Кир Булычев - Дом в Лондоне
— А нам что возражай, что не возражай — все равно свою линию будете гнуть, — сказала Валентина. — Но учтите, что Родина нас в беде не оставит. Клевещите, клевещите…
Слокам согласно кивнул и невинным голосом задал совершенно неожиданный для Лидочки, но, как оказалось, весьма плодотворный вопрос:
— Зачем вы подложили в машину носовой платок мисс Кошко?
— Как так подложили? — удивилась Валентина.
Конечно, допрос, который следователь ведет через переводчика, выгоден для его жертвы. У нее вдвое больше времени на то, чтобы продумать ответ.
— Капнули на сиденье кровью, — продолжил инспектор, — повозили по нему платком Ирины и оставили его в машине. Затем дали понять как миссис Берестоу, так и мне, что этот платок вы подарили Ирине, так что никаких сомнений в принадлежности платка не оставалось.
— Так мало ли кто мог подбросить его в машину! — возмутилась Валентина. — Мало ли какая подлая душа могла пойти на ущерб нашему ребенку!
Инспектор ничем не высказал своего отношения к ответу и сразу же спросил:
— Какие машины отъезжали сегодня ночью от дома? Вы же сказали, что видели машину?
— Не видела, а слышала, — уточнила Валентина. — И могла ошибиться.
«Надо бы Слокаму допрашивать их по отдельности», — подумала Лидочка.
Но инспектор был уверен в себе.
— А может, никакая машина не отъезжала? — спросил Слокам.
— А может быть, — согласился Василий. — Мы люди немолодые, изнервничались.
— Вы знаете, каким образом были убиты господин Кошко и его так называемая жена?
— Нет, — твердо ответила Валентина. — Нам смотреть не хотелось. Это ваша Лидия смотрела, она лучше знает.
Слокам кивнул и продолжал:
— Они зарезаны. Зарезаны кинжалом или ножом. Большим ножом. Что вы думаете по этому поводу?
И тут Лидочка вспомнила, чего не хватает на кухне.
Раньше там, на стене, висела доска с набором кухонных ножей разного размера. И теперь она пропала.
Надо встать и еще раз заглянуть на кухню. Может быть, ей это почудилось.
— Не видали мы у Иришки большого ножа, — сказала Валентина.
Василий исполнял более пассивную партию. Он был обижен и лишь изредка бурчал.
— Почему вы говорите о Ирине? — удивился Слокам.
— А вы разве не ее имеете в виду?
— Нет, — ответил Слокам. — Сейчас я допрашиваю вас.
Валентина помахала указательным пальцем перед носом инспектора.
— Не хитри, — сказала она. — Сам-то к Иришке подбираешься. Я всю твою игру насквозь вижу. Но я повторяю и на любом суде повторю: если Иришка кого и убила, то только в состоянии умственного напряжения. Ее нельзя судить за сознательное убийство. Кровавая месть — тут любой суд оправдает.
Лидочка кончила переводить, поднялась и пошла на кухню.
— Вы куда? — спросил Слокам.
Лидочка не ответила.
Она глядела на стену над кухонным столом. На гвоздиках мирно висела держалка с дюжиной кухонных ножей. Лидочка могла поклясться, что еще час назад ее не было. И повесить ее на место могли лишь Кошки. Но почему они вдруг решили расстаться с добычей? Может быть, они захотели указать на орудие убийства…
Лидочка возвратилась из кухни со стаканом воды.
— И вы не видели ничего, что могло бы стать орудием убийства? — спросил Слокам.
— Нет! — твердо произнес Василий.
Валентина была не так уверена. Она мялась… Потом посмотрела на Василия и сказала:
— Нет, раз мы решили говорить правду, значит, будем говорить правду. Все равно хуже Иришке от этого не будет. Она сама во всем сознается.
— Вы что-то вспомнили? — уточнил Слокам.
— Я видела, как Иришка большой нож с кухни взяла. Я вчера вечером смотрю — нет ножа. Самого большого. А сегодня днем спохватилась — а он снова на месте висит. Значит, она использовала, помыла и на место повесила.
— Где? — Слокам поднялся и пошел на кухню.
За ним туда втиснулась Валентина. Лидочка осталась в дверях.
— Вот здесь. — Валентина показала на самый крайний в ряду ножей. — Его не было.
Лидочка обернулась. Василий глядел в потолок и легко улыбался, как человек с детской чистой совестью.
ГЛАВА 28
Были такие викинги — берсеркеры. Во время битвы их охватывал дикий гнев, даже бешенство. Они сражались без кольчуги и шлема, в одной рубашке, бросаясь на пятерых, десятерых врагов. И пока их не убивали коллективно, берсеркеры продолжали поражать врагов.
