только заплатите мне за информацию! Я ж вам ценные сведения дал, а что – нет?!
– Да. Убирайся. – ответил Леня и начал приподыматься.
– Ладно, ладно! – Прыщ шарахнулся в двери. – Я потом выйду на связь, когда вы дело провернете!
Прыщ исчез, словно видение из дурного сна.
Вася сходил на кухню и вернулся с чайником в руках:
– Горячего кофе не тяпнешь?
– Налей.
Вася принялся заваривать растворимый кофе в чашках, спросил через плечо.
– Для тебя что-нибудь прояснилось?
– Да... Может быть... Эта Комиссия составляет список препаратов. Набор жизненно необходимых лекарств заказывают как своим фирмам, так и заграницей. Заказ оплачивает государственная казна. Рублями, валютой, золотом. Для любой фирмы получить такой заказ – равно пропуску для грабежа в подвалах государственного казначейства.
![Александр Солженицын - Русский вопрос на рубеже веков [сборник]](/uploads/posts/books/142120/142120.jpg)
