Антон Леонтьев - Вендетта. День первый
Ираида Георгиевна, не долго думая, переписала приобретенный ею контрольный пакет акций алюминиевого комбината на имя Насти.
– Я верю вам, милая Анастасия Всеволодовна, – сказала она. – И, важнее всего, я верю в вас. Вы меня не разочаруете, а в первую очередь вы не разочаруете себя. Вам предстоит вступить на чужое поле и принять правила чужой игры. Остоженский вначале не воспримет вас всерьез, ведь Глебушка настоящий шовинист и мачо. Женщина для него не более чем кухарка, служанка и куртизанка в одном лице. А вот его сын, Максимка, сделан из другого теста, и мальчик намного опаснее отца. Так что вам придется нелегко. Вы уверены, что хотите начать войну?
– Да! – ответила Настя. – И обещаю вам, Ираида Георгиевна, я вернусь со щитом, а не на щите!
– Что значит – вы намерены победить, милая Анастасия Всеволодовна, – откликнулась госпожа Штокберг задумчиво. – Только не позвольте злу взять над вами верх. Победит тот, кто сумеет быть великодушным, как бы странно это ни звучало. Тот, кто не ведает пощады, всегда в конечном счете проигрывает. И еще: Глебушка ни за что не смирится с поражением, тем более – нанесенным ему женщиной. А это и есть его ахиллесова пята!
Убедившись в том, что Елена Павловна и Игорек прибыли в Монтевидео, где обосновались на отлично защищенной вилле, Настя отправилась в Россию. Ей было страшно, очень страшно, однако в борьбе самое главное – не показать свой страх врагу. Она не имеет права на ошибку или на промах, хотя война будет не на жизнь, а на смерть. И Остоженский не ограничится только ее жизнью, он захочет отомстить, поэтому попытается добраться до Игорька. Ну уж этого она ему точно не позволит...
Расстроить планы Остоженского в отношении алюминиевого гиганта оказалось просто: эффектное появление на внеочередном заседании совета директоров, и вот она уже является хозяйкой огромного комбината. Собственно, то было и не победа, пусть и промежуточная, скорее увертюра к симфонии смерти, к битве титанов и богов, к схватке на краю бездны.
Вечером того же дня, когда Настя стала председателем совета директоров, она получила весть с Лазурного Берега: на ее виллу пытались проникнуть неизвестные, однако полиция, заранее предупрежденная Анастасией, не дремала, и ей удалось схватить двух бандитов. Те пока упорно отказывались давать показания, однако Настя не сомневалась: рано или поздно они начнут «петь». И тогда всплывет имя Глеба Романовича Остоженского. Но это станет только началом...
Настя вернулась в особняк под Петербургом: Ринара и Динара были чрезвычайно рады видеть хозяйку после почти двух лет разлуки. На Анастасию работала уважаемая зарубежная фирма, обеспечивавшая ее безопасность, однако женщина знала, что этим нельзя ограничиваться. Она прибыла в Россию не для того, чтобы дать Остоженскому пару затрещин и скрыться за границей, а вернулась на родину. Туда, где имеет право жить сама и где должен вырасти Игорек.
Анастасия, то есть «воскресшая из мертвых». Она и была практически мертвой, жила в своем горе, как в коконе, и питалась воспоминаниями. Все это теперь в прошлом. Подобно птице Феникс, она восстанет из пепла. И заставит дядю Глеба заплатить за то, что сделал с ее родителями, с Игорем и с Машенькой.
* * *Журналист Артем Яковлевич Полторанин обладал кошмарной репутацией. Про него говорили, что ради сенсационного репортажа он готов буквально на все. Артем работал поочередно в нескольких наиболее крупных желтых газетах страны, однако его выгнали так же поочередно изо всех: он обладал мерзким, неуживчивым характером и измерял все одним-единственным мерилом: долларами.
Однако когда речь шла о написании разоблачительной статьи, Артему Полторанину не было равных. Причем было не важно, соответствовали факты действительности или нет: журналист в кратчайшие сроки мог сваять любой пасквиль. Если факты имелись, он, подобно охотничьей собаке, находил их, если нет, то попросту придумывал, не гнушаясь ничем. Артем гордился тем, что является наиболее продажным представителем журналистской братии во всей России, и именно к его более чем сомнительной славе и проявила интерес Анастасия.
Узнав, что его желает видеть вдова Игоря Басалыго, Артем почувствовал, как у него зачесались руки – точная примета к деньгам. Причем к очень большим деньгам! На специально зафрахтованном самолете его доставили из Москвы в Петербург, где в Пулкове его уже встречала колонна из черных джипов.
