Деон Мейер - Пик Дьявола
Вероятно, все же победит богатство, потому что вид отсюда уж больно хорош. Вот что сделали деньги. Как всегда, самое красивое достается богачам. А полицию оттеснили в Бракенфелл.
На перекрестке с круговым движением он повернул налево, в Квинс, потом направо, на Виктория-стрит, продолжая двигаться вдоль моря, через Бэнтри-Бэй. Перед многоквартирным жилым домом впритык, бампер к бамперу, стояли «мазерати», «порше» и БМВ-Х5. Здесь, в богатых кварталах, он никогда не чувствовал себя уютно. Как будто оказывался в чужой стране.
Клифтон. Дорогу переходит женщина с двумя маленькими детьми. Она несла большую пляжную сумку и сложенный зонтик. На ней бикини; вокруг бедер кусок материи, который то и дело раздувается от ветра. Высокая, красивая, длинные каштановые волосы до талии. Она рассеянно смотрела на дорогу — мимо него. Он, в своей средненькой полицейской машине, был для нее невидимкой.
Он подъехал к тому месту, где Нижняя Клоф-стрит изгибалась налево, а потом сделал разворот к Круглому дому. Три раза проехал вверх и вниз по улице, пытаясь сообразить, откуда появится убийца с ассегаем. Здесь он припарковаться не может — слишком открытое место. Придется долго идти пешком — возможно, от самой Сигнальной горы. Тогда, покончив с Сангренегрой, он побежит под гору, а не в гору.
А может, он не захочет продираться через заросли? Может, попытается войти по улице?
Илзе Броди сказала: «Он мужественный человек». И еще: «Интеллект выше среднего».
Гриссел позвонил Буши Безёйденхауту и спросил, где тот находится. Безёйденхаут ответил: они нашли дом, расположенный на другой стороне улицы, наискосок от дома Сангренегры. Он принадлежит одному итальянцу, который постоянно живет в Европе. Ключи от дома им дал агент по недвижимости. Им не разрешили курить в доме. Гриссел ответил, что едет.
Почти тут же зазвонил его мобильник.
— Гриссел.
— Бенни, это Джон Африка.
Комиссар!
36
Тобеле хотелось принять душ, поесть и поспать.
Он ехал по Йорк-стрит в Джордже и увидел вывеску: «Клуб и гостиница «Протей». Название мало что ему говорило. Он остановился перед зданием и уже положил руку на сумку, когда диктор по радио заговорил о колумбийце и похищенной девочке.
Он слушал, по-прежнему держа рукой ремень сумки, другой рукой держась за дверцу и глядя на фасад отеля.
Он просидел так минуты три-четыре и выслушал все до конца. Потом отпустил сумку, завел мотор и переключился на заднюю передачу. Развернулся и покатил по Йорк-стрит, свернул направо, на улицу Лангенховена. Его путь лежал к перевалу Утениква.
Полицейских, которые должны были охранять дверь квартиры Кристины ван Роин, на месте не оказалось. Гриссел постучал; он решил, что они внутри.
— Кто там? — послышался приглушенный голос из-за двери.
Он назвался. Охранников не оказалось и внутри, иначе она не стала бы подходить к двери сама. Когда открылась дверь, он сразу увидел ее лицо. Кристина ван Роин выглядела неважно. Бледная, глаза распухли.
— Входите.
На ней была шерстяная кофта, хотя на улице совсем не было холодно. Она ссутулила плечи. Гриссел подозревал: она знает, что больше никогда не увидит своего ребенка. Она присела на диван. Он увидел, что по телевизору идет мыльная опера — звук приглушен. Может быть, так она просто проводит время?
— Вы знаете, что его отпустили под залог?
Она кивнула.
— Вы знаете, что устроили это мы?
— Мне рассказали.
Голос ровный, как если бы ей было все равно.
— Мы считаем, он приведет нас к Соне.
Кристина молча смотрела в телевизор — там мужчина и женщина о чем-то разговаривали, стоя лицом к лицу. Они ссорились.
Гриссел сказал:
— Мы просто предполагаем… Нам помогают психологи из отдела судебно-медицинской экспертизы. Они говорят, существует большая вероятность того, что он приведет нас к ней.
Она снова повернулась к нему. Она знает, подумал Гриссел. Она уже знает.
— Хотите кофе? — спросила Кристина ван Роин.
Он задумался. Он хотел есть. Он не ел с утра.
— Можно я выйду и что-нибудь куплю? В ресторане, где торгуют навынос?
— Я не голодна.
— Когда вы ели в последний раз?
Она не ответила.
— Вам надо поесть. Что вам принести? Хотя бы немножко.
— Что хотите.
Он встал.
— Пиццу?
— Погодите.
Она встала и ушла в кухню. К дверце большого двухдверного холодильника была прикреплена рекламная листовка ресторанчика.
