Дарья Калинина - Рыцарь с буйной фантазией
– Мерзкий червяк! Представляете, он хотел меня изнасиловать.
– И не только, – произнес Бритый. – Мог сделать кое-что и похуже. У него в кармане было вот это.
И он показал нож с уродливо изогнутым выкидным лезвием.
– Мог и убить, – сказал он.
Ленка снова начала трястись. Теперь уже не понять – от страха, от гнева или от всего пережитого вместе.
– А кто он вообще такой? – спросила у нее Мариша, кивая головой на поверженного врага.
– Не знаю. Он представился Пашкой. И сказал, что его прислал за мной Алексей Георгиевич, чтобы…
Но тут Ленка осеклась и с изумлением уставилась на Маришу.
– Ой! А откуда вы тут?..
– Откуда мы тут взялись? – договорила за нее Мариша. – Ну, знаешь, если честно, это было непросто. И почему ты нам не сказала, куда уходишь? Удрала из ресторана, даже не попрощалась.
– Вы обиделись? – расстроилась Лена. – Простите! Вы столько для меня сделали! Конечно, я не должна была так с вами поступать. Но понимаете, Алексей Георгиевич позвонил мне и велел срочно, действительно срочно мчаться на вокзал. Мол, у него для меня есть очень срочная работа.
– Что за работа?
– Он не сказал, но обещал заплатить за нее втрое больше, чем в прошлый раз. А у меня столько дыр в бюджете! Вы бы знали! Да еще вы сегодня провели меня по магазинам, я увидела там такие интересные вещи. Мне и в голову раньше не приходило, что делать покупки – это так захватывает.
– Не то слово.
– И мне так захотелось все это иметь. Вот я и побежала, чтобы подработать. Но я бы обязательно вам перезвонила. Да только трубка села, едва я начала набирать ваш номер.
– Дурочка ты! – неожиданно произнес Бритый, который выходил на улицу, а теперь вернулся в обществе своей жены и Жаннин. – А дуракам везет.
– Простите?
– Чего там простите! Считай, что ты сегодня во второй раз на свет родилась.
– Простите?..
– Э-эх! – в сердцах произнес Бритый и, пнув пленника, велел: – Ну ты, оглоед недоразвитый! Давай, колись, что с девкой должен был сделать!
Пашка молчал. Но следующий ощутимый пинок в ребра заставил его заговорить.
– Вы уже сами все поняли! – проныл он.
– А я хочу, чтобы теперь она своими ушами это услышала. Говори!
И Бритый снова пнул парня.
– Убить я ее был должен, а тело сбросить в колодец. Он тут старый, им все равно никто не пользуется. Воды-то в нем нет. Засыпал бы камнями, сверху земли набросал, никто бы никогда и не заметил ничего.
– Слышала? – повернулся к онемевшей от ужаса девушке Бритый. – Поняла теперь, как тебе повезло?
– Надо вызвать милицию, – едва слышно прошептала Лена.
– Зачем милицию? – остановил ее Бритый. – Сами разберемся. Где, говоришь, этот колодец?
Последний вопрос был адресован пленнику. Но Пашка хранил мрачное молчание. Только глаза его трусливо бегали.
– Молчишь? Ну, молчи, молчи. Сами найдем. Кстати, лопаты я уже на крыльце видел. Ты приготовил? Молодец! Запасливый!
И Бритый вышел из дома. Отсутствовал он недолго. Вернулся злой и замерзший.
– Отличная погодка, – заявил он. – Колодец я нашел. Вокруг него кусты. Да и погода такая, что на улице ни одной живой души. Прямо как на заказ. Зароем гаденыша, и следов не останется.
Ленка онемела вторично. А вот Павел, наоборот, ожил.
– Эй! Вы там чего придумали? Убить меня хотите? Так меня искать будут! Мать знает, что я к тетке поехал.
– Значит, ты ей сказал, что человека убивать поехал? Интересные у вас в семье отношения. Так, может быть, нам и маманю твою, и тетку… Я так понимаю, она тоже в доле?
– Не-а! – разревелся парень. – Они ничего не знали. Я сам. Денег срубить по-легкому хотел.
– Денег! Хреновый из тебя киллер получился. Да ты сам с жертвой десять раз засветился! И на станции, где вы словно два тополя маячили, и когда к дому ее по всему садоводству вел.
– Кто бы ее тут искать стал?
– Не беспокойся, нашлись бы люди! Впрочем, чего тебе говорить, как умел, так и сделал. Спасибо, что топорно сработал.
– Погодите-ка, – вмешалась в разговор Лена. – Не может быть, чтобы он собирался меня убить. Это просто невозможно! За что?
– А ему твой знакомый велел. Тот самый, который тебя из города в эту глушь выдернул.
