Лорел Гамильтон - Голубая луна (перевод Б Левина)
Дело сильно усложнилось. Если я встречу их у дверей с пистолетом, то дам повод застрелить себя. Если я не стану защищаться, а меня все равно застрелят, мне это будет неприятно.
- Открывайте ко всем чертям, Блейк!
Я не стала брать пистолет, а взяла телефон. Звонить я стала не адвокату. Карл Белизариус свое дело знает, но пулю ему не остановить. Я позвонила Дольфу. Что мне нужно было - это лишний свидетель на случай, если меня застрелят. Коп из другого штата - вполне подходящий кандидат.
Телефон был возле подушки. Под ней был браунинг, но если я полезу за пистолетом, могу считать себя мертвой.
- Сторр слушает, - ответил Дольф.
- Это Анита. Уилкс и его помощники выламывают мою дверь.
- Зачем?
- Еще не знаю.
- Сейчас позвоню по другой линии в полицию штата.
- И что сказать? Что копы выламывают дверь, так как я отказалась ее открыть?
- Я хочу, чтобы на телефоне был другой коп, когда они ворвутся.
Дольф подышал пару секунд, потом сказал:
- Пистолета у тебя в руке не должно быть. Не давай им повода.
Дверь распахнулась. Первым влетел Мэйден, пригнувшись. Высокий помощник шерифа со шрамом влетел следом в полный рост. Оба наставили на меня пистолеты. Здоровенный пистолет сорок пятого калибра смотрелся в лапище Мэйдена вполне уместно.
Я осталась стоять, одной рукой прижимая к груди простыню, другой держа трубку. И очень старалась не шевелиться. Так застыла, что сердцебиение наполнило мне горло, как воздух.
- Анита? - произнес голос Дольфа возле моего уха.
- Я слушаю, сержант Сторр. - Я не кричала, но постаралась, чтобы меня было слышно.
За помощниками вошел следом шериф Уилкс. Пистолет у него был в кобуре.
- Положи трубку, Блейк.
- Здравствуйте, шериф! Как приятно встретить вас в домике Ричарда в такое прекрасное утро!
Он шагнул ко мне, вырвал у меня трубку, и я не стала сопротивляться. Кажется, он не собирался сегодня никого убивать, но собирался сильно отлупить. И я очень постараюсь не дать ему повода. Что бы он ни задумал, я не стану облегчать ему задачу.
Он приложил трубку к уху, только чтобы услышать Дольфа, потом повесил ее.
- На этот раз телефонный звонок вас не спасет, Блейк.
Я посмотрела на него большими карими глазами. Разве что ресницами не захлопала.
- А что, мне нужно спасение, шериф?
Телефон зазвонил. Мы стояли, никто трубку не брал. Семь звонков, потом Уилкс поднял трубку и тут же опустил обратно. Он аж трясся от злости мелкой дрожью. Лицо его пылало от усилия не сделать чего-нибудь такого, о чем он потом пожалеет.
Я сохраняла как можно более спокойный и безобидный вид. С растрепанными со сна волосами, в одной простыне казаться безобидной было просто.
Открылась дверь ванной, и вышел Ричард, завернутый только в полотенце. Стволы повернулись к нему. Он застыл в дверях, и пар клубился вокруг него, шел в комнату облаками.
Копы в один голос заорали:
- Руки вверх! Лечь на под!
Ричард переплел пальцы над головой и воспринял это очень спокойно. Он их слышал из душа. И когда выходил, знал, что они здесь. Он мог выйти через окно, но не вышел.
Конечно, если бы они считали нас опасными, то ворвались бы туда к нему. Но они дали ему выйти к нам. Они не обращались с нами как с преступниками - они сами действовали как преступники.
Ричард лежал на животе, пистолет Мэйдена уперся ему в спину. Появились наручники. Помощник со шрамом поднял Ричарда на колени за волосы - длинные и влажные. Полотенце осталось на месте - хорошо было замотано.
Зазвонил телефон - три раза. Каждый следующий звонок казался громче предыдущего.
Уилкс схватил аппарат и оторвал от стены, потом бросил в дальнюю стену. Телефон упал и остался лежать молча. Уилкс уставился на меня, так тяжело дыша, что казалось, будто у него болит что-то.
И заговорил он очень сдержанно, будто опасаясь сорваться на крик, будто, если он перестанет владеть голосом, конец всему.
- Я вам велел убраться из моего города.
Я ответила очень тихо, чтобы даже без тени угрозы:
- Вы мне дали срок сегодня до заката, Уилкс. Сейчас еще и девяти утра нет. Зачем такая спешка?
- Вы сегодня уедете?
Я открыла рот, чтобы соврать.
- Нет, - сказал Ричард.
Вот блин.
Уилкс схватил меня за руку выше локтя и подтащил к Ричарду. Я споткнулась о простыню, и он последние футы проволок меня по полу. Из последних сил я прижимала простыню к груди. Синяки - ладно, а вот остаться перед ними голой - ну никак.