— Они торгуют навынос, — сказала она, вручая листовку Грисселу и снова садясь. — Я не хочу, чтобы вы сейчас уходили.
— Где двое полицейских, которые стояли у двери?
— Не знаю.
Он пролистал брошюрку.
— Что хотите?
— Все равно. Только без лука и чеснока. — Она потрясла головой. — Мне все равно. Все, что угодно.
Он вынул из кармана мобильный телефон, позвонил и сделал заказ. Когда его попросили назвать адрес, он замялся, и хозяйка подсказала ему. Он сказал, что ему нужно позвонить по работе, и спросил разрешения выйти на балкон. Задувал ветер. Он закрыл за собой дверь и набрал номер Нгубане.
— Тим, ты в курсе? ОБОП больше не охраняет квартиру матери девочки.
— Нет, я сегодня там не был. Я звонил, но она ничего мне не сказала.
— Какие же они идиоты!
— Может, решили, что она уже вне опасности.
— А может, решили, что это не их проблема.
— Что мы можем сделать?
— У меня нет лишних людей. Вся оперативно-следственная группа сейчас в Кэмпс-Бэй.
— Я поговорю с начальством.
— Спасибо, Тим!
Он окинул взглядом раскинувшийся внизу город. Последние лучи солнца отражались в окнах отелей в районе Странда. Грозит ли ей опасность? Члены его следственной группы следят за Сангренегрой. Четверо его приспешников до сих пор находятся за решеткой.
Бык Бёкес наверняка что-то знает. Ему известно, насколько велика армия Сангренегры. Сколько у него подручных, которые не живут в особняке в Кэмпс-Бэй. Наверное, у него много подручных. Местные прихлебатели, помощники, случайные люди: невозможно ворочать крупными партиями наркотиков с помощью всего пяти человек. Он позвонил своим и спросил, на месте ли еще капитан Хелена Лау. Его тут же соединили с капитаном, и он попросил дать ему номер мобильного телефона Быка Бёкеса.
— Минуточку, — сказала она.
Гриссел довольно долго ждал. Наконец Хелена Лау продиктовала ему номер.
— Спасибо, капитан!
Можно ли ей доверять? Особенно после того, как отдел по борьбе с домашним насилием переподчинили отделу по борьбе с оргпреступностью? Кому она хранит верность?
Он позвонил Бёкесу.
— Бык, говорит Бенни. Я хочу знать, почему ты отозвал охрану Кристины ван Роин.
— Теперь ее охрана — твое дело.
— Господи боже, Бык, а тебе не кажется, что об этом можно было бы предупредить нас заранее?
— А ты нам что-нибудь заранее сообщал? Например, когда решил освободить Карлоса под залог и использовать как наживку. Тебе хватило порядочности посоветоваться с нами?
— Значит, тебе плевать на ее безопасность?
— И потом, у меня тоже не хватает людей.
По голосу Быка Гриссел угадал: тот что-то скрывает. И еще он лжет.
— Черт, — сказал Гриссел. Он нажал отбой и стоял с телефоном в руке, думая: вот в чем беда современной Службы. Зависть, конкуренция, личные комплексные планы — а в результате все постоянно путаются друг у друга под ногами. Теперь начали наносить друг другу удары в спину.
Когда он ехал к Кристине ван Роин, ему позвонил комиссар Джон Африка. Он спросил: «Бенни, ты трезвый?» — «Да, комиссар», — ответил Гриссел. Тогда Джон Африка спросил: «Ты и дальше намерен оставаться трезвым?» И он ответил: «Да, комиссар». Африка сказал: «Бенни, уж я разберусь с теми, кто стучит газетчикам. Матт Яуберт говорит, ты — лучший из всех, кто у него есть. Говорит, ты в норме, и меня это вполне устраивает. Слышишь, Бенни? Я буду на твоей стороне, так и скажу газетчикам. Но, Бенни, мать твою, если ты меня подведешь…»
Если он подведет комиссара, личный комплексный план комиссара полетит ко всем чертям.
Тем не менее он испытывал к Африке благодарность за то, что тот его поддерживает. Комиссар цветной — сейчас почти все начальство цветное. Он вынужден полагаться на милость цветного, которому в прежние времена пришлось немало пострадать из-за белых. Сколько тогда милосердия приходилось на долю Джона Африки?
В разговоре он пообещал:
— Комиссар, я вас не подведу.
— Значит, мы с тобой поняли друг друга, Бенни. — Комиссар помолчал, а потом вздохнул и сказал: — Удар в спину меня очень огорчает. Я пока не выяснил, кто тебя подставил.
Гриссел еще раз припомнил свой разговор с Бёкесом. Отдел по борьбе с оргпреступностью определенно что-то замышляет. Он это знал. Вот почему они связались с прессой. Вот почему умолчали о том, что снимают охрану.
