Наталия Левитина - Интимные услуги
– Но я не буду тебе мешать! – воскликнул Андрей. – Становись кем хочешь, я не буду тебе мешать – записывайся на курсы японского языка, прыгай на батуте…
– Ты смеешься надо мной! – взвилась Катерина. – На батуте! Ты прекрасно понимаешь, что я говорю не об этом!
– Какая ты обидчивая, – разозлился Андрей. – Что за провинциальная агрессивность! Никто над тобой не смеется.
– Извини, пожалуйста, я не так сильна в улавливании оттенков интонации, как ты, столичный человек. Я восемнадцать лет прожила в деревне, в Краснотрубинске, мне за тобой, потомственным москвичом, не угнаться.
– О Боже! Ну прекрати язвить. Поехали отдыхать.
– Анталья, Неаполь…
– А ты мне надоел! – логично завершила спор Катерина. И выиграла битву.
Сыщик раздраженно дернулся, открыл было рот для нового аргумента, но обессиленно махнул рукой, достал из кармана ключи, кинул их на стол со словами: «Отдай Соне» – и вышел из квартиры, хлопнув дверью.
Удовлетворенный исходом дебатов Джим (Катюша, любимая им больше горячих сарделек, остается дома и никуда не едет!) мягко соскочил на пол с кресла и стал обниматься с ногами драгоценной хозяйки.
– Ну что? Добилась своего? – грустно спросила себя Катя. – Могла бы целый месяц валяться в шезлонге, приобщаться к знаменитой венецианской плесени и осматривать греческие развалины, вместо того чтобы ежедневно мучить себя вопросом, где найти работу и откуда взять денег. Личность! Необразованная, ограниченная, закомплексованная провинциалка!
Входная дверь открылась. Сначала показался цветной пакет, из которого торчал батон, затем – озабоченная и немного трагическая Софья Викентьевна.
– Катюша, позапозавчерашний мужчина в майке оказался пророком. Мои деньги испарились. Теперь мы основательно сели на мель. Вот, на последние гроши запаслась нехитрым провиантом. Будем молить Бога, чтобы вовремя выдали пенсию.
– Приходил Андрей. Оставил вам ключи от квартиры, – мрачно сказала Катя. Известие, что Сонечкин вклад сгорел, не улучшило ей настроения.
– Он что, уезжает?
– В круиз. На теплоходе. На целый месяц.
– А, ясно. Я буду поливать его красный перчик.
– Он выращивает его на подоконнике, а потом кладет в борщ и суп.
– Ну надо же!
– Не расстраивайся из-за денег, Катенька. Мы что-нибудь придумаем. Может быть, внук вспомнит, что у него в Москве бабулька грызет мебель от голода, и вышлет из Германии увесистую посылочку…
* * *Вместо германского внука о Софье Викентьевне вспомнили сотрудники фирмы «Забота».
Сонечка открыла дверь и с удивлением обнаружила на пороге двух приятных глазу и солидно одетых молодых людей. Один из них держал в руке кожаный кейс, другой крепко прижимал к груди объемный бумажный пакет, наподобие тех, с которыми покидают супермаркет американские домохозяйки.
– Здравствуйте, уважаемая Софья Викентьевна! – сказали молодые люди почти одновременно.
Здравствуйте, – сдержанно ответила Сонечка. – Если вы сотрудники частного института социологических исследований и хотите узнать, не стала ли я испытывать меньшее вожделение в отношении президента после «черного вторника» и начала чеченской войны, то сразу отвечаю: да, стала. Если вы завербованы «Гербалайфом» и намерены приобщить меня к радостям таблеточной диеты, предупреждаю: мой вес абсолютно в норме. Если вы представители голландской компании – не помню названия – и хотите предложить мне набор зажигалок, детский синтезатор, яйцерезку или дезодорант для насекомых, и все это на шестьдесят процентов ниже магазинных цен, знайте, что уже по крайней мере пятерым представителям я отказала. У меня нет денег на все эти милые вещицы. Ну хорошо, на одну упаковку ароматизированных прокладок «Кэфри» вам еще удастся меня раскрутить, валяйте.
Молодым людям потребовалось несколько минут, чтобы переварить информацию. Потом один из них немного ошалело произнес:
– Знаете, Софья Викентьевна, возможно, после нашего визита у вас появится возможность купить сразу тысячу яйцерезок и контейнер «Кэфри».
– Мы пришли к вам с необычайно выгодным предложением, – подхватил другой. – Позвольте представиться: Сергей Борисович Загородский, юрист, менеджер фирмы «Забота». А это мой коллега Николай Анатольевич Ерменко. Вот наши визитные карточки. Действительно, наше предложение вас чрезвычайно обрадует и вы непременно на него согласитесь.
