Владимир Колычев - От звонка до звонка
– Ты так думаешь. И я могу так думать. И чья-то хитрая голова решила на этом сыграть… А это, Игореха, который мог бы тебя где-нибудь в темном углу фугануть. Так нет, сначала в доверие к тебе втерся. Сам все усложнил. И ведь не зря. Выгадал момент…
– Так-то оно так. И все равно, мне кажется, что ты перестраховываешься.
– Кажется… Иногда кажется, иногда нет…
Патент грозно нахмурился. В голосе зазвучали стальные нотки.
– Я за твою безопасность отвечаю. Может, я где-то и перегибаю палку, но это чисто мои проблемы. И ты мне предъяву не выставляй…
– Все, сдаюсь! – шутливо испугался Родион.
– А насчет Наташки что-то нечисто. В смысле, не она сама напрягает, а эта чехарда в штатном расписании… Я не знаю, тебе говорили или нет, но штаты на кресте снова расширены. Еще одна сестренка к нам едет. Кто-то сверху этими делами заправляет. Что, если с подачи мокрушной конторы?
Наташка, может, и не при делах. А эта, которая следующая.
Может, она ампулу с цианидом везет, а?…
– Так ты же вроде всех под контролем держишь. Не даешь левые лекарства заряжать…
– А вдруг осечка? Все может быть…
Насчет новой сестры, которая только на подходе, Родион ничего не мог сказать. Но что Наташа – киллер, это смешно.
Ну никак, на его взгляд, не подходила она под эту статью…
Впрочем, все может быть. Жизнь – штука сложная и опасная, и она часто дает свои расклады.
***
Натали была неотразима. Как в том сумасшедшем сне, она стояла к нему левым боком. Только халат совсем не короткий, и развратных чулок с подвязками на ней нет. И загибаться перед ним она не собиралась. Распутства в ней ни на грамм. Зато в глазах озорной, шаловливый блеск. А в руках заправленный шприц.
– Руку, больной! – с улыбкой потребовала она.
Родион выставил руку, закатал рукав пижамы. Натали легко и быстро загнала иглу под кожу – он даже ничего не почувствовал. В мастерстве делать уколы ей не откажешь. А Патент еще говорит, что диплом медсестры ей могли купить.
Чушь.
– Вы так смотрите на меня, – продолжала улыбаться она. – Как будто что-то важное сказать хотите. А все молчите…
Влюбиться в нее Родион не мог. Как будто что-то умерло в нем после Лады. Натали ему просто очень нравилась. Он не пытался заигрывать с ней, не отпускал в ее адрес пошловатые комплименты. В общем, не старался казаться этаким рубахой-парнем, ухарем из гусарского полка. Но у женщин на амуры особое чутье. Они все понимают без всяких слов.
– Молчу, – кивнул Родион. – Боюсь показаться пошлым.
Натали чуть не прослезилась от умиления.
– Слова настоящего мужчины… Если бы все так думали…
– Все – это кто?
– Да есть тут…
– Сергей Данилович, да?
– Вы знаете?
– Знаю… Знаю, что он липнет к вам.
– Липнет как банный лист. Надоел…
– А еще кто липнет?
– Никто… Я, когда сюда ехала, думала, умру от страха.
Думала, что зэки – это такие монстры в полосатых робах.
А приехала, гляжу, ничего страшного. Люди как люди…
– Не пристают?
– Нет… Хотя, конечно… Взгляд у вашего брата голодный.
Так жадно на меня смотрят. Но смотрят как на человека, с душой…
– Наташа, я слышал, вам деньги предлагали?
– Пятьсот долларов за ночь! Ужас!… Знаете, с одной стороны, это льстит. Ведь это очень большие деньги. А с другой… Нет, это не по мне. Я, конечно, далеко не святая. Но и не шлюха… Я вас, наверное, утомила?
– Нет, что вы. Это я вас, наверное, задерживаю…
– Нет, что вы… – тем же тоном и его же словами ответила она.
И рассмеялась над этим забавным казусом. Родиону тоже было весело.
Хотелось, чтобы эта милая девушка всегда сидела рядом с ним. И не просто сидела… Охранник истуканом застыл у входа. Он должен понять, что Родион совсем не прочь остаться с Наташей наедине. Но, увы, никаким танком его отсюда не сдвинешь. И камера слежения не закроет свой стеклянный «глазок». Охранник в аппаратной все видит и слышит. Никуда не спрячешься.
– Хорошо тут у вас в палате, – сказала Наташа. – Светло, уютно. Я когда в городской больнице работала, у нас такие палаты были. Только за деньги. Только для богатых больных…
– Я тоже не бедный человек…
– Слышала… Говорят, что знаменитая «Пирамида» – это ваш бизнес…
– Так уж и знаменитая…
– О! Я там была однажды!… Красота! Я думала, что в сказку попала.
– С кем вы там были?
Зря Родион спросил об этом. Улыбка сошла с ее лица, глаза наполнились тоской и обидой.
