Сергей Пономаренко - Ловушка в Волчьем замке
Тимош опустил голову:
– Доказательств нет, но это все она затеяла!
– Насколько мне известно, именно она наняла тебе первоклассного адвоката, который попортил мне много крови и, боюсь, еще будет портить. Это как-то нелогично с ее стороны: то она тебя топит, то вытаскивает. Чего это ты так на нее взъелся? Узнал, что она с кем-то трахается, пока ты тут? Такова твоя участь! Надеялся, что она будет десятилетиями ждать твоего освобождения? И не таких ломало время и либидо!
– Она мне никто!
– У тебя больше ничего конкретного по делу нет? – Следователь, не ожидая ответа, нажал на кнопку под столом.
– Лицом к стене! Руки за спину! – скомандовал вошедший конвоир и, защелкнув на запястьях Тимоша наручники, открыл дверь. – Вперед! Не оглядываться, не останавливаться!
Адвокат Андрей Васильевич, в отличие от следователя, очень внимательно выслушал рассказ Тимоша, то и дело задавая наводящие вопросы.
– Оч-чень интересно! С ваших слов, она просто Мата Хари или профессор Мориарти в юбке!
– Мата Хари была шпионкой, а Марта… – Тимош задумался и вспомнил: – Марат!
– Что-о?! Кто – Марат?
– Марта называет себя Маратом.
– Героем и злодеем Великой французской революции?! Оч-чень интересно! Герой и злодей! Когда она договаривалась со мной о том, чтобы я взял ваше дело, мне показалось, что она искренне хочет вам помочь. Но, раз она сплела сеть интриг вокруг вас, она могла найти другого адвоката, который незаметно завалил бы это дело. Вы так не считаете?
– Я ее не понимаю, в ней словно два человека находятся.
Когда Андрей Васильевич пришел в следующий раз, он принес новости.
– Ваша хорошая знакомая, с ваших слов упрятавшая вас сюда, очень успешно осваивает новое поле деятельности – теперь она исполняет обязанности генерального директора компании «Алатырь». Неплохой карьерный скачок – от референта до гендиректора!
– Там же был гендиректором Юшта?
– Более чем три четверти акционеров проголосовали за отстранение господина Юшты от обязанностей гендиректора, уже начата проверка его деятельности.
– Похоже, Марта и Лайма нашли общий язык. С их отрицательной энергией не дай бог им найти рычаг и точку опоры – они перевернут весь мир![53]
– Несовершеннолетнему сыну Марты принадлежат семьдесят процентов акций. Вот только вопрос: зачем ей понадобилось ломать комедию с опекунством над сыном? Почему опекун не она, а ее мать? Похоже, она опасается чего-то, что может задеть и ее близких. Чего она боится?
– Я уверен, что ко всем этим смертям Марта имела непосредственное отношение, только в нужный момент успевала обрубать концы.
– Давайте вернемся к нашим насущным вопросам. Ходатайство относительно того, чтобы ваше дело рассматривал суд присяжных, удовлетворено. Впрочем, этого я ожидал, так как за совершение такого преступления предусмотрено пожизненное лишение свободы. Лучше это для вас или хуже, я пока не знаю – все будет зависеть от кандидатур судей, их будет двое, и присяжных, их будет трое. Выбор этих персоналий может оказаться делом небыстрым. Впрочем, это вам на руку – время, проведенное в СИЗО, засчитывается как день за два дня лишения свободы. Не так давно Верховной Радой принят такой закон.
– Экспертиза ДНК готова? – спросил Тимош.
– Это быстро не делается, да и особых надежд на этот счет питать не стоит. Даже если экспертиза покажет, что вы являетесь сыном Григория Вилкаса с вероятностью 99,9 %, это не доказывает вашей непричастности к его убийству. Хотя должно положительно повлиять на присяжных.
– Меня мое нынешнее положение ужасно гнетет – я не выдержу, если придется провести в камере годы. Порой мне кажется, что было бы лучше мотать срок на зоне. Я читал, что ожидание бывает хуже смерти, а сейчас полностью с этим согласен. На оправдательный приговор можно не рассчитывать?
Адвокат отрицательно покачал головой.
– Тогда чего ждать?!
Адвокат стал собирать документы, намереваясь уйти. Помолчав, он сказал:
– Не надо терять надежду – порой чудеса происходят!
– Я в чудеса не верю.
