Виктор Меньшов - Золотой мальчик
— Ну ты и живучий, сволочь толстая! — сказали мне перед тем, как услышать ещё один выстрел и умереть.
Алёна Кораблёва, профессиональная спортсменка
Москва, улица Радищева. Во дворе дома 5,
возле отделения банка «Империал»
Пятница, 6 марта
12 часов 45 минут
Изменился ко мне Михаил Андреевич. А жаль. Только вроде что-то такое между нами стало появляться. Ну да с мужчинами всегда так. Нечего было дуре губы раскатывать. Пожилой мужик, вроде как холостяк, надёжный, серьёзный. Таких теперь не делают. Ну и ладно. Не в первый раз мимо тебя мужики уходят. Только что случилось? Чем я его обидела, или оттолкнула? На шею ему вроде не бросалась.
Конечно, были у меня свои интересы, но я же и не знакомиться к нему пришла. Я за помощью пришла, должен бы понимать. Может, он меня подозревает? Фу, глупости какие. В чём он может меня подозревать?
Возможно, что-то ему Арик наплёл. Он на всех сплетни наводит. Только он попробовал бы сначала меня шантажировать. Арик своё не пропустит. Он даром даже пакости делать не любит.
Впрочем, всё это глупости. Устала я. Как только началась вся эта безумная история, я толком ни одной ночи не спала. Так психопаткой станешь. Выспаться бы сейчас. Внутри словно всё одеревенело. Я уже ничего не чувствую. Каждый день сплошные нервы. И все время контролируй себя. Каждый свой шаг, постоянно. Как бы не сболтнуть лишнего. Как бы чем не навредить маме, или Даньке.
Нет, всё-таки подполковник что-то узнал из того, что я не сказала. Но он же должен понимать. Надо будет объясниться. Он мужик правильный, прямой, ему это должно понравиться.
Ну вот мы и приехали. Что там происходит у брата? Кто сел на его телефоны? Или его вообще под колпак посадили?
Только мы вышли из машины, как вокруг нас появились, словно из-под земли выросли, какие-то люди.
— Положить руки на машину, не двигаться! — скомандовал кто-то.
Я растерянно оглянулась на Михаила Андреевича, он вёл себя совершенно невозмутимо и не проявлял никаких признаков беспокойства.
Я последовала его примеру, повернулась лицом к машине и положила руки на крышу. Артур и шофёр сделали то же самое. Нас быстро обыскали, весьма поверхностно, у меня только в карманах куртки проверили. И то пару раз ладонями сверху хлопнув.
После этого нам разрешили повернуться. Подошёл невысокий человек в тёмных, не по погоде, очках, в хорошем пальто, без шляпы, седой. Он подошёл сразу к подполковнику. Я поняла, что весь этот балаган ради него, а мы это так, статисты.
— Подполковник Капранов? — спросил подошедший, снимая очки.
— Он самый, только в отставке, — согласился немного насмешливо Михаил Андреевич. — А это что за цирк?
— Я — полковник Михайлов, Константин Валентинович, — представился вместо ответа, подошедший и потянулся за документами.
— Можно без бумажек, — остановил его подполковник.
— А вдруг мы бандиты? — прищурился седой.
— Бандиты сперва стреляют, потом уже командуют "Руки вверх!", и манеры у них другие, стиль.
— Допустим, — кивнул седой. — но как вы в таком случае понимаете, мы ждали именно вас.
— Нас? — переспросил подполковник.
— Не вас всех, а именно вас, подполковник Капранов. Именно вас, персонально.
— Так может мы тогда пока пойдём в банк? Там нас ждут, — спросила я.
— Я попросил бы вас не торопиться. Мы сейчас переговорим с подполковником, а потом решим, кому куда идти.
— Это что — означает, что мы арестованы? — удивился Артур.
— Кто вам сказал? — развёл руками седой.
— Тогда почему вы ограничиваете нашу свободу передвижения?
— Не вашу, а подполковника. И то временно. И вас я не ограничиваю. А весьма любезно прошу подождать, пока мы переговорим с Михаилом Андреевичем. Я всё вежливо произнёс?
— Вполне, — буркнул Артур.
— И доступно пояснил?
— Доступно, — подтвердил Артур.
— Вас не затруднит моя просьба. Тем более, что беседа наша с Михаилом Андреевичем будет весьма краткой, как я понимаю, его ждут, и мы не смеем его надолго задерживать.
— Подождите немного, — попросил подполковник. — Всё равно они вас не отпустят, только время зря терять будем. Я слушаю вас.
Это он уже обращаясь к седому. Тот сделал шаг к нему и попросил:
— Могу я посмотреть ваши документы. Так, на всякий случай.
Он явно засмущался, к чему, видимо, не привык, потому что заметно рассердился и посуровел.