– Неужели! Значит, вы хотите предложить мне стать приемной дочерью умирающего арабского шейха-миллиардера! – воскликнула Соня. – Тогда проходите. А откуда вам известно мое имя?
– Дело в том, Софья Викентьевна, – нежно и вкрадчиво начал Сергей Борисович, – что наша фирма, отнюдь не голландская, а отечественная, российская, тесно сотрудничает с органами социального обеспечения, поэтому ваши координаты были внесены в компьютерную картотеку «Заботы».
– Я у вас «под колпаком»! – обреченно констатировала Сонечка.
– Верно, – улыбнулся Сергей Борисович. – И вот что мы хотим вам предложить…
* * *Целый час Катерина пыталась выявить в своем потенциальном боссе те положительные черты, которые позволят ей согласиться на предложенные условия, но как только она бросала взгляд на откормленную, нагловатую физиономию директора, в подсознании зажигалась красная лампочка и истошная воющая сирена предупреждала ее об опасности. А обещанная зарплата была столь соблазнительна!
– Нет, я думаю, что ваше предложение мне не подходит, – со вздохом произнесла Катерина, поднимаясь с кресла.
Мордатенький шеф тоже поднялся и застегнул пуговицу на пиджаке.
– Весьма сожалею, – сказал он, шаря по Катюше облизывающимся взглядом. – Если передумаете – звоните. Думаю, до конца этого месяца мы еще будем продолжать отбор кандидаток. Вы нам очень подходите, Катя. Как раз такого высококвалифицированного и образованного помощника я хотел бы видеть у себя в приемной. Подумайте еще!
«Вы нам очень подходите, – зло повторяла Катя по дороге домой. – От одного только взгляда можно утратить девственность. Конечно, я ему подхожу. Между нами было три метра расстояния, а осталось ощущение, словно он битый час давил меня в кресле. Отвратительный тип. Сейчас залезу в ванну под душ. Интересно, включили горячую воду или нет. Я все еще без работы. Уже целый месяц…»
– Катя, что сейчас было! – Софья Викентьевна и Джим крутились в прихожей около появившейся Катерины, первая с какой-то возбуждающей новостью, второй – с деликатными поцелуями. – Представь, заходят два мальчика. Одеты с иголочки,, костюмы, галстуки, все как положено. Один чуть не надрывается под тяжестью огромного съедобного, как оказалось, пакета. Сергей Борисович и Николай Анатольевич работают в фирме «Забота». Сергей Борисович мне и говорит – говорит он красиво и витиевато, но я передам тебе только суть, а то можно пересказывать до вечера, – Сергей Борисович мне говорит: вы, Софья Викентьевна, старая вешалка, восьмидесятилетняя карга, в любой момент можете окочуриться…
– Прямо так и сказал?! – ужаснулась Катерина.
– Да нет же, Катя, это смысл, суть, а говорил он очень хорошо, вежливо, литературно. Так вот: а квартиру вам оставить некому. Ваш единственный родственник – внук, состоятельный бизнесмен, который проживает в Германии. Возможно, он и побеспокоится о квартире после того, как вы, милая Софья Викентьевна, отвалите в мир иной, но заботится ли он сейчас о вас так, как это хотим сделать мы? Пусть последние годы жизни станут самыми лучшими. Мы можем предложить многое: поездки за рубеж, лечение в самых лучших здравницах, мы исполним все ваши желания. Вот посмотрите, какие деликатесы мы вам принесли, это, так сказать, наш первый, самый маленький взнос в будущее совместное предприятие «Сонечка и „Забота“. Прежде чем попасть в рай на небеса, устройте себе рай на земле. А что взамен? Сущий пустячок, ерунда, о которой даже не стоит говорить. Надо поставить подпись на контракте, что после моей смерти московская квартира переходит в собственность фирмы. Всего-то!
– А вы?
– Сказала, что люди часто ошибались во мне, но чтобы вот так, незавуалированно выдавать меня за полную кретинку – это впервые. И выставила их за дверь! А пакет с продуктами отобрала. В качестве компенсации за потраченное на них время.
– Они, наверное, обиделись?
– Из-за пакета? Не думаю. Вряд ли мне удалось их разорить.
– Из-за вашего отказа подписать контракт.
– Это все равно что подписать себе смертный приговор. Лучше я оставлю квартиру тебе, Катерина. Ты ведь не пырнешь меня ножичком после того, как я составлю завещание. А эти шустрые ребята на это, мне кажется, вполне способны.
– Неужели они так просто отвяжутся?
– И надо было Андрею уехать в отпуск именно вчера! Оставил двух одиноких и беззащитных девочек.
– Жуткий эгоист, – горячо поддержала Катя. – И вообще, такой противный, надоедливый, упрямый…
