Виктория Платова - Она уже мертва
– …Пошел вон отсюда! – Маш была в ярости, которая явно забавляла Шило.
– Который там час? – бросил он в пространство, и сам же первым отогнул рукав свитера, взглянув на часы. – Девятнадцать часов семнадцать минут.
– Вот именно. Ваше время вышло. Убирайтесь.
– Думаю, тебе не стоит ждать хозяина. Возможно, он и появится. Но только не сейчас.
– Откуда ты знаешь? – насторожилась Маш.
– Знаю. Просто поверь мне, и все. И можем выпить краденое винишко. Где-нибудь в другом месте, более приспособленном. Романе-Конти требует к себе уважения, так что не будем его разочаровывать.
Маш посмотрела на Шило с недоверием, а потом спросила:
– Что ты там лепил… Про возможное убийство?
– Оно могло уже случиться. А могло не случиться. А может случиться в самое ближайшее время. Я бы не хотел этого пропустить.
– Ты отвратителен.
– Неужели? Ты так хорошо меня знаешь, чтобы судить об этом?
– Успокойтесь, – вмешалась наконец Белка. – Мы все не слишком осведомлены друг о друге, но это ведь не главное…
– Это главное, – Шило резко обернулся к ней. – Ты можешь быть уверена, что эти двое чудесных людей, которых мы застукали за банальным воровством, – те, за кого себя выдают?
– Не поняла?
– Что это и есть Маш и ее братец Миккель? Те самые?
Маш картинно расхохоталась:
– У тебя все в порядке с головой? Встречный вопрос я могу задать тебе. Нынешнее ментовское дерьмо в стоптанных ботинках – тот ли это сопляк, что совал свой нос куда ни попадя двадцать лет назад?
– Вопрос принимается, – нисколько не смутившись, ответил Шило. – И я готов ответить на него. А остальные?
– Кого ты имеешь в виду?
– Киношников, к примеру.
– С этого места поподробнее.
– Говорю же – давайте переместимся в более удобное место для беседы. Холл на втором этаже подойдет. Ты ведь знаешь о нем, Маш.
– Допустим. Допустим, у меня есть план дома.
– Получила по электронной почте?
– Только не говори, что тоже получил его.
– Не говорю. Но мне хватило пяти минут, чтобы ознакомиться с планировкой. Идемте, и заодно найдем Ростика.
– Он тоже здесь? – не сговариваясь, хором спросили Белка и Маш.
– Увязался, – произнес Шило извинительным тоном. – Я оставил его в прихожей. Караулить вход.
– Мы его не видели, – сказал до сих пор молчавший Миш. – Странно.
– Он такой же любопытный, как и я, – успокоил всех Шило. – Наверняка бродит сейчас по комнатам… Как вы сюда попали?
Вопрос адресовался Маш, и вместо ответа она, порывшись в сумке, вынула сложенный вчетверо листок и протянула его оперу. Шило несколько секунд изучал его, одной рукой поскребывая небритый подбородок, что должно было означать крайнюю степень сосредоточенности:
– Угу. Винный погреб, бильярдная, кинозал… Странно, что не указан второй выход из погреба. Есть зимний сад, но комнаты в которой, мы с тобой были… – он поднял глаза на Белку. – Ее как будто не существует.
– Это подсобное помещение. Вряд ли его станут указывать на плане…
– Может быть… Но план довольно подробный. Кто-то не хотел, чтобы в нее попал наш вороватый риелтор. Но хотел, чтобы в нее попала ты.
Белка поежилась, и винный погреб со всем его содержимым поплыл у нее перед глазами. Ты должна взять себя в руки, детка, – сказала она сама себе. В конце концов, ей ничто не угрожает в кругу родственников. Да и одного умницы Шила было бы достаточно, чтобы оградить себя от неприятностей. Нужно просто не выпускать его из виду, и все образуется само собой. Конечно, если Сережа (Белка все еще надеялась, что дом принадлежит Сереже) каким-то образом даст знать о себе… Не таким причудливым и несколько унизительным, как было до сих пор… Она со спокойной душой оставит и Шило, и помчится на встречу к нему в любое указанное время и место.
Место уже указано, черт.
Вторую открытку ждать не приходится, залп с борта фрегата «Не тронь меня!» уже прозвучал.
– А это что за фигня? – громко удивился Шило, продолжая скользить взглядом по плану. – Что это еще за «домашняя часовня», на хрен?
– Никогда с таким не сталкивался? – поинтересовалась Маш.
– Ни разу.
– Возможно, хозяин – глубоко верующий человек. Что тебя удивляет?
– Вообще-то я думал, что он безбожник.
– Ха-ха! Судишь всех по себе?
– Ну, если тебя это действительно интересует… Лично я склоняюсь к буддизму. Реинкарнация, колесо Сансары и все такое…
– Надеешься в следующей жизни выбраться из нищеты?
– Зачем же ждать следующей? Я и в этой собираюсь приподняться.