Лидочка ощутила в себе бешенство берсеркера.
Она смотрела на Валентину, которая сняла самый большой нож с крючка и совершенно спокойно протянула его английскому следователю, готовая посадить в тюрьму любимую племянницу.
И делала она это так легко и непринужденно, словно одаривала ее цветами.
Без зазрения совести.
И пока Слокам и Валентина, не нуждаясь в переводчице, как в немом замедленном кино, разглядывали орудие убийства, Лидочке открылась вся картина преступления, в котором важнее всего было не открыть, как все происходило, а правильно понять, почему так происходило.
Наверное, следователю или суду еще надо будет что-то доказывать, восстанавливать картину убийств, но Лидочку уже никто переубедить не мог.
Преступление это началось в тот момент, когда в городе Краснодаре Валентина и Василий узнали, что их двоюродный племяш, никому ранее не нужный москаль Славик, стал богатым. И получил наследство за границей. Что он уехал туда и живет припеваючи, когда куда как более достойные родственники, ничего не получив, живут от получки до урожая и обратно.
Каким-то образом они смогли связаться с богатым родичем и даже получить от него приглашение пожить в новом доме. Радости Славик не выказывал, но, как человек слабохарактерный, родственников терпел.
Краснодарские Кошки приехали, заняли нижнюю спальню, выманили сколько-то денежек из племянника и принялись накапливать дешевые товары для внучат и самих себя. Они погрузились в мир торгового спорта и не заметили, как все сроки возвращения домой истекли. Пора бы и собираться.
Уезжать не хотелось и в то же время росло раздражение против Славика и его наглой Иришки. И с каждым днем краснодарские Кошки их все более не выносили, причем чувства были взаимными.
Кошки уже были готовы временно сдаться, уехать и готовиться к набегу в будущем году и к очередной попытке оттягать у Славика часть наследства.
И тут им сказочно повезло. Хотя они это поняли и не сразу.
Появилась ложная Алла.
Краснодарские Кошки волей-неволей стали частью трагической интриги. Естественно, первым и главным желанием их было одно — скорее бежать.
Но предпринятая ими попытка бегства провалилась. Хорошо еще целы остались.
По возвращении их страх за свою шкуру рос с каждой минутой.
И тут они узнали, что Славик оформляет документы о переводе собственности на жену. Что он отдает бандитам часть своего состояния в валюте, а остальные фунты Алла сможет оттяпать, когда захочет.
Если Славик любил свою дочь и из-за нее готов был пойти на жертвы ради нелюбимой Аллы, то краснодарские Кошки не любили никого.
Они боялись не только и не столько за себя, как за недвижимое имущество. Это ведь было их совместное достояние, имущество Кошек.
А как его сберечь?
И тогда из гремучей смеси страха и жадности родился план — убить Славика, и без того ненавистного, готового расстаться с добром ради каких-то душевных ценностей.
Но этого было недостаточно, чтобы пойти на преступление. Должен был существовать более жгучий мотив.
И Лидочка догадалась, что это могло быть. Если Славик умрет, то между ними и наследством останется только несовершеннолетняя Иришка. А раз так, то Кошки могут спокойно остаться в Лондоне и покупать, покупать, покупать…
Виноватыми в смерти Славика будут бандиты. Они схватили его бывшую жену, они его шантажировали, заставили переписать наследство на узурпаторшу, а потом отделались от незадачливого наследника. Как все ясно!
И вот прошлой ночью, пройдя по коридору из своей комнаты в кабинет Славика, они его зарезали. Неважно, кто из них. Но зарезали.
Надо будет проверить, где лежит Славин бумажник и документы. Скорее всего, он окажется у Кошек.
Преступников чаще всего губит именно то. что подталкивает их к преступлению — побудительный мотив. У Кошек таким мотивом была жадность. Она у них безмерна. Ухватив миллион, они никогда не откажутся и от лишнего рубля. Это надо иметь в виду.
Убив Славика, Кошки оказались на рельсах. Сойти с них уже было нельзя.
Но обнаружилось, что они ничего не добились. Алла стояла на пути к богатству, а английская полиция не спешила ее разоблачать.
И тогда захотелось сделать еще один шаг.
Наверное, второе убийство оказалось даже проще первого — благо, что трупы относить далеко не пришлось: сарайчик в саду, в двух шагах от дома.
Возникла сложность: вряд ли кого-нибудь убедишь в том, что Аллу убили ее друзья-бандиты.
