Лариса Соболева - Портфолио в багровых тонах
— У меня же остеохондроз…
— Да ладно, это все ваши придумки. Отлично… Еще потерпите… — За съемку Ника сообразила, что нужно сказать. — Я не заметила, чтобы девчонки толкались вокруг него, а я ведь много снимаю моделей.
— Ты закулисья не знаешь, на банкеты и тусовки не ходишь. А борьба шла не на жизнь, а на смерть. Последнее время две мамаши оттеснили девочек…
— Что?! — наигранно ужаснулась Ника. — И мамаши лезли к нему в постель?
— Ха-ха-ха… Ника, не смеши. Мамаши своих дочек толкали туда.
— Еще лучше! Вы не фантазируете?
— Жаль, ты не видела, как две мамки устроили соревнование за внимание Тофика. Это было посмешище еще то.
Вот и подошли к главному. Вероятно, Гранину нужны имена двух женщин, Ника не торопилась их узнать, напротив, она отвлекала Лариску-крыску:
— Две мамки… Неплохо. Две мамки, две мамки… Подбородок приподнимите чуть выше. Угу. Есть… И еще разок… Что вы сказали про двух мамок?
— Невнимательная ты. Мы тут наблюдали целые спектакли, кто кого переиграет в любви к Тофику.
— И кто кого переиграл?
— Да я фамилий не знаю, только имена дочек — Тамара и Ася. А как они ненавидели друг друга… мы угорали. Битва шла весной, а летом я не встречала ни Тофика, ни двух мамаш.
— Тамара и Ася… Знаю, знаю… Все, спасибо. Хотите взглянуть?
Лариска пришла в неописуемый восторг, попросила подправить снимки, чтобы убрать лишнее, а лишнее, по правде говоря, все в ней, разумеется, она готова заплатить за работу. Ника сделала знак Карине, мол, на выход, та переоделась в два счета, девушки схватили баулы и выскочили на улицу. Жаль, время позднее, а то отправились бы к Гранину.
— Вот так убивают двух зайцев, — вызвав такси, похвастала Ника. — И сведения выудила, и заработала. Мамаши хитромудрой Тамарки и амебы Аськи подкладывали дочерей в постель Джагупова.
— Какой ужас, — вытаращила и без того большие глаза Карина. — Но при чем здесь убийства?
— А почему, собственно, убийцей не могла стать мамаша одной из моделек? Таким образом она убирает реальных конкуренток с дороги дочери, а?
— Дина говорила…
— А, да! — огорчилась Ника. — «Он убьет нас», помню.
— И вообще, при чем здесь Дина?
— Ну, знаешь, я задание выполнила, а разбирается пусть вождь краснокожих. Карина, это наше такси…
* * *Митя чувствовал себя гнусно. Да, не ожидал от Анжелы залета, в конце концов, должна была сама позаботиться о себе, с современными средствами это несложно. Значит, решил он, она намеренно залетела, чтобы заарканить его, а дураком выглядеть даже в собственных глазах Митя не желал. Ну, никто не любит обманов, мошенничества, а именно так он подумал об Анжеле: смухлевала. И ушел, чтобы дать понять: играем по моим правилам. Ситуация должна была развиваться по такому сценарию: Анжела понимает, что поступила нечестно, избавляется от ребенка (по его мнению, сейчас это тоже процедура безболезненная и безопасная), затем звонит ему, потому любит его, как и он ее, ну и все заканчивается хэппи-эндом. Детей планируют, они не должны появляться случайно и тем более при помощи хитросплетений — вот что следовало усвоить Анжеле из урока Мити. Варианты допускаются, но финал пойдет только в его трактовке. А она не звонила.
За это время Митя нашел замену. А что! Парень-то он видный и завидный, попробовал переспать… Извинился и ушел, сгорая со стыда. И кожа у девушки оказалась не такая приятная на ощупь, и грудь маловата, и пахла не теми духами, и с культурой проблема… Потом увидел Анжелу на открытии и вдруг понял, что скучает, зато она, судя по всему, поставила на нем жирный крест. Митя оскорбился, разозлился, возмутился… много страстей бушевало в его душе, страсти подогревались нехваткой Анжелы и в бытовом плане. Ну, привык он, чтобы она его будила, готовила ему завтраки и ужины, гладила рубашки. Хотя это не главное, нет. А на телевидении Митя пришел в отчаяние, потому что увидел, что для Анжелы он стал пустым местом, о чем она ему прямо сказала.
Но ее место никто не занял. Митя испытывал дискомфорт постоянно, все валилось из рук. Он же не хотел ее терять! И что делать? Все-таки Митя бизнесмен, все-таки считать он умеет не одни деньги и просчитал, что ребенок — это единственное его преимущество, раз Анжела оставляет его, ребенок способен гордячку примирить с ним. Надо только тривиально стать на колени.
