Елена Михалкова - Алмазный эндшпиль
– А должны были… – с раскаянием сказал Белов. – То есть я должен был.
– Пришлось импровизировать. В итоге все свелось к тому, чтобы затащить Хрящевского в банк и дать возможность следователю с группой взять его на попытке продажи «Зевса». Надеюсь, того набора доказательств, которые они насобирали, им хватит.
– Мне было бы очень интересно послушать, как Хрящевский объяснит наличие у него «Зевса», – ехидно заметил Верман. – Вряд ли он решится рассказать, как захватил Дворкина и в обмен на него Моня Верман отдал старинный пропавший бриллиант, назвав его «Голубым Французом».
– Это было бы слишком даже для Хрящевского, – согласился Антон. – Посмотрим… Пока Хрящ под следствием, мы можем вздохнуть свободно.
– Да, но что потом? – спросил Гройс. – Вы – умные люди и вряд ли надеетесь на то, что Николай остаток своей жизни проведет в тюрьме…
– Не надеемся, – за всех ответил Моня. – Но ближайшие два месяца ему точно будет не до нас. А за это время, уже поверьте, мы…
– …мы успеем что-нибудь придумать, – выразительно перебил его Белов.
Верман осекся и кивнул:
– Да-да, именно так!
Михаил Гройс с удовольствием пригубил вино, разглядывая Белова. Что ж, перспективный парень. Многообещающий. Не хочет рассказывать о том, что они собираются делать дальше, и это характеризует его как осторожного и дальновидного человека. А судя по тому, что ему хватило ума переиграть столь опасного противника, он далеко пойдет.
Антон заметил его взгляд, но неправильно истолковал.
– Что там у меня? – забеспокоился он, оглядывая себя. – Снова пошла кровь?
– Кровь? – Михаил Степанович вскинул брови. – Откуда?!
Майя с Антоном переглянулись и рассказали Гройсу ту часть истории, которой он не знал.
– Я недооценил Хрящевского, – признался Белов. – Думал, он отправит убийц после того, как получит бриллианты. В итоге у меня две раны, у Майи – одна, и, слава богу, несерьезная.
– Нас спасла случайность, – сказала побледневшая Майя, непроизвольно прижав руку к плечу.
– Нас спасла ты, – очень серьезно сказал Антон.
И в эту секунду у Вермана зазвонил телефон.
Моня взглянул на экран, и по его лицу Майя поняла, что еще не все закончилось.
– Купцов… – жалобно сказал Верман и обвел всех взглядом, молящим о помощи. – Экспертное заключение лаборатории готово. Вы сказали, Антон, что мы можем вздохнуть свободно? Вы – можете, а мне крышка.
Телефон звонил все громче и громче, оглушая стоявших в комнате людей. Лицо у Мони стало такое отчаянное, словно он собирался выкинуть его в окно. Положение спас Яшка.
– Ответьте, дядя Моня, – спокойно сказал он. – Ничего не бойтесь.
То ли его спокойствие убедило Вермана, то ли сработал эффект неожиданности, но ювелир послушно нажал на кнопку и прижал телефон к уху.
– Да, – прошелестел он еле слышно. – Да, Аман Русланович. Как?!
В голосе его прозвучало такое изумление, что Антон с Майей вскочили, не зная, чего ожидать. Единственный, кто остался спокоен – Яша. Он сидел, жуя пиццу, и, кажется, ни грамма не переживал за единственного дядюшку.
– Да… – ошеломленно проговорил Моня. – Спасибо. Да. Я тоже рад. Всего хорошего.
Он отложил телефон.
– Сядьте, дети мои, – слабым голосом сказал Верман. – Бриллианты Хрящевского прошли экспертизу. Лаборатория подтвердила их соответствие швейцарскому сертификату.
Майе потребовалось время, чтобы осознать смысл его слов. Подтвердила соответствие? Но ведь в сертификате говорилось, что бриллианты…
– Как?! – ахнула она. – Этого не может быть! Я видела сертификат своими глазами. Там заявлены такие характеристики, до которых бриллианты Хряща не дотягивали по всем пунктам!
– Моня, вы серьезно? – озадаченно спросил Антон. – Неужели Хрящевский подкупил целую лабораторию? Или вы где-то нашли двенадцать превосходных бриллиантов? Что-то мне не верится ни в первое, ни во второе.
Моня с Яшей обменялись торжествующими взглядами.
– И правильно не верится, – объявил Моня. – Пожалуй, теперь можно и рассказать кое-что… А, Яков?
Яша посмотрел на Михаила Гройса. Тот немедленно встал и подхватил трость.
– Полагаю, мне пора, – вежливо заметил он. – Все, что мне было интересно, я уже услышал. Рад был помочь, и удачи вам.
Его не удерживали. Попрощавшись с каждым и поцеловав Майе руку, Гройс направился к выходу.
Антон догнал его у двери, и в руку старика скользнул небольшой мешочек.
