Марио Пьюзо - Крестный отец
Хаген кивнул головой.
– Я сразу же позвонил Клеменца.
Корлеоне повернулся к огромному Клеменца. Капорегиме утвердительно кивнул головой.
– Я отпустил их. Скажи мне, крестный, разве могут сицилийцы быть на самом деле такими тупицами?
Дон Корлеоне улыбнулся.
– Они достаточно умны, чтобы добывать себе пропитание. А что еще требуется человеку? Люди Бочичио не являются причиной всех несчастий на земле. Но ты прав, у них нет сицилийской смекалки.
Теперь когда война кончилась, все чувствовали себя намного свободнее. Дон Корлеоне поднес каждому по стаканчику коньяка, потом опорожнил свой стакан и зажег сигару.
– Я не хочу, чтобы вы занимались поисками убийц Сонни, – сказал он. – Это дело прошлого и его надо забыть. Я хочу достичь полного сотрудничества со всеми остальными семьями, пусть они даже в погоне за наживой обделят нас. Я хочу, чтобы ничто не нарушало этого мира, пока мы не сумеем вернуть домой Майкла. И я хочу, чтобы возвращение Майкла стало самым важным нашим делом. Помните, его возвращение должно быть абсолютно безопасным. Я не имею в виду людей Татаглия или Барзини. Меня тревожит полиция. Мы легко можем избавиться от правдивых показаний против Майкла: официант и бандит, который находился в ресторане, показаний вообще не дадут. Правдивые показания меня не волнуют, потому что о них мы все знаем. Но полиция уверена, что Майкл Корлеоне – убийца, и она способна раздобыть ложные показания. Очень хорошо. Мы должны попросить семейства Нью-Йорка сделать все, что в их силах, чтобы поколебать эту убежденность полиции. Все их осведомители, работающие на полицию, должны явиться с новыми рассказами. Я полагаю, что после моего сегодняшнего выступления, они поймут, что им надо делать. Но этого недостаточно. Майкл никогда не должен волноваться и переживать, что это дело снова всплывет. Иначе ему не стоит возвращаться в Америку. Давайте все подумаем над этим. Это самое главное… У каждого случаются в жизни ошибки. Я свои уже совершил. Я хочу, чтобы была откуплена вся земля вокруг аллеи вместе с домами. Я хочу, чтобы ни один человек даже с расстояния в километр не мог видеть из своего окна моего сада. Я хочу, чтобы аллея была обнесена забором и чтобы она постоянно охранялась. Короче, я хочу жить в крепости. Никогда больше не выйду я в город на работу. Я чувствую потребность работать в саду и делать вино из спелого винограда. Я хочу жить в своем доме. Быть может, я буду оставлять крепость ради коротких или необходимых встреч с друзьями, но в этих случаях должны быть приняты строжайшие меры предосторожности. Не поймите меня превратно. Я ничего не готовлю. Я всегда был человеком осторожным и меньше всего в жизни люблю неосторожность. Быть неосторожным могут позволить себе женщины и дети, но не мужчины. Делайте все спокойно, никаких сумасшедших планов, способных испугать наших друзей. Все должно выглядеть естественным. Я намерен постепенно передать большую часть дел вам троим. Отряд Сантино должен быть расформирован, а его людей следует распределить по вашим отрядам. Это успокоит наших друзей и послужит доказательством искренности моих намерений. Том, подбери людей, которые поедут в Лас-Вегас и будут докладывать мне о состоянии дел там. Пусть узнают, что на самом деле происходит с Фредо. Мне сказали, что я не узнаю собственного сына. Он, кажется, сделался поваром и не в меру увлекается девушками. Раньше он был слишком серьезен и не годился для семейного дела. Но давайте выясним, что в самом деле мы можем там сделать.
– Может быть, пошлем твоего зятя? – тихо спросил Хаген. – Ведь Карло родился в Неваде и прекрасно знает тамошнюю обстановку.
Дон Корлеоне покачал головой.
– Нет, моей жене будет здесь одиноко без детей. Я хочу, чтобы Констанца с мужем перебрались в один из домов на аллее. Я хочу, чтобы Карло получил ответственную должность. Может быть, я слишком строго поступил с ним и, кроме того, – дон скривил лицо, – мне недостает сыновей. Вытащи его из игр и засади в профсоюзы. Там ему придется мало писать и много говорить, а демагог он неплохой.
В интонации дона чувствовалось легкое презрение. Хаген согласно кивнул головой.
– О'кэй, мы с Клеменца пройдемся по списку людей и составим группу для работы в Лас-Вегасе. Может быть, позвать Фредо на несколько дней домой?
Дон отрицательно покачал головой. Слова его прозвучали жестко.
– Для чего? – спросил он. – Моя жена пока еще в состоянии варить обеды. Пусть остается там.
