Антон Леонтьев - Ночь с Каменным Гостем
– Эй, все в порядке?
В этот момент что-то свистнуло, Лемм ощутил удар по голове и повалился навзничь. Когда сознание вернулось к нему, он понял, что лежит на полу, его руки обвивает тонкая, но прочная веревка, концы которой продеты через металлические, вмонтированные в доски скобы. Лемм ощутил холод – он был полностью раздет, и в довершение всего – рот залеплен скотчем. Вокруг него сияли десятки свечей. Старший инспектор попытался пошевелиться, но это у него не вышло.
Глаза нестерпимо резало, Лемм заметил, что к нему придвинулась темная фигура. Он разглядел темный плащ и длиннополую шляпу. Вулк!
– Привет, старший инспектор! – послышался угрожающий свист. – Ты в очередной раз проявил свою феноменальную тупость! Как же легко удалось обвести тебя вокруг пальца и сыграть на твоем тщеславии! Я так и знал, что ты пожелаешь поймать меня в одиночку. А вместо этого я поймал тебя!
Лемм задрожал и попытался закричать. Изо рта вырвались приглушенные стоны и хрипы. Вулк подошел к нему вплотную – в руках он держал саквояж. Старший инспектор разглядел на его боках капли засохшей крови. Вулк поставил саквояж на пол и раскрыл его. Рука в перчатке нырнула внутрь, сверкнул скальпель.
– Это будет еще одно убийство за одну ночь, в полном соответствии с историческими событиями, – пояснил глухо маньяк. – Если ты помнишь, 25 ноября 1923 года я убил сразу двух проституток. Ты вполне подходишь на эту роль, Лемм. Ты готов продать себя ради жалкой славы. И клянусь тебе, завтра ты станешь известен. Очень известен! Ты – очередная жертва Вулка!
Патрик Лемм попытался выдернуть из пола железные скобы, но у него ничего не получилось. Вулк пояснил:
– Здесь обычно проходят черные мессы и прочие сатанинские ритуалы для задабривания сил зла и оживления мертвых. На твоем месте уже побывало несколько несчастных, которые были принесены в жертву обитателям ада. Ну что же, Лемм, прежде чем вынуть твое сердце, я раскрою тайну. Ты ведь хочешь знать, кто я?
Лемм отчаянно замотал головой и заизвивался, послышалось приглушенное: «Нет!»
– Ты не хочешь? – разочарованно протянул Вулк. – Как же так! Ты ведь заявлял, что изловишь меня, Лемм! Но вышло наоборот – я заманил тебя в ловушку, и это при том, что весь Ист-Энд оцеплен полицейскими! Ты, как приговоренный к смерти, заслуживаешь последнего щедрого дара от палача. Смотри!
Вулк медленно снял шляпу – голова убийцы была скрыта тонкой черной маской. Он стянул и ее. Лемм зажмурил глаза, он не хотел видеть лица убийцы. Пока он его не видел, имеется шанс, что Вулк раздумает убивать его!
Маньяк приблизился к Лемму и со всей силы вонзил скальпель тому в предплечье. Старший инспектор закричал и открыл глаза. В потоке неяркого, колеблющегося света свечей Лемм видел Вулка – фигуру в черной плаще. Он разглядел его лицо!
Глаза Лемма расширились от страха и удивления, он попытался что-то произнести, и в ту же секунду удар скальпелем лишил старшего инспектора жизни.
Четверть часа спустя Вулк покинул старый склад. Он сделал все, что хотел. На этот раз он был без черного плаща и шляпы, которые спрятал в саквояж. Там же покоилось сердце и прочие внутренности, вырванные из груди старшего инспектора Лемма, чье истерзанное тело лежало на полу склада.
В проулке он заметил одинокую фигуру бородатого старика в шинели. Тот, заметив его, боязливо спросил:
– Вы из полиции? Мне надо вам кое-что сообщить! Этот странный тип заплатил мне, чтобы я нашел старшего инспектора Лемма и сказал ему, что видел, как на склад зашел Вулк. Он дал мне много денег!
Дрожащей рукой старик вытащил из кармана шинели смятые ассигнации.
– Ведь с инспектором все в порядке? – пролепетал старик. – Скажите, что это так!
Человек приблизился к старику вплотную и прошептал:
– Я же просил тебя никому не говорить о том, что тебе пришлось сделать! Но ты не послушался меня! Я не могу оставить такого опасного свидетеля, старик!
В ужасе бомж заметил, что в левой руке человек, вышедший со склада, держит объемный саквояж, а в правой… Скальпель! Его ботинки были забрызганы кровью. Старик, отпрянув, попятился. Убийца метнулся к нему и всадил нож бездомному в сердце. Тот пошатнулся и упал на грязный асфальт. Вулк нанес еще пять ударов и, убедившись, что старик умер, выгреб у него из кармана деньги.
