Алистер Маклин - Шлюз
Даникен молчал.
— Мне кажется, что и взрывчатку, и прочее следует убрать из грузовика, не исключено, что в пути вас спросят, из какого арсенала и в какую военную часть вы везете все это добро. Военные на передвижных постах бывают очень любопытными. Они очень бдительны и очень настойчивы, особенно когда объявлена тревога по всей стране.
Даникен был очень огорчён.
— Но детонаторы…
— Детонаторы, — успокаивающе заметил Джордж, будут лежать в своих бархатных футлярах, обернутых в вату и уложенных в стальной ящик со свинцовой прокладкой. Ящик же будет стоять у меня на коленях, — в его голосе прозвучало легкое раздражение. — Вы что же думаете, я сам хочу взорваться или хочу, взорвать ваш чертов вертолет?
— Я так не думаю, — раздался голос Самуэльсона. — А что ты думаешь, Ромеро?
— Я тоже так не думаю. Я с вами полностью согласен, джентльмены. Разумные предосторожности. Мы сегодня подгоним грузовик к вертолету и перенесем ракеты и все остальное. Сделаем это, когда уйдет наш обслуживающий персонал. Возможно, что перегружать боеприпасы придется довольно поздно, потому что наши работники тоже смотрят ночной выпуск новостей. Но это не так уж важно. Они привыкли к таинственным манипуляциям команды, снимающей фильм. — Ангелли ненадолго замолчал. Мне хотелось бы узнать, не захочет ли кто-нибудь из вас троих присутствовать при переносе снарядов и прочего?
— Я пойду, — немедленно откликнулся Джордж. — Никто не может быть трусливей большого труса, — Он посмотрел на Даникена. — Похоже, завтра будет непростой рейс. Поскольку у вас бывший военный вертолет, то я полагаю, что там есть ремни и зажимы для перевозки того, что следует хорошо закрепить?
— Есть, — ответил Даникен. Он все еще был очень расстроен.
— Ну, значит, так тому и быть. — Подытожил ван Эффен. — Мистер Самуэльсон, мне бы хотелось немного вздремнуть до ночного выпуска новостей. Хотя я не думаю, что в нем будет что-то интересное. Даже если у дамб будут корабли или вертолеты с прожекторами, это мало что изменит. Видимость все равно будет нулевой. Джордж? Лейтенант? Идете со мной?
— Я тоже пойду, — решил Джордж. — Еще немного бренди, и я начну ронять детонаторы где попало.
Васко уже встал. Не взглянув на девушек, друзья направились к лестнице и поднялись наверх. В коридоре наверху ван Эффен одобрительно посмотрел на друзей.
— Вы парочка жутких лгунов. Тебе удалось перемолвиться словом с Жюли, Джордж?
— Разумеется, нет, — высокомерно заявил Джордж. — Мы, профессионалы, работаем на более высоком уровне. — Он вынул из кармана сложенный клочок бумаги и тут же вернул его на место.
— Замечательно. Васко, мы приближаемся к спальне. Тебе ничего не приходило в голову?
— Гости?
В спальне ван Эффен коротко поговорил о погоде, о том, как лучше обезопасить ракеты и другое оружие на борту вертолета. Он выразил убеждение, что грузовик без проблем сможет пройти через все кордоны к месту назначения. В это время Васко занимался тщательным осмотром помещения. Несколько минут спустя он вернулся из ванной и прижал ладонь к губам.
— Ну, я лягу. Есть желающие нести ночную вахту? — поинтересовался ван Эффен.
— Нет необходимости, — ответил Васко. У меня есть дорожный будильник.
Через несколько секунд все трое собрались в ванной, где были включены верхний свет и светильник у зеркала. Первыми из полутемной спальни вошли ван Эффен и Джордж, за ними сразу же вошел Васко. Он оставил дверь в спальню полуоткрытой. Войдя в ванную, Васко включил душ.
— Не нужно быть, гением, чтобы понять, что О'Брайена нет на месте, сказал он ― О'Брайен никогда бы не поставил столь грубое устройство, как то, что сейчас установлено у меня под кроватью. Вот он бы сумел вставить «жучок» и в головку душа. Ну ничего, даже если в комнате есть и другие «жучки», — а я думаю, что их нет, — из-за душа все равно ничего не будет слышно. Странно, но факт.
— Ты почти как Джордж! Тебе давно следовало пойти в преступники, ты бы сейчас уже сделал себе целое состояние. Ну, теперь у FFF есть магнитофонная запись наших разговоров, они могут быть спокойны — у них все в порядке. Давай посмотрим записку, Джордж.
Джордж развернул записку, и ван Эффен прочитал ее вслух:
«Происходит нечто такое, чего ни я, ни Аннемари не понимаем, но что, может быть, вам будет полезно знать. Мы подружились с девушками „похитителей“. Они не большие преступницы, чем я или Аннемари. Закоренелые преступники не ходят как в воду опущенные в ожидании судного дня. Девушки все время пытаются сдержать слезы».