Купил он букет роз, красных, и поехал вечером к Анжеле. Ее не было дома. Митя позвонил координатору телевидения, та сообщила, что Анжела проводит то ли игру, то ли аукцион… Но сюда ли она приедет после работы? Есть еще и загородный дом. Митя попросил координатора выяснить, куда поедет Анжела, объяснил, будто у него есть ее вещь, хочет отдать… нес всякую хрень. Через пятнадцать минут перезвонил. Домой поедет, завтра в утренней передаче, когда народ готовится к работе и проглатывает завтрак, глядя в ящик, она ведет рубрику о красоте. Митя положил букет на пол, сел на ступеньку и ждал.
Прошло четыре часа. Он спускался к окну, курил, выглядывая, не бежит ли Анжела к подъезду… Примерно в одиннадцать увидел: бежит. Он взлетел на площадку, поднял изрядно подвядший букет, встряхнул его и представил себя со стороны. Вид, наверное, дурацкий. Митя спрятал розы за спину.
Внизу хлопнула входная дверь. Это Анжела вошла в подъезд. Митя повторил примерный текст, который намеревался сказать…
Резкий вскрик огласил подъезд. Митя глянул вниз, а там чернильная чернота, кто-то выключил свет.
— Анжела! — крикнул он.
Ему никто не ответил. Нет! Хлопнула дверь подъезда. Он услышал стон, такой… протяжный… так стонут от боли. И стонала Анжела.
Еще не зная, что случилось, а лишь почуяв порами кожи беду, Митя ринулся вниз, что называется, сломя голову. Анжела сидела на корточках, запрокинув голову назад и упираясь спиной в угол из стен.
— Анжела! — кинулся к ней Митя, она лишь тихо застонала.
Включив в мобильнике функцию «фонарь», он поискал выключатель, где-то ведь включается свет на первом этаже. Нашел! Обернулся. Обе руки Анжела прижимала к животу, но на желтом фоне проступало одно большое пятно…
Митя все понял. Отбросив в сторону букет, он попытался разжать руки Анжелы, ведь не исключено, что нужно срочно остановить кровь. Правда, плохо представлял — как. Удалось слегка разомкнуть руки, от увиденного Митя сглотнул сухой ком и поднес трубку… Нет. Пока «Скорая» приедет, пока Анжелу погрузят, пока доедет… А если Анжелу не довезут?!
— Терпи, Анжела, терпи! — А сам забросил сумочку на плечо, достал ключи от машины, затем осторожно поднял девушку и понес на улицу. — Сейчас мы поедем… Все будет хорошо… Это бог мною руководил, он заставил меня уйти… а то сидел бы я дома и ждал тебя… а теперь вот, я здесь и… все будет хорошо… Тяжеленькая же ты, Анжелка… А, я забыл, вас же двое… Все будет…
Он нажал на кнопку сигнализации, которая отозвалась писком, теперь дверца… Теперь осторожно нужно усадить Анжелу… пристегнуть… Она никакая! Он похлопал ее по щекам:
— Анжела! Скажи что-нибудь! Анжела…
— Ммм… — это все, что она могла сказать, но и то!
Митя быстро обошел нос авто, сел на водительское место, пристегнулся. Что-то он хотел сделать перво-наперво… Позвонить! Срочно! Митя отстегнулся, снял с плеча сумочку Анжелы, снова пристегнулся, нашел смартфон, теперь искал… А каждая минута, секунда приближала Анжелу к смерти. Пошел звонок. Митя включил аварийку и утопил педаль газа, автомобиль сорвался с места, набрав с нуля совершенно дикую скорость.
— Я слушаю… — послышалось по громкой связи.
— Лена! — закричал Митя, ему казалось, за ревом мотора его плохо слышно. — Лена, ты где?
— А вы кто?
— Митя я, Митя. Анжела ранена. В живот. На нее напали в подъезде, я везу ее в больницу. Ты можешь помочь?
— Да. Я в травматологии… Митя, вези ее в шестую городскую. А я вызову хирурга, он бог! Митя, чем ее ранили?
— Не знаю… Выстрела не слышал… может… — Вспомнил, что Соню убили в туалете ножом. — Может, ножом?
— Митя, подвези Анжелу к восточному въезду, к восточному! Это с улицы Спартака, там останавливаются только «Скорые», я буду ждать вас.
— Спасибо.
Эх, нет сирены или хотя бы проблескового маячка! Митя мчался на скорости, какую мог позволить в городе, конечно, превышая ее и, если не было на светофоре пешеходов, нагло ехал на красный свет.
— Терпи, — уговаривал он… скорей всего Анжелу. — Терпи и не вздумай умереть. Сейчас будет поворот, держись… Господи, почему ты это допустил?
Больница. Восточный въезд. Лучи фар ударили по Лене, ждавшей с медиками у входа в приемное отделение, она непроизвольно прикрыла рукой глаза. Митя нажал на тормоз.
Анжелу переложили на каталку и увезли, а Митя добрался на ватных ногах до машины, плюхнулся на сиденье и закурил. Руки дрожали, колени… Как он ехал? Из больницы выскочила Лена, у него не хватило сил подняться и пойти ей навстречу, подошла она.