Артема доставили в поместье Басалыго и сразу же провели в кабинет. Анастасия, работавшая за ноутбуком, окинула критическим взглядом Полторанина. Далеко не красавец – низенького роста мужчина, с кривыми ножками, большой головой, уже порядком облысевшей, редкой рыжеватой бородкой и голубыми глазами навыкате. О Полторанине она знала больше, чем он сам: ужасный бабник и мот, если появляются деньги, легко спускает их в казино, обладает сварливым, неуживчивым характером, на него великое множество раз подавали в суд за оскорбление словом и действием. Однако Полторанин был лучшим из лучших в своем деле, и Настя была уверена, что ей требуется именно этот тип в мятых грязноватых джинсах, засаленной куртке и стоптанных кроссовках.
– Классно вы живете, госпожа Басалыго! – заявил Полторанин, без приглашения разваливаясь в кресле и хватая бутылку с коньяком. – Вы сделали правильный выбор! Я всегда и везде повторяю: хотите потрясный репортаж или сногсшибательное интервью – то обращайтесь ко мне. Вы ведь хотите потрясный репортаж или сногсшибательное интервью? Иначе зачем я оказался в вашей питерской хате... Один самолет вам влетел в копеечку! Подумать только, за мной прислали частную машину, можно подумать, что я Ларри Кинг, Сеймур Хёрст или Опра Уинфри, черт побери!
Настя закрыла ноутбук, встала из-за стола и прошлась по кабинету. Она чувствовала, как Полторанин буквально поедает ее глазами. У него было три жены, и все три бросили журналиста, сейчас он содержал одновременно двух любовниц (причем ни та, ни другая не подозревали о существовании соперницы), что не мешало Артему развлекаться на стороне, бегать по девочкам. Однако особенно важным пунктом было то, что детей у Полторанина не имелось, ни одну из своих бывших жен или настоящих любовниц он не любил, а желал только одного: классного секса и вкусной жрачки, как он сам без сантиментов формулировал. Определенно, Артем Яковлевич Полторанин был именно тем человеком, который нужен Анастасии.
– Вау, как же у вас хорошо! – заявил, закидывая ноги на стол, журналист. – Не думал, что окажусь в такой роскошной берлоге. Должен признать, что у вас тут хоть и пестренько, но со вкусом. Бывал, бывал я у наших капитанов нефтегазовой промышленности, алюминиевых тузов и колбасных императоров! Везде мрамор, золото, хрусталь... Все, конечно, супердорого, но как-то примитивно и однообразно. А у вас сразу видно: умный дизайнер поработал, причем заграничный. Будь у меня деньжонок побольше, именно такую хатку, как у вас, и приобрел бы.
Настя, заложив руки за спину, остановилась напротив Полторанина и холодно бросила:
– Ноги!
Тот, поперхнувшись раритетным коньяком, убрал ноги со стола.
– А зачем вы меня позвали, Анастасия Всеволодовна? Хотите душу выворотить? Так мы в два счета все в лучшем виде сбацаем! Такое интервью получится, что его у меня с руками и ногами самые крутые издания страны оторвут!
– Артем Яковлевич, вы обладаете ужасной репутацией, – заговорила Настя. – Вы лживы, изворотливы, ненадежны, трудны в общении, не признаете иерархических структур и, самое важное, ради денег готовы буквально на все.
Полторанин широко улыбнулся, обнажив свои прокуренные желтые зубы, и заявил:
– Спасибо за комплимент, Анастасия Всеволодовна! Вы одна из немногих, кто признает мой несомненный профессиональный талант.
– Вы мастер вести грязные кампании, для вас нет ничего святого, вы готовы вывалять в грязи любого, лишь бы вам платили, – продолжила Анастасия. – Несмотря на то, что вы чрезвычайно трусливы, вы все же готовы идти до последнего, если речь идет о работе и о возможности заработать побольше. Вы не уделяете внимания серьезным темам, потому что считаете народ быдлом, и специализируетесь на дешевых сенсациях и громких разоблачениях, которые частенько сами и выдумываете.
Улыбка журналиста стала еще шире, и он горделиво воскликнул:
– Да, это так! Я лучший среди лучших и первый среди первых! Только завистники это не признают. Но на них я плюю с высоты Олимпа, на котором являюсь Зевсом от журналистики.
– От продажной журналистики, – поправила Анастасия.
– А я никогда и не скрывал, что для меня существует одна непреходящая ценность: деньги! – парировал Полторанин. – Мои коллеги делают вид, что для них важны какие-то этические и моральные нормы, а в действительности они тоже стремятся к двум вещам – к деньгам и славе. Я же честен и перед самим собой, и другими людьми. О, денежки я очень люблю! А кто их не любит? Таковых просто нет!