— Конечно, конечно, — развёл руками Михаил Андреевич, — без проблем.
Он полез во внутренний карман, но тут же изменился в лице, оно стало немного растерянным и смущённым. Он похлопал себя по карманам и сказал:
— Извините, но оставил дома бумажник. Может, так поверите, что я — это я? А если хотите, то можно кого-то послать за документами.
— Не нужно, обойдёмся так, — махнул седой. — Как нам стало известно, вы ведёте частное расследование дела о похищении мальчика. Не надо спорить, мы профессионалы и рассказывать сказки не будем. Ладно?
— Я, собственно, и не собирался, — пожал плечами Михаил Андреевич. — Я ещё ни от чего не отказывался, как и не соглашался ни с чем. Я пока слушаю.
— Хорошо. Тогда не буду ходить вокруг да около. У меня есть сведения, что вы во время операции по освобождению мальчика в Мытищах пользовались незарегистрированным оружием, нарушили ряд своих полномочий и нарушили ряд пунктов вашей лицензии. Словом, у меня есть все основания задержать вас на определённый срок.
— Допустим, — удивился подполковник. — Но что это вам даст, и зачем вам это?
— Да собственно ни за чем, — хитро улыбнулся седой. — Но это на тот случай, если мы с вами не договоримся.
— С вами? А о чём? Не понял.
— Сейчас поймёте. Суть проста. Дело это взято на контроль самим министром. Нас долбят со всех сторон. И больше штурмов Зимнего, как в Мытищах, я не хочу. Мне известно, что некто Соколик звонил Кораблёву-отцу и предложил вернуть ребёнка. У нас есть основания сомневаться в том, что ребёнок жив, или в том, что он находится в руках у этого Соколика. Кстати, мы кое-что узнали про него.
— И что же?
— Он в некотором роде ваш коллега. Офицер частей спецназа. Очень хорошо подготовленный. Но после увольнения в запас спился, потерял семью, квартиру, стал бомжем и в конце концов неизвестно как попал к бандитам. Вероятно, хочет начать новую жизнь и рвётся к деньгам. А может, потерял человеческий облик и совсем опустился, теперь всё что ему нужно — деньги.
— Возможно, ну и что?
— А вот что. Самодеятельности больше не будет. Но отец мальчика ищет возможностей обойтись без милиции. Я его понимаю, если бы не было двух таких тяжёлых проколов, как в Мытищах и на Николо — Архангельском кладбище, я не стал бы настаивать, но после этих эпизодов я не могу пустить дело на самотёк.
— И что вы мне предлагаете? Удалиться?
— Нет, подполковник. Я предлагаю вам пройти с нами, мне хотелось бы, чтобы вы были рядом. Я не хочу всё время думать о том, где вы находитесь и чем занимаетесь.
— То есть, вы меня фактически арестовываете?
— Пока нет, хотя и могу сделать это. И сделаю, можете не сомневаться, если вы откажетесь.
— От чего?
— Я предлагаю вам присутствовать при проведении операции по освобождению мальчика.
— В качестве зрителя?
— Нет, — ответил глядя ему в глаза седой. — В качестве консультанта. Нам понадобится ваш опыт, а вам — наши технические возможности.
— У меня всё равно нет другого выбора. Я согласен.
— Очень рад. Искренне. Но попрошу не подводить меня. Я беру на себя огромную ответственность, подключая вас к операции.
Это он уже ко мне и Артуру. Ничего себе. Впрочем, спорить бессмысленно. Я молча кивнула головой, а Артур вопросительно посмотрел на подполковника. Тот кивнул ему.
— Давай, Артур, тут действительно дело требует больших сил, время одиночек прошло. Ты поезжай ко мне, жди. Я тебе позвоню сразу, как только хоть что-то прояснится. Ладно? И знаешь что — будь любезен, привези мне мой бумажник, у меня там все документы. Мало ли что.
— Хорошо, Михаил Андреевич. А куда привезти бумажник?
— Привезите прямо сюда, у вас возьмут и передадут, — нетерпеливо ответил седой.
— Только я тут зайду на несколько минут к приятелю, он рядом живёт, пока я здесь. Мне ему нужно кое-что передать. А потом сразу съезжу за бумажником. Ладно?
— Ну конечно, мы ещё долго тут будем.
Седой сделал знак подполковнику следовать за ним и направился к банку. Подполковник пошёл следом. Остальные люди, окружавшие нас, разошлись по всему двору и словно растворились в нём.
— Ты к метро? — спросила я Артура.
— Да, только я там налево, мне нужно на Волхонку, к приятелю зайти, а потом поеду к Михаилу Андреевичу. Так что вы, если что узнаете, звоните прямо туда, ладно?