– Был один человек, – печально вздохнула она. – Я его очень любила… А он… Я для него всего лишь игрушкой оказалась. По ресторанам меня водил, в Москву с собой брал, в дорогих гостиницах жили. Мне так хорошо было с ним…
А он… Он меня бросил. Взял и бросил… Ему-то что. Он себе другую нашел. А я… Плохо мне было. Очень плохо мне было.
А тут еще с работой проблема – сокращение штатов. А у нас главврач – женщина. Она меня к своему заму приревновала.
Поэтому я первая вылетела… А тут мне сюда предложили ехать. Ну, я взяла и согласилась… Думала, что здесь легче будет забыть Диму…
– Димой его звали?
– Димой… Да ну его! Не хочу вспоминать. Тошно становится…
– Знаешь, а я, кажется, большой эгоист, – улыбнулся Родион. – У тебя беда на личном фронте. А я этому только рал Потому что из-за этой беды ты здесь, со мной. И мне с тобой очень хорошо…
– Правда, хорошо?
Печали в глазах стало меньше. Но совсем она не ушла.
– Очень…
– Вы снова на меня так смотрите…
– Как?
– Жарко… Не надо на меня так смотреть.
– Почему?
– Потому что я боюсь.
– Кого ты боишься? Меня?
– Себя боюсь… Я не скажу, что вы красавец. Но вы очень интересный мужчина. Мне такие нравятся… В общем, я боюсь в вас влюбиться. А могу… Могу, но не хочу.
– Почему?
– Потому что я не верю мужчинам… Вот вы вскружите мне голову, а потом освободитесь, и поминай, как вас звали.
А я не хочу, чтобы меня бросали. Это очень больно…
– Начнем с того, что я еще не скоро освобожусь. У меня путевка на целых пятнадцать лет… А потом…
– Что потом?
– Не знаю, что будет потом… Но мне кажется, что у меня все серьезно… От меня, между прочим, жена ушла. И я тоже знаю, как это больно, когда тебя бросает любимый человек. И я тебя очень хорошо понимаю…
Наташа хотела что-то сказать. Но ее переполняли чувства, мешали говорить. Впрочем, и без слов было понятно, как много он значит для нее…
Глава пятая
От вчерашней Наташи не осталось и следа. Перед Родионом стояла самая настоящая секс-бомба. Ярко накрашенные губы, удлиненные ресницы, укороченный халатик. И белые чулочки – как в том сне. Родион поймал себя на похабном желании запустить руку под полы халатика, узнать, если ли под ним трусики.
Он устыдился, но тут же нашел себе оправдание. В конце концов, он здоровый мужик – в смысле, что сексуальная ориентация у него самая правильная и с потенцией полный порядок. Да и что касается того, чтобы прямо сейчас пошалить с женщиной, тоже без проблем. От аппарата жизнеобеспечения его уже отключили, рана не беспокоит, он может подниматься с койки и даже ходить без посторонней помощи.
– Вижу, вижу, о чем вы думаете! – озорно укорила его Наташа. – Чего это я, думаете, расфуфырилась… А все очень просто. Не хочу, чтобы вы зацикливались на мне. Наговорила я вам тут недавно. Про несчастную любовь, про серьезные чувства. Вас в неловкое положение поставила. Небось думаете, что я вас охмурить хотела. Правильной такой прикинулась, чтобы вы меня в жены взяли… А я, между прочим, ничуть не лучше других. И в жены к вам набиваться не собираюсь…
В ее голосе хлюпали эмоции, в глазах стоял-шатался вызов…
– Ты все сказала? – спросил Родион.
– Может, все. А может, и не все…
– Присядь, пожалуйста, и послушай меня.
Наташа села на стул рядом с ним. Свела ноги вместе, прикрыла их, как могла, полами халатика.
– Все, что ты тогда говорила, шло от души. Я видел это…
А вот то, что ты сейчас делаешь, это не от души. Ты хочешь мне что-то доказать. Только не надо ничего доказывать…
– Я не хочу, чтобы вы думали обо мне плохо.
– И для этого ты укоротила свой халат, выставила свои ножки напоказ? И ты думаешь, после этого я буду думать о тебе хорошо…
– По крайней мере, вы не будете думать, что я хочу казаться лучше, чем я есть… Я не лучше других… Хотя и не хуже…
– Не хуже, – ободряюще улыбнулся Родион. – Ты лучше… И этот халатик тебя нисколько не портит. Скорее наоборот… Ты очень хорошо выглядишь. Я бы сказал, опасно хорошо… Ты меня соблазняешь. Ты будишь во мне нездоровые мысли…
Только что Наташа была сама скромность. Но уже в глазах снова шалят развратные бесенята, а улыбка – само искушение…
– Это у вас нездоровые мысли?! Да нет, они-то как раз самые здоровые… Мы взрослые люди. И давайте будем называть вещи своими именами.
Предложение Родиону понравилось. Он даже понял, что за ним последует. И не ошибся.