– Алексей Георгиевич?! – ахнула Лена. – Он? Но зачем ему?!
– Вот это он нам может объяснить только сам. Слышь, парень, ты никак жить очень хочешь?
Пашка заревел еще горше и затряс головой, жалобно поскуливая.
– Не слышу!
– Очень! Очень хочу жить!
– А коли так, рассказывай все в подробностях. Кто тебе девчонку заказал? Зачем? Где живет этот человек? Одним словом, излагай все в деталях.
– И тогда вы меня отпустите?
– Экий ты шустрый! – развеселился Бритый. – Нет, отпустить мы тебя, конечно, не отпустим. Но и убить, может быть, не убьем. Так что решай быстрей. Либо ты немедленно сдаешь нам заказчика, либо мы тебя кончаем. Потому что ты, если честно, все равно на этой земле уже не жилец.
– Почему это?
– А потому, если не мы, так твой работодатель тебя самолично и прикончит.
– Почему это? – обиделся Пашка.
– Он тебе сколько за нее заплатить собирался?
– На пятьсот договаривались.
– Надеюсь, не рублей?
– Долларов.
– Тоже негусто.
– Кому как, – хмуро шмыгнул носом Павел. – А мне в самый раз. Мне мотоцикл охота. Я уже у парня присмотрел. Тот как раз полштуки просит.
– И сколько он тебе авансом дал?
– Сотню.
Бритый нахмурился.
– И где остальное собирался передать?
– Не знаю, он сказал, что если я чисто все сделаю, то он меня в настоящее дело возьмет. И там я много тысяч огрести смогу.
– И что за дело?
– Откуда я знаю? Алексей Георгиевич не из тех, кто языком направо и налево метет. Из него лишнее слово, даже если и по делу, то фигли вытянешь.
– Да кто он хоть такой? Где ты с ним познакомился?
Пашка снова шмыгнул носом и начал говорить. Оказалось, что подруги были даже слишком добры к нему, когда обсуждали его интеллектуальные способности. Пашка был настолько туп в учебе, что к четырнадцати годам с трудом одолел первые пять классов. Учиться дальше на токаря или газосварщика, как предлагал отец, или на автомеханика, как предлагала мать, он не пошел. Ему было лень. Голова Пашки упорно отказывалась воспринимать какие-либо сведения, изложенные в учебниках.
Нет, грамоту он знал. И читать мог, но не хотел. В начальных классах его несколько раз обследовали врачи, надеясь обнаружить, что он страдает аутизмом или чем-то в этом роде. Но никаких психических отклонений в нем не было.
– На редкость здоровый ребенок, – вынесли свой вердикт врачи. – Просто невероятно ленив к учебе.
Не владел Пашка и долгой памятью. Способ умножения десятичных дробей, стихи Лермонтова и правила написания безударных гласных выветривались из его башки с одинаковой скоростью. Уже через час, а то и быстрей, приходилось все зубрить заново. И с тем же результатом.
А вот простой физический труд давался ему легко. Парень он был физически крепкий. И после мучительных школьных лет пошел работать. И вполне сносно подрабатывал грузчиком на рынке. Работа требовала от него минимальной умственной работы, и потому Пашка был доволен.
Одно было плохо – за такую работу денег платили сущие крохи. Сначала-то по малолетству ему хватало. Но потом он призадумался. Да еще Пашка, как и все его сверстники односельчане, любил залить за воротник. Обычно он начинал в пятницу и не просыхал до понедельника. Таким образом, понедельник был днем действительно тяжелым. Вторник чуть лучше. В среду Пашка оживлялся и начинал ждать пятницу.
– Этот Алексей Георгиевич ко мне в пятницу и подошел, – делился Пашка. – Я как раз работу закончил, деньги мне Зураб заплатил, стоял я и их пересчитывал.
Денег, как обычно, ему показалось, было мало. И парень приуныл.
– Да еще тут Колька ко мне подвалил, мотик купить предложил. А я же знаю, у него «Харлей». Он его на свалке нашел весь битый, своими руками перебрал, тот как новый стал. Он его и в два раза дороже продать мог. А мне за пятьсот отдавал. Да только у меня и пятисот баксов никогда зараз не водилось.
Пашка мог не преувеличивать. Он и сотню гринов впервые подержал в ту же пятницу, когда познакомился с Алексеем Георгиевичем.
– Прямо так к тебе и подошел? – спросила Мариша у парня.
– Ага! Он со мной поговорил сначала. А потом сказал, что хочет предложить мне работу.
– И что?
– И предложил. Я подумал да и согласился.
– Прямо сразу?
– А чего думать? Дело нехитрое. Дома я кабанчика каждую осень сам колю. Как отец помер, так на мне эта обязанность.
– Ой! – основательно посерела впечатлительная Ленка, видимо представив себя на месте этого кабанчика.
