Наталья Солнцева - Все совпадения неслучайны
Услышав голос Сиура, он едва не потерял сознание. Еще одно усилие, и все. Когда тяжелая дверь наконец открылась, Вадим чудом удержался на ногах…
За дверью никого не оказалось. Темные недра гаража пахли бензином и свежими стружками. Шагнув внутрь, Вадим содрогнулся от нестерпимого желания оглянуться, но шея, сведенная судорогой, отказалась поворачиваться. Под потолком загорелась тусклая лампочка, освещая стеллажи вдоль стен, машину Сиура, железные канистры. Дверь бесшумно закрылась за его спиной, отрезав путь к отступлению.
Никто не встречал запоздалого гостя, никто не торопился его приветствовать.
Вадим боролся с дурнотой. Он засунул руку под куртку и вздохнул – статуэтка была на месте! Боль пульсировала в висках, сверлила затылок. Волна ледяного озноба прокатилась по его спине. Долго его собираются держать в этом гараже? Где же Сиур? Где Никита, наконец?..
Свет в глазах Вадима померк, и он не заметил, как в гараже появился Никита. Он почему-то не бросился к другу, застыл на месте. Время будто остановилось. Секунды казались неимоверно длинными…
«Кто это рядом с ним? – прищурился киллер. – Сиур? С арбалетом в руках? Зачем?»
Содрогаясь от озноба, он сделал шаг вперед. Что-то мешало ему сосредоточиться, и он забыл слова, которые собирался сказать. Руки плохо слушались, но Вадим все же достал фигурку…
Все смешалось, закружилось перед глазами. Суматошные огни вспыхивали в его сознании, мешая делать то, что было необходимо, ради чего он пришел сюда…
Сиур качнулся вперед, стремительно приблизился, поднимая заряженный арбалет.
«Нет! – хотел закричать Вадим. – Подожди! Я еще не сказал…»
Холодная сталь вонзилась в его измученное сердце, рассыпалась кровавыми цветами… разбила все вокруг на тысячи осколков, которые блеснули и погасли…
– Вадим!
Никита кинулся к распростертому на полу гаража телу друга… не успев сообразить, что произошло. Стрела от арбалета, пущенная Сиуром, воткнулась в деревянную стенную балку. Вадим был невредим, но только на первый взгляд. Лицо его быстро теряло краски, из-под спины растекалась густая кровь…
– Смотри! – крикнул Сиур, показывая туда, где в стене торчала железная стрела. – Что это?
Никита с ужасом наблюдал, как там, где мгновение назад ничего не было, возникло тщедушное тело старика в меховом полушубке, с огненно-рыжими бакенбардами и такой же шевелюрой. Его маленькие глазки уже остекленели. Стрела пронзила его насквозь, попав в солнечное сплетение и пригвоздив к балке, как бабочку. Рядом валялся длинный окровавленный складной нож.
– Наваха…
– Я стрелял в мелькнувшую тень… – пробормотал Сиур. – О черт… Откуда взялся этот старикан?
– Как ты его увидел? – изумленно спросил Никита.
– Не знаю, – ответил Сиур. – Я его почувствовал. И понял, что надо стрелять. Арбалет отлично справился со своей задачей. «Дар мастера тому, кто защищает Идущих». Теперь до меня дошло значение надписи.
– Никакое другое оружие с ним бы не совладало…
– Но что с Вадимом?
Никита пощупал артерию на шее. Пульса не было. Они осторожно перевернули тело киллера. На его спине, в области сердца, зияла колотая рана.
Рыжий хозяин коломенского дома, Ардалион Брониславович, Рыцарь Розы Араун де Бриссон, в последний раз подтвердил свою репутацию кровавого мясника, который бьет без промаха. В последний ли?
– На некоторое время мы от него избавились, – с облегчением сказал Никита, глядя на съежившееся тельце, в котором горел неистовый Дух Зла, что наконец спалил сам себя.
– Что здесь творится? – спросил Горский.
Сиур с Никитой, поглощенные ужасным происшествием, не видели, как он вошел.
Что-то со стуком упало. Из разжавшейся руки трупа рыжего старика вывалилась маленькая золотая коробочка и покатилась по полу.
– Не трогай! – крикнул Горский, вне себя от страха бросаясь к Сиуру, который собирался ее взять. – Не прикасайся! Наше счастье, что она не раскрылась. Это яд! Самый страшный флорентийский яд, о каком я когда-либо слышал. Луиджи, мой учитель, умел приготавливать такой. Коробочка снабжена очень плотной крышкой и мудреным замком. Сиур, Никита! Вы спасли нас всех. Если бы старикан успел высыпать порошок… мы бы все уже спали мертвым сном…
– Я же говорил. Обстоятельства складываются для нас благоприятно как никогда, – угрюмо вымолвил Никита. – Оставьте все как есть и пошли. Нам не стоит терять ни минуты. Вадим мог сюда добраться только на джипе, так что мы располагаем двумя машинами.