Трое мужчин неловко заерзали в креслах. Они не подозревали, что Фредо пользуется таким неуважением в глазах отца и подумали, что на то имеются, наверно, особые, им не известные, причины.
Дон Корлеоне вздохнул.
– Я надеюсь вырастить в этом году хороший зеленый перец. Дам вам его в подарок. Я хочу немного тишины и покоя, хочу отдохнуть перед наступающей старостью. Это все. Если хотите, выпейте еще по рюмочке.
Мужчины поняли намек и встали. Хаген проводил Клеменца и Тессио к их машинам и договорился с ними о встрече. Затем он вернулся домой. Дон его ждал.
Он снял пиджак, галстук и растянулся на диване. На его суровом лице лежала печать усталости. Рукой он предложил Хагену сесть в кресло и сказал:
– Ну, консильори, ты согласен со всеми моими сегодняшними действиями?
Хаген не торопился с ответом.
– Да, – сказал он. – Но я не нахожу их последовательными, они не совсем соответствуют твоему характеру. Ты говоришь, что не собираешься выискивать убийц Сантино и не собираешься мстить. Ты обещал мир и будешь соблюдать его, но мне не верится, что ты готов так легко подарить своим врагам победу. Ты задал великолепную загадку, которую я никак не могу решить, так как же я могу соглашаться или не соглашаться с твоими действиями?
На лице дона появилось выражение удовольствия.
– Да, ты хорошо изучил меня. Ты не сицилиец, но я сделал тебя сицилийцем. Все, что ты сказал – верно, но разгадка существует, и ты ее найдешь. Ты прав, говоря, что все должны мне доверять и что я сдержу свое слово. И я хочу, чтобы все мои приказы исполнялись с возможной точностью. Прежде всего, Том, мы должны привезти домой Майкла. Эта цель должна стоять во главе всех твоих мыслей и действий. Проверь юридическую сторону вопроса, меня не интересует, сколько на это уйдет денег. Возвращение Майкла должно быть абсолютно безопасным. Проконсультируйся с лучшими адвокатами. Я дам тебе адреса нескольких судей, которые примут тебя для личной беседы. До возвращения Майкла мы больше всего должны остерегаться измены.
– Меня, как и тебя, беспокоят не настоящие свидетели, а подкупленные полицией, – сказал Хаген. – Кроме того, Майкла после ареста смогут запросто убить в полиции. Они могут убить его сами или заставить одного из заключенных сделать это. Значит, мы не можем допустить даже обвинений и ареста Майкла.
Дон Корлеоне вздохнул.
– Знаю, знаю, – сказал он. – В этом вся трудность. Но мы не можем и ждать. В Сицилии тоже неспокойно. Местная молодежь не повинуется там старшим, а масса беглецов из Америки становится для тамошних донов тяжелой обузой. Майкл может оказаться между молотом и наковальней. Я принял несколько мер предосторожности, и он находится пока в надежном укрытии, но и оно не вечно. Это одна из причин, из-за которых я пошел на мир. У Барзини в Сицилии много друзей, и они напали на след Майкла. Это дает тебе частичный ответ на загадку. Я пошел на мир ради спасения сына.
Хаген не спросил, где дон черпает подобную информацию. Он даже не удивился. Верно, это дает ответ на некоторые вопросы.
– Должен ли я во время встречи с людьми Татаглия настаивать на том, чтобы посредники в торговле наркотиками были чистыми? – спросил он. – Судьи вряд ли согласятся ограничиться легким приговором, если у подсудимого будет уголовное прошлое.
Дон Корлеоне пожал плечами.
– Они должны быть достаточно умны, чтобы учесть это, – сказал он. – Напомни им, но не настаивай. Мы будем делать все, что в наших силах, но если они воспользуются услугами старой тюремной птицы и она попадется, мы даже пальцем не шевельнем. Просто скажем, что ничего нельзя поделать. Но Барзини не дурак, он и сам это все прекрасно знает. Ты следил за его выступлением? Заметил, как он умеет не раскрывать своих чувств, не показывать своей заинтересованности. Он не из тех, кто погибает вместе с проигравшей стороной.
Хаген удивился.
– Ты хочешь сказать, что он все время был за спиной Солоццо и Татаглия?
Дон Корлеоне вздохнул.
– Татаглия обыкновенный сутенер, – сказал он. – Он никогда бы не справился с Сантино. Поэтому я и не хочу знать, как это случилось. Но мне абсолютно ясно, что тут не обошлось без Барзини.
Хаген старался не упускать ни одного слова дона. Дон все время делал намеки, но оставалось еще что-то важное, чего он не упоминал. Расспрашивать Хаген не посмел. Он сказал «спокойной ночи» и направился к двери. Но дон собирался сказать еще что-то ему.