– Ну да, ну да. Бабкино наследство. Я и забыла. Только и без тебя на него хватает соискателей…
– Как посмотреть, как посмотреть, душа моя.
– И смотреть нечего, – Маш приблизилась к Шилу и заглянула ему в глаза. – Нас ты не подвинешь. А если будешь пузыриться и высекать… Я тебе голову оторву.
– Бэнг-бэнг-бэнг, – произнес Миш, глядя в пространство, и Белка вздрогнула.
Шило не стал больше препираться с воинственной родственницей, спор увял сам собой, и все направились к выходу: Маш, за ней – семенящий и старающийся попасть в такт ее шагам никчемный Миш и Белка. Шило замыкал шествие.
Из винного погреба они попали на небольшую, застеленную ковровой дорожкой лестницу, после чего оказались в гостиной с креслами и маленьким инкрустированным столиком. Белка уже была в ней, и за время ее отсутствия ничего не изменилось: те же причудливые светильники, те же картины на стенах, те же чехлы на мебели. Не хватало лишь одной детали – маленьких шахмат. Кто-то заботливо убрал их со столика.
Ростик, внезапно осенило Белку. Больше некому.
Шило сказал, что Ростик увязался за ним и провел какое-то время здесь, в ожидании, пока появится брат. Вот только зачем ему понадобились шахматы и куда он подевался сейчас? Как будто прочитав ее мысли, Шило громко позвал:
– Ростик!
Ответа не последовало. Наверняка этому есть простое объяснение: корабельному механику надоело торчать в гостиной, и он поднялся наверх. И теперь ходит по комнатам в дальнем крыле дома. Ну а то, что сама Белка сразу направилась в зимний сад, не увидев маленькой лестницы, ведущей в погреб, тоже вполне объяснимо: шахматы, разбросанные на полу.
На секунду сверившись с планом, Шило двинулся к лестнице, за ним потянулись все остальные.
Ноябрь. МашМиш…– Ну что, вечеринка начинается?
Сказала Маш, оглядев бильярдную.
До того как попасть сюда, они прошли мимо комнаты, которая значилась в плане, как «буфетная», и Миш с Шилом разжились там бокалами и штопором. Рядом с буфетной находился кинозал – довольно просторная комната, посредине которой был установлен кинопроектор, а по стенам – развешено не меньше десятка колонок. Миш застрял возле стеллажа, уставленного коробками с пленками и кассетами разной величины – от допотопных вэхаэсок до небольших портативных «Sony» для видеокамеры.
– Глубокое ретро, – с видом знатока изрек он.
– Пожалуй, я бы поработал здесь киномехаником, – отозвался Шило, устроившись на краешке кожаного дивана. – Ну, что там у нас с репертуаром?
– Хрен его знает, – Миш пробежался пальцами по кассетам. – Какой-то Акиро Куросава. Японец, что ли?… О, тут и домашнее видео есть!
– Порнушка?
– Понятия не имею. Осталось найти видеомагнитофон и выяснить.
Сердце Белки – в который уже раз – забилось часто-часто. Японец Акиро Куросава прячется за иероглифами на руке Сережи, но где прячется сам Сережа?
– Хватит наглеть, – пресекла поиски магнитофона Маш. – Тоже… Бобики в гостях у Барбоса.
– И кто же у нас тут Бобик? – отозвался Шило.
– Ты, к примеру. Чистопородная дворняга.
– Я тоже тебя люблю. Как думаешь, насколько потянет это гнездышко?
– Прицениваешься?
– Не то чтобы…
– Чтобы купить его, одной реинкарнации тебе не хватит. И тремя не обойдешься.
– А вдруг я сорву джек-пот? Кто знает?…
Уже в дверях, на выходе из кинозала, Шило задержал Белку и шепнул ей:
– Я был неправ. Ты не сумасшедшая.
– Не понимаю…
– Эта твоя сундучная эпопея… Она имела место быть.
– Хочешь сказать…
Шило прикоснулся к Белкиному плечу, осторожно снял с него длинный волос и принялся внимательно изучать его.
– Поскольку ты у нас шатенка, а волос светлый, он явно не твой. И длина не совпадает. А блондинка у нас только одна – Аля.
Все так и есть. Белка – шатенка, Тата – коротко стриженная брюнетка, Маш красится в темно-рыжий или, скорее, медный цвет, наверняка чтобы скрыть седину. И лишь у Али светлые волосы, пусть и не такие длинные, какие были у Асты…
Белка снова возвращается к Асте, и – через нее – к книжному шкафу, заставленному томами «Анжелики», при ближайшем рассмотрении оказавшимися «Занимательной астрономией». Даже если предположить, что имел место розыгрыш, даже если отбросить явную его бессмысленность… Времени на то, чтобы выскочить из сундука, Але хватило. И чтобы подобрать ремень и спрятаться в саду – тоже. Но как она успела заменить книги в шкафу?…