Он то ли бросил, то ли уронил меня на пол рядом с Ричардом. Ричард попытался подняться, но помощник со шрамом ткнул его в плечо прикладом ружья.
Я тронула его за руку.
- Ричард, все в порядке. Только пусть все сохраняют спокойствие.
Тот, что со шрамом, сказал:
- Да, ты крутая сука.
Я только подняла глаза на Уилкса. Командовал он. Он диктовал, насколько плохо обернется дело. Если он сохранит спокойствие, то другие тоже. Если нет, мы в глубокой заднице.
Уилкс посмотрел на меня. Дыхание его пришло в норму, но глаза остались дикими.
- Покиньте город, мистер Зееман. Сегодня же.
Ричард открыл рот, и я сжала его руку. Если я не заткну ему рот, он скажет правду. А это не то, что нам сейчас нужно.
- Мы уедем, Уилкс. Вы нас убедили.
Уилкс покачал головой:
- Боюсь, вы врете, Блейк. Ричард собирается остаться. А вы сейчас готовы сказать что угодно, лишь бы мы ушли.
Это была правда, и с ней трудно было спорить.
- Остаться - это надо быть дураком, Уилкс.
- А Ричард и есть дурак. Мягкосердечный, древолюбивый, либеральный дурак. Нам не тебя надо убедить, Анита, а твоего любовника.
Насчет любовника я на этот раз не стала спорить - потеряла право.
- И как вы собираетесь его убеждать?
- Томпсон! - позвал Уилкс.
Помощник со шрамом уступил место за спиной Ричарда Мэйдену. Мэйден выглядел неуверенно, будто для него события развивались слишком быстро, но держал ствол наголо. Не направлял его на Ричарда, скорее как-то держал его возле лица лежащего.
- Томпсон, мы же не обыскали миз Блейк и не убедились, что у нее нет оружия.
Томпсон улыбнулся - широко, весело.
- Так точно, шериф.
Забрав полные горсти простыни, он дернул меня вверх с такой силой, что я стукнулась об него. Одной рукой он прижал меня к себе. Пряжка форменного пояса вдавилась мне в живот, зато из-за нее все остальное меня не коснулось.
Я скорее ощутила, чем услышала Ричарда позади себя. Оглянулась. Мэйден сменил пистолет на дубинку и держал ее под подбородком у Ричарда, прижимая к горлу выше адамова яблока - чтобы случайно не сломать трахею. Похоже, он был обучен.
- Ты пока не дергайся, любовничек, - сказал Томпсон. - Еще ты ничего не видел, что могло бы тебя завести.
Очень мне эти слова не понравились.
Он схватился за простыню и попытался выдернуть ее у меня из рук. Я сопротивлялась. Он отступил, не выпуская простыню, и дернул. Я споткнулась, но простыню удержала.
- Томпсон! - сказал Уилкс. - Прекрати это дурацкое перетягивание каната и делай, что надо.
Томпсон засунул пальцы под простыню и дернул изо всех сил. Я свалилась на колени, очень неизящно, но победила. Я удержала простыню. Пусть я его разъярила, хотя и очень этого не хотела, но не осталась обнаженной. Именно обнаженной, а не голой.
Он схватил меня за волосы на затылке и швырнул к кровати. Я могла бы вырваться, если бы оставила у него в руке горсть волос и немножко крови, но это было бы больно, и если я не собираюсь никого убивать, то пока не надо. Чем больше я сопротивляюсь, тем хуже это будет.
Пока это всего лишь небольшие шлепки и щекотка, я могу это выдержать. Так я себе говорила, когда Томпсон наполовину затащил меня на кровать за волосы.
Он придержал меня за голову, нажимая так сильно, что почти выдирал их. Простыня сзади сползла со спины на талию. Он дернул ее сильнее, обнажив мне зад.
Тут я чуть засопротивлялась. Он придавил мне голову так, что лицо ушло в матрац, и стало трудно дышать. Слишком был матрац тверд для этого. Я застыла неподвижно. Не хотела, чтобы меня прижали сильнее - не стоит терять сознание. Никогда не очнешься в состоянии лучшем, чем была.
- Тихо, а то наручники на тебя напялю, - сказал Томпсон.
Я послушалась. Ричард может разорвать наручники, я - нет. И как ни любила я Ричарда, мне не хотелось, чтобы он оставался единственным свободным в комнате, где полно копов, ставших плохими парнями. Если нам действительно придется драться за свободу, то надо будет убивать. Насколько мне известно, Ричард никогда еще не убивал человека. Он даже оборотней старался не убивать.
Томпсон вытащил из-под меня мои руки и растянул их по краям кровати. Своими руками он стал их ощупывать от кистей вверх, будто я могла спрятать оружие на голой коже. Руки скользнули по голой спине вниз, охлопали талию и ниже. Проехались по ягодицам, между бедрами, раздвигая ноги. Слишком это напоминало последнюю ночь с Ричардом, слишком интимно.