Алексей Макеев - Отель с видом на смерть (сборник)
– Вы о чем говорите? – не может сообразить Юлечка.
– Ни о чем, крошка, – обнимает ее Вернер. – Ты расслабься, успокойся…
Город уже везде, и громоздкий автомобиль с разбегу погружается в его бетонные объятья…
…Максимов ввалился в дом в пятом часу утра с жуткой головной болью… Скрип пружин в гостиной, и лохматое горячее чудо погрузилось в его объятия.
– Папка, где ты был? Ты три ночи не видел ребенка…Я испсиховалась, чуть не повесилась… Тетя Маша из Москвы звонила, еще какие-то дядьки звонили, ругались, костерили тебя последними словами, а у тебя сотовый молчит, в конторе ничего не знают, ты решил меня с ума свести, папка? Где ты был?..
Тянущее чувство в груди, на душе легко. Как бы объяснить ребенку, что он не просто так прогуливал эти ночи, а в некотором смысле зарабатывал деньги?
– Все в порядке, Маринка, – бормотал Максимов. – Давай оставим откровения на потом… Как жила без меня, расскажи?
– Скучно, пап… – умиротворенно урчал ребенок. – В школе, правда, весело. Представь, у нас на школьном дворе газон между корпусами коноплей засеяли…
О боже. Хоть не приезжай…
– Фирма «Монолит» – обои, кафель, унитазы – у школы кусок территории отхватила и по договору обязана озеленить наши участки, вот она и постаралась. Красивая такая травка подросла – все рады. А вчера директриса случайно проходила, принюхалась, сбегала за атласом по ботанике… Знаешь, какой скандал был! Милицию вызывали. Ошибся кто-то из озеленителей. Убивать надо таких ботаников, правда, пап?
– Убивать мало, Мариш. Надо скосить эту чертову траву и заставить их жрать, пока не замычат… Да, насчет еды – я безумно хочу есть! Никогда не ел в пятом часу утра! Что у нас на завтрак?
– Ты свалился с дуба, папахен. – Маринка подняла голову, уставилась на него огромными блестящими глазами. – Если хочешь, съешь меня. А больше, хоть тресни, ничего не найдешь, готовить надо. Хотя, знаешь, пап, и меня готовить надо. Слушай, у тебя такой замызганный вид и лицо ужасно бледное. Никого не убил, а, пап?
– Не убил, – гордо заявил Максимов. – А вот меня пытались. И в этой связи, Мариша, мы два дня будем сидеть дома как корабли в ледяной гавани, ты освобождаешься от школы, а я от работы. Будем в телевизор смотреть, друг друга познавать. Здорово, да?
– Слушай, пап, – осторожно заметила Маринка, – не хотелось бы тебя конфузить, но я при всем желании не пошла бы завтра в школу. Лето на дворе, пап, каникулы…
Максимов хрипло засмеялся. Башню куда-то понесло, он неудержимо вылетал из времени и пространства.
Эпилог
Четырнадцатое июня на отрывном календаре. День тяжелый, понедельник. В офисе агентства «Профиль» нормальная деловая обстановка. Олежка Лохматов с нетерпением смотрит на закипающий чайник. Вернер – мечтательно – в окно. Максимов слушает собеседника в телефонной трубке, вставляет междометия и угрюмо вертит карандаш. Екатерина листает газету с объявлениями.
– Ну и чего там требуется? – отрывается от окна Вернер.
– Требуется бухгалтер с опытом лишения свободы, – с серьезным видом читает Екатерина, – а еще няня с собственной кружкой для работы в непогоду…
– Турагентства скидку не дают? Надоела мне эта тягомотина…
– Кто ж тебя отпустит? – хмыкает Лохматов. – Для таких единственный экзотический отдых – пьянство в гараже.
– Тьфу ты, – чертыхается Вернер и продолжает мечтательно смотреть в окно.
– Дерьмовая газета, – раздраженно комкает прессу Екатерина. – Везде одно и то же – аморальные хроники, чисто конкретные материалы… Анекдоты и те под копирку!
– Я понял, Юрка, будь здоров, – произносит Максимов, кладет трубку и загадочно смотрит на коллег.
Шумно отключается чайник. Все вздрагивают.
– По ком звонил Шевелев? – поворачивает голову Вернер.
– По убиенным, – с расстановкой произносит Максимов. – «Бээмвэшник» вчера утром расстреляли на Ленинградской. У светофора стоял, никого не трогал. Джигит какой-то на неопознанной иномарке подвалил – из «мухи» жахнули, а потом свинцом поливали, пока внутри все не закипело. Погибли шофер, два телохранителя и некто Дмитрий Сергеевич Шалевич – авторитетный лидер одной неформальной организации. Юрий Леонидович настойчиво интересуется, не знаю ли я такого.
– Но мы же не энциклопедия – все знать, – возмущается Екатерина.
– Вот и я ему про то же. Господин Шалевич, оказывается, председательствовал в широко известном Фонде поддержки предпринимательства. За день до описанных событий в кабинете председателя вскрыли сейф, набитый валютой. Ищут некоего Коржака Валерия Анатольевича – начальника охраны фонда и лично Дмитрия Сергеевича. Вроде он и свистнул деньги.
– И с концами? – светло и радостно улыбается Екатерина.
– Как сквозь землю провалился. А некоторые личности из городского руководства хотели бы наложить лапу на эти деньги.
– Как здорово, – бормочет Екатерина. – Ищут пожарные, ищет милиция… Стыдно признаться, коллеги, но хотелось бы пожелать этому человеку большой удачи и всяческого процветания. Хотя я его даже не знаю… Я вообще не понимаю, о ком вы говорите!
– А о ком вы говорите? – Олежка Лохматов, обиженный, что от него скрывают материалы дела, начинает беспокойно вертеться.
– Мал ты еще, мужичок, рано тебе об этом, – с улыбочкой авгура заявляет Вернер.
– А в городе, между прочим, назревает новая власть, – мрачно вещает Максимов. – Почта и телеграф уже разобраны… И с Пузырем не надо делиться.
– Не печалься, Константин Андреевич, – отмахивается Вернер, – в «Зимний» они не сунутся. Мы с тобой и не заметим этих метаморфоз. Официальное руководство останется прежним, все тот же мэр будет разъезжать по стройкам и учить строителей строить дома, солнышко будет светить, девочки улыбаться, тетки на базаре обвешивать. А по понедельникам, что самое противное, придется, как и прежде, ходить на работу…
Вернер замолкает. Благостная тишина устанавливается в офисе. Птички за окном щебечут. Неплохая все-таки это штука – жизнь. И даже по понедельникам…