– А с вами, молодой человек, мы определенно еще увидимся, – улыбнулся Гройс. – Это так же верно, как то, что нынче будет гроза.
Он открыл дверь, и над Москвой сверкнула первая молния.
К тому времени, когда Михаил Гройс добрался до отеля, ливень исхлестал весь город. В своем номере Гройс переоделся в сухое, вызвал горничную, чтобы та просушила вещи, и только после ее ухода высыпал на стол содержимое мешочка, который дал ему Антон.
Это были семь бриллиантов из тех четырнадцати, что хранились у перевозчика: цена работы Михаила Гройса.
Оставшись впятером, участники разговора разделились. Троим была известна тайна бриллиантов, двоим – нет, и эти двое потребовали объяснений. Каким образом дешевые бразильские камни с трещинами прошли экспертизу и были признаны отличными бриллиантами из индийского месторождения?
Дворкин, Моня и Яша помолчали, словно собираясь с мыслями. И наконец Яша признался:
– Это моя работа.
– В каком смысле – твоя? – осторожно уточнил Антон.
– В прямом. Я несколько лет занимался вопросом заполнения пустот в минералах. Работал на китайскую компанию, которая разрабатывает синтетические бриллианты. Ну и попутно исследовал кое-что для себя… Если честно, все получилось практически случайно. Одно вещество, которое использовалось в нашей лаборатории… Оно оказалось абсолютно подходящим для моих целей, хотя применялось совершенно для других. Правда, камешки становятся хрупкими, – с досадой добавил Яша. – Я пока не нашел, как обойти этот побочный эффект
У Майи открылись глаза. Она воззрилась на Яшу с таким видом, как будто перед ней предстал Будда Амида.
– Ты… – прошептала Майя. – Так это ты тот парень из Китая, за которым охотилась вся китайская мафия?! Это ты изобрел способ маскировки включений в драгоценных камнях?! Ты?! Гениальный парнишка, который придумал, как улучшать бриллианты?!
Яша скромно кивнул.
– Не может быть, – очумело сказала Майя. – Этого просто не может быть.
– Ты еще забыла добавить, – гордо сообщил Яша, – что современные лаборатории не в состоянии отличить бриллианты, обработанные моим способом, от природных чистых бриллиантов.
– А я в этом очень сильно сомневался, – подал голос Моня. – Поэтому когда Аман сказал, что отправит наши камушки на экспертизу, меня едва не хватил удар.
– Дядя, дядя… – снисходительно протянул Яша. – Я же вам говорил: ничего не бойтесь. Никакой веры в родного племянника, никакой!
– Ну, знаешь ли! Сложно ожидать от остолопа, выросшего в компании Повара и Кулька, что он совершит гениальное открытие!
Антон переводил взгляд с одного на другого, и наконец не выдержал:
– Яша, я правильно понял? Ты обработал бриллианты Хряща?
Парнишка утвердительно кивнул.
– Где? – только и смог спросить Антон, пораженный не меньше Майи.
– Дома, у мамы, – удивленно сказал Яша. – Где же еще?
Действительно, где же еще, подумала Майя. Где еще рыжий мог опробовать свою новую технологию, не имеющую аналогов, как не под боком у Цили Моисеевны? В маленькой комнатушке, не идущей ни в какое сравнение с одной из лучших лабораторий Китая? И самое главное – у него все получилось!
Майя начала смеяться. Антон обеспокоенно взглянул на нее, но смех Майи был таким заразительным, что и все остальные заулыбались.
– Господи, – выдохнула Майя, отсмеявшись. – Ох уж эти мне талантливые еврейские мальчики! Яшка, но как ты ухитрился сбежать из Китая?
Яша открыл было рот, но Моня строго остановил его:
– Потом. К нам должна прийти еще одна гостья, и я жду ее с минуты на минуту.
– Тогда успею съесть еще одну пиццу, – решил его племянник, двигая к себе коробку.
Прошла не минута, а все десять, но Моня терпеливо ждал. Наконец на лестнице послышались шаги, и кто-то робко постучал в дверь.
Верман уже стоял у входа, встречая гостью: маленькую старушку под черным зонтиком, похожую на божью коровку.
– Невероятный ливень, – поежилась Ольховская. – Первая майская гроза.
Мечтательный взгляд ее обратился на Вермана.
– Ах, Моня, я так рада вас видеть, – проникновенно сказала она. – Я очень за вас боялась. Здравствуйте, мой драгоценный друг!
– Анна Андреевна! – Верман склонился над морщинистой ручкой.
Ольховская с нежностью провела ладонью по его голове.
– Монечка, вы восхитительно старомодны! Кто сейчас целует ручки старухам?
– Дамам, – поправил ювелир. – Забудьте это ужасное слово – «старуха». Клянусь, оно не про вас. Прошу ваш плащ, Анна Андреевна. Не откажетесь выпить с нами чуточку вина?