Ван Эффен оторвался от чтения и внимательно посмотрел на Джорджа.
— Кто-нибудь видел, как Жюли передала тебе записку?
— Нет.
Васко обеспокоено спросил:
— Что, если Жюли, — простите меня, сэр, — рассказала о нас? Я, как вы помните, не знаю вашу сестру.
— Чушь! Как ты правильно сказал, ты не знаешь Жюли. Питер полностью доверяет ее интеллекту, ее суждениям и ее интуиции. Я тоже. Надо сказать, — лукаво заметил Джордж, — что она гораздо умнее его.
— Ну, Тебя никто не просил делать подобные замечания, — сердито заметил ван Эффен.
«Мне кажется, что Кетлин особенно угнетена. Она явно боится Самуэльсона или чего-то, что Самуэльсон может сделать. Мария чувствует себя немного получше. Ей, похоже, не нравится то, что делает ее брат Ромеро. Но она, видимо, любит его, и я должна Признать, что он добр и любезен с ней. Создается впечатление, что обе девушки такие же узницы как мы. Я почти уверена, что они здесь не по доброй воле, а по принуждению, только это иная форма принуждения, не та, которая была применена ко мне и Аннемари».
— Принуждение, — сказал Васко. — Ты использовал это же слово, когда мы разговаривали на веранде, помнишь?
— Помню.
«Мы — Аннемари и я — находимся здесь потому, что мы были похищены, а эти две девушки — потому что они были введены в заблуждение. Их обманули. Наверняка сыграли на их привязанности к близким, верности и чести. Похоже, что они, особенно Кетлин, введены в заблуждение».
— Господи, Боже мой! Я слышал о случаях телепатии между близнецами, но Жюли всего лишь твоя младшая сестра. Однако она почти слово в слово повторила то, что ты сказал.
— Дело тут не в телепатии, Джордж. Великие умы 'мыслят похоже. Ты все еще сомневаешься в ее умственных способностях, Васко?
Васко несколько раз медленно покачал головой и ничего не сказал.
Ван Эффен посмотрел на Джорджа.
— А ты все еще думаешь, что сестра умнее меня? Джордж потер подбородок и ничего не сказал. Ван Эффен молча продолжил читать, и его лицо словно оцепенело.
— Может ты и прав, Джордж. Послушайте последний абзац:
«Я знаю, почему здесь Мария. Несмотря на то что она не одобряет деятельность брата, между ними существует искренняя привязанность. Что до Кетлин, то она боится Самуэльсона и того, что он замышляет. Я уже упоминала злоупотребление любовью и верностью. Я убеждена, что она дочь Самуэльсона».
Наступила продолжительная пауза. Потом Джордж сказал:
— Я беру назад свои слова о том, что Жюли умнее тебя, Питер. Она умнее всех нас вместе взятых. Должно быть, она права. Другого объяснения нет.
Ван Эффен сжег записку и смыл пепел. Потом выключил душ и все вышли.
Васко потряс ван Эффена за плечо.
— Пора, мистер Данилов!
Ван Эффен открыл глаза и, как всегда, был бодр, словно и не засыпал.
— Я не слышал будильника.
— Я его выключил. Я уже некоторое время не сплю. Когда все трое спустились вниз, в гостиной были только Самуэльсон, братья Ангелли и Даникен.
— Вы как раз вовремя, джентльмены, как раз вовремя, — сказал Самуэльсон. Он всегда был любезен и жизнерадостен, но сейчас, кажется, он был в особенно хорошем настроении. Возможно, этим он был обязан стоявшими рядом с ним бутылке бренди и рюмке. Но, скорее всего, его шеф FFF с нетерпением ждал предстоящего события.
— Через десять минут мы вернемся в постель.
— Только не я, — возразил Джордж. — Мы с вами решили, что я буду присматривать за погрузкой, как вы помните. Когда мы примемся за дело?
— Конечно, конечно. Скажем, через полчаса. Леонардо, мы не заботимся о наших гостях.
Пока Леонардо восполнял упущение, ван Эффен посмотрел на Самуэльсона. Между ним и Кетлин не было сходства, но это ничего не значило. Девушка могла быть похожа на свою мать-ирландку. Ван Эффен не сомневался, что предположение сестры было верным.
Сразу после полуночи на экране телевизора появился тот же самый диктор. Он казался столь же мрачным, сколь и жизнестойким.
— К сожалению, мы вынуждены сообщить, что будем не в состоянии показать вам в открытом эфире момент взрыва Флеволандской плотины, если таковой произойдет. Наши телевизионные камеры не могут работать в полной темноте и под проливным дождем. Однако мы поддерживаем постоянную телефонную связь с несколькими наблюдателями. Мы сообщим вам, как только будут какие-то новости.