Горский не отрывал взгляда от тела Вадима в луже крови. Чуть поодаль лежала знакомая статуэтка…
– Еще один божок? – не веря себе, воскликнул Горский. – Пятый? Где вы его взяли?
Маленький Будда, о котором Сиур и Никита на минуту забыли, как ни в чем не бывало взирал сонными глазками на свой лотос. Его не могли взволновать такие пустяки, как чья-то смерть…
Последнее, что увидел Вадим, было лицо Сиура и блеск стрелы арбалета… Сильный толчок сзади сбил его с ног… Он удивился, что падает не ничком, а навзничь, словно кто-то резко дернул его назад. Убийца с такой силой выдернул нож из раны, что тело Вадима рухнуло на спину, которая сразу намокла от крови…
Меркнущим сознанием он хотел зацепиться за свет лампочки на потолке, но что-то легкое и нежное окутало его и понесло прочь из этого гаража, из недостроенного коттеджа, из заметенного снегом леса… Свет стремительно удалялся, пока не превратился в сияющую точку, которая еще некоторое время стояла в бездонной черноте, как одинокая звезда. Но и эта последняя звезда погасла…
Вадим встретился с глазами Евлалии, полными удивления и восторга. Она поманила его за собой, и он пошел, не оглядываясь, без малейшего сожаления о мире, который ему пришлось оставить…
Евлалия привела его в комнату с высокими лепными потолками и бархатными шторами, уставленную старинными вещами и безделушками, очень похожую на квартиру коллекционера средней руки. На стенах висели портреты придворных дам с туманными глазами и печальными лицами. Позолоченные багеты отражали язычки свечей…
– Ты здесь живешь? – спросил он, замирая от счастья видеть ее, говорить с ней. – А я думал…
Евлалия усмехнулась, жестом приказывая ему молчать. Она была не совсем такой, как представлялось ему в исступленных снах, – более трепетная, страстная, с глазами, как океанский жемчуг в свете луны. Ее дивные вьющиеся волосы выбились из прически и придавали лицу выражение любовного смятения. Неужели и она узнала его? Ее грудь часто вздымалась, а пухлые губы слегка приоткрылись…
– Меня зовут Раиса Альбертовна, – сказала она со странной улыбкой.
Она могла бы назвать тысячи имен или ни одного… Он все равно узнал бы ее, Евлалию, в любой толпе, в любой роли и в любом обличье! Ничто не смогло бы обмануть его, ввести в заблуждение.
– Я всегда любил тебя, – признался он, пьянея от ее присутствия. – Всегда желал встречи с тобой. Ты – единственная звезда на моем небосклоне! Единственная богиня, которой я молился…
– Что ты здесь делаешь? – спросила она низким звучным голосом, от которого вся его кровь вскипела.
«Я ведь, кажется, умер? Как же я могу чувствовать?» – промелькнуло в его сознании и погасло.
Евлалия уловила мимолетное колебание. Она не может потерять этого мужчину, рыцаря ее мечты! Ведь она так жаждала услышать именно то, о чем он сейчас самозабвенно говорил ей. Ей всегда не хватало любовных признаний. Черные Вассалы – Альвейр, Бриссон и Гуайт – не могли дать ей того восхищения и поклонения, той пылкой и безрассудной страсти, которую она читала в глазах Вадима. Они называли ее Повелитель, отказывая тем самым признавать ее женственность!
Альвейр просто смешон со своими елейными речами и дешевыми трюками. Бриссон – грубый мясник, а господин аббат слишком погружен в свою пошлую эстетику, чтобы оказывать внимание даме…
Она жаждала господства – во всем, в том числе и в чувствах. Она могла принять только полную, безоговорочную, безусловную преданность, чтобы отдать взамен свою жгучую любовь – драгоценный черный бриллиант ее сердца!
Глупо завидовать живым женщинам… Она не сразу убедилась, что слезы злости и отчаяния не могут погасить огонь неутоленного желания. Что ей обычные люди? Разве они способны на такую взаимность, безумную, жадную, как у нее с этим мужчиной?
У него здесь странное имя – Вадим. Слишком простое. Должно быть, он обладает священным именем, сопровождающим его сквозь непрерывно изменяющиеся миры. Если нет… она придумает ему другое имя, гордое и прекрасное. Например, Ромуальд или…
– Что это? – спросил возлюбленный, прикасаясь к ее медальону в виде Розы, усыпанной темными алмазами. – Никогда не видел ничего подобного!