Свидетелей не осталось! Насвистывая шлягер двадцатых годов, убийца швырнул скальпель в канаву, заполненную вонючей водой, и отправился к отдаленным голосам и зыбкому свету фонарей.
Дана
25 – 28 ноября
Тем утром, когда поезд привез нас из провинции в Экарест, все газеты сообщали об одном и том же: предыдущей ночью Вулк совершил целых четыре убийства. Одной из его жертв стала хозяйка небольшого магазинчика в Ист-Энде, а вот среди прочих был… старший инспектор Патрик Лемм, который возглавлял следственную бригаду по поимке Вулка. Лемма хватились под утро, когда его не нашли ни на месте первого убийства, ни в управлении, ни дома. Никто и предположить не мог, что Вулк заманил его в ловушку, когда на старом складе заброшенного кирпичного завода было случайно обнаружено бездыханное тело. «Королевский Сплетник» разместил эксклюзивные фотографии с места происшествия – Вулк вырезал у инспектора сердце, а кровью на стене начертал: «Каждого, кто попытается поймать меня, постигнет подобная участь. Ибо я пришел в этот мир из преисподней не для того, чтобы полиция арестовала меня. Инспектор Кранах, скоро я разделаюсь и с тобой! Вулк».
Убийство Лемма вызвало подлинный шок. Все задавались вопросом, как убийца мог покинуть Ист-Энд, который в ту ночь был наводнен полицией. После обнаружения тела хозяйки магазинчика в Ист-Энд стянули все силы столичной полиции и проверяли документы каждого, кто покидал этот район. Тех, у кого документов при себе не было, задерживали.
Инспектору Кранаху было вновь поручено вести расследование, он на пресс-конференции заявил, что поймает маньяка и тот понесет заслуженное наказание за убийство коллеги, «талантливого старшего инспектора Лемма».
– Кира Артемьевна, мы должны что-то предпринять, – заявила я. – Мы знаем, что Вулк – не кто иной, как бежавший из тюрьмы Климович.
Кира заявила:
– Я с вами согласна: полиция должна узнать правду, но я сомневаюсь, что мы обязаны ставить в известность общественность, в особенности типов, подобных журналисту Бурмистрову. Он же сделает из этой ценнейшей информации дешевую сенсацию, которую попытается продать с наибольшей для себя выгодой. Мы обратимся к моему непосредственному начальнику, профессору Норберту Штайну. У него имеются знакомства среди высших чинов МВД.
Я не имела ничего против утреннего визита к профессору Штайну. Он был всемирно известным ученым, галантным джентльменом и мог дать отличный совет.
С центрального железнодорожного вокзала мы на такси отправились в Институт имени Фрейда. Первой, кого мы увидели в коридорах этого мрачного здания, была Виолетта Лурье. Судя по всему, ее простуда прошла без следа – доктор выглядела на редкость здоровой. Мы с Кирой переглянулись: как сообщить красавице, что ее папаша все еще жив?
– Дорогая, – пропела профессорша, – мы хотели бы рассказать вам кое-что…
Виолетта, державшая в руке свежий выпуск «Королевского Сплетника», грустно произнесла:
– Как прошла ваша поездка в тюрьму, где был расстрелян мой… Вулк Климович? Вы читали о новых убийствах? Это так ужасно! Но я рада, что следствие вновь поручено инспектору Кранаху.
При упоминании имени небритого мрачного полицейского Виолетта чуть порозовела. Вот это да! Она, часом, не влюблена ли в Кранаха? Мне он показался человеком с ершистым характером. Но, судя по всему, Виолетте такие нравятся.
Кира увлекла Виолетту за собой, и мы отправились в кабинет к профессору Штайну. Тот немедленно согласился принять нас. Мы расположились в мягких креслах, профессор потчевал нас черным кофе с овсяным печеньем.
– Чем могу вам помочь, дамы? – сложив руки лодочкой, спросил он с тонкой улыбкой.
Его блекло-зеленые глаза за стеклами очков выражали затаенную тревогу. Я открыла рот, чтобы выпалить: Вулк Климович на самом деле жив! – но Компанеец опередила меня. Она потрепала Виолетту по руке и сказала:
– Дорогая, вам нужно крепиться. То, что мы сообщим, возымеет на вас ужасное воздействие, я в этом не сомневаюсь. Однако я всегда придерживалась мнения, что лучше знать горькую правду, чем тешить себя сладкой ложью.
– Что случилось, Кира Артемьевна? – нетерпеливо спросил профессор Штайн.
Виолетта исподлобья посмотрела на Киру, и мне вдруг подумалось: она все знает! Я прогнала от себя эту глупую мысль – конечно же, Виолетта не имеет ни о чем ни малейшего понятия, ведь только мы с Кирой беседовали с бывшим палачом Брониславом Клопперсом, который тут же приказал долго жить.
Профессорша несколько раз обрывала начатые предложения и ерзала в кресле. Штайн и Виолетта непонимающе и с осуждением смотрели на нее.