Той ночью Тимошу приснился незнакомый город, который был не похож ни на один из тех, в которых он бывал. Он бродил по его нешироким улочкам, разглядывал удивительные здания различных стилей. Здесь соседствовали старина и современность. На душе у него было удивительно легко и спокойно. И после той ночи случилось невероятное! Кошмары с Иваном Ивановичем канули в небытие. Теперь каждую ночь, засыпая, Тимош давал себе установку побывать в том городе, и обычно это ему удавалось. Он целыми днями мучился в ожидании ночи, чтобы очутиться в сновидении в удивительном городе без имени, где, как ему казалось, протекала его настоящая жизнь.
26Незаметно наступила осень, и Тимош в мрачном расположении духа отметил свой первый юбилей – сто дней за решеткой. Адвокат появлялся раз в две недели, и его тон становился все оптимистичней. Но в этот погожий осенний день, когда ласковое солнышко заглядывало в окно комнаты для свиданий, даря свое тепло, адвокат был явно не в настроении.
– Что-то идет не так? – заволновался Тимош, когда конвоир освободил его от наручников и он смог сесть к столу напротив адвоката.
– В какой-то мере. Я вам не говорил, но несколько раз встречался с бывшим мажордомом замка…
– Иваном Ивановичем? – Тимош напрягся – ему вновь вспомнились угрозы и кошмарные сны.
– Да, он проходит свидетелем обвинения. Вначале Иван Иванович был настроен против вас, но, когда мне удалось его убедить в том, что не вы были организатором убийства Григория Вилкаса, он согласился дать показания, что он давил на вас, в том числе и физически, чтобы вы согласились на «чистосердечное» признание.
У Тимоша отлегло от сердца, он обрадовался:
– Это прекрасная новость! Вы молодец, Андрей Васильевич! Ведь мое признание – один из основных аргументов обвинения!
– Было бы замечательно, если бы Иван Иванович дал показания на суде, а не умер прошлой ночью. Возможно, его отравили. Это происшествие зарегистрировано в Едином реестре досудебных расследований. Я говорил со следователем, тот склоняется к версии самоубийства. Покойный много пил, не так давно у него был приступ белой горячки, и он неделю пролежал в психиатрической больнице. Я его ни разу не видел полностью трезвым. Однако он сохранял ясность мысли и мог логически рассуждать. То есть он был выпившим, но не пьяным. При наших встречах каких-то суицидальных настроений я не заметил, а когда мы виделись последний раз, он даже раскаивался в том, что так повел себя по отношению к вам и обещал вину перед вами искупить, дав показания в суде. К сожалению, мы не оформили все это письменно – помешала моя загруженность. Договорились встретиться через четыре дня у меня в конторе, и вот вчера я узнал об этом прискорбном событии.
– Иван Иванович не похож на человека, который может укоротить себе жизнь. Он боготворил Григория Вилкаса, который когда-то спас его, и он хотел расправиться со мной. Думаю, если бы вы не убедили его в моей невиновности, он обязательно что-нибудь предпринял бы в отношении меня. Но покончить жизнь самоубийством…
– Обстоятельства его смерти и смерти бармена похожи. Думаю, яд один и тот же – смертельная доза клофелина. В обоих случаях заметны следы пребывания на месте преступления женщины. Не половой близости, а именно присутствия женщины, возможно, непосредственно перед самой смертью.
– Это Марта! – воскликнул Тимош. – Иван Иванович вел уединенный образ жизни. Замок, когда я там жил, был полон сплетен и домыслов, но они не имели никакого отношения к личной жизни Ивана Ивановича.
– Я так понял, что он был доверенным лицом хозяина замка, возможно, о нем боялись судачить?
– Скорее всего, не было поводов для этого. – Тимош вспомнил слова управляющего замком. – Единственное, что он себе позволял, – напиться за закрытыми дверьми своей комнаты, но так, чтобы никто об этом не знал.
27Поздняя осень вступала в свои права, с деревьев облетала еще не успевшая полностью пожелтеть листва. Все чаще небо стало хмуриться, проливаясь дождями и пугая автомобилистов густыми утренними туманами. Насыщенный влагой воздух и бесконечный, едва заметный моросящий дождик заставляли с тоской вспоминать ушедшее лето, напрочь забывая о духоте в квартирах, раскаленных стенах домов и асфальте, не успевающем остыть за короткую ночь, потную толкотню в общественном транспорте и леденящие кондиционеры, если таковые имеются, на работе, дома, в автомобиле.
Возле помпезного здания банка, холодно поблескивающего стеклом и металлом и скрывающего в себе много тайн, построенного на месте старинного четырехэтажного доходного дома, нагло и успешно за мзду лишенного чугунной таблички «Памятник второй половины XIX века», у центрального входа остановилось желтое такси, обляпанное грязью. К нему сразу, несмотря не моросящий дождик, направился молодой человек в черном костюме с бейджиком секьюрити и остановился со стороны водителя, чуть опустившего стекло.
