Атанас Манаджиев - Сожженный некролог
— А бывший ее муж?
— Бабник! Как появится студентка какая в доме — облапает ее тут же, на лестнице. — Рая со злостью посмотрела на Гео: "Может, и ты по этой части?"
— Мы знаем правило: о мертвых или хорошо, или ничего, но давайте это сегодня нарушим, ладно? Что вы можете сказать об их дочери, об Эмилии?
— Шалавая!
Гео усмехнулся:
— А что в ней было шалавого?
Соседка запнулась. Видно было, как она пытается привести мысли в порядок. Ей это не удавалось, и она явно сердилась, потому что не могла, как до сих пор, прицельно стрелять словами.
— Ну ладно, вы продолжайте, а я пойду, мне на работу пора. — Ночная Смена неожиданно махнул рукой, повернулся и быстро побежал вверх по лестнице.
Рая еще раз подозрительно оглядела Гео с ног до головы и, внезапно сменив гнев на милость, позвала в квартиру.
В прихожей мебель стояла в беспорядке, "лицом" к стене, к углу прижался свернутый в трубку ковер. Рая объяснила, что они с мужем чинят паркет — конечно же сами, мастеров приглашать дорого. Прошли в кухню. Рая чуть размякла — еще бы, тут она хозяйка — и даже угостила Гео вареньем из айвы. А когда он от души похвалил варенье, решила сварить кофе и разоткровенничалась. Они с мужем из Пернишского округа — если он бывал там, наверняка помнит их село Дебели Лак, близко от "водохранилицы". Муж ее на железной дороге служит, вот их и сунули сюда, даже не спросили, хотят они этого или нет.
— Но это же прекрасно — жить в Пловдиве! — польстил ей Гео. Плоское лицо Раи прояснилось. — Так что же шалавого было в этой несчастной Эмилии — так, кажется, ее звали?
И тут, размышляя, Рая нашла точное слово:
— Все!
— А если конкретнее?
— Дикая она была, дикарка, понимаешь? Сызмальства дикая. То сотрет подметкой рисунки с асфальта, что дети делали, то проткнет им мяч гвоздем, то просто побьет без всякой причины. А как спросишь их, кто у вас главный, лидер по-нынешнему (Рая гордо произнесла это слово: дескать, знай наших!), — все как один: Эмилия, Эми, Эмочка! Ну, а как девицей стала, ты бы поглядел: идет важная, надутая — вот-вот лопнет, смотрит тебе в глаза и молчит, на улице никого не узнает, проходит мимо — ни с кем ни слова, принцесса! Чего заносишься, чего выставляешься, а? А то я не знаю вас! Задницу нечем было прикрыть, пока не… Все ее мать виновата, Кристина эта, "богородица". Только про нее не надо говорить, а то меня сейчас удар хватит! Подумаешь, одна осталась! Ну и что? Многие остаются без мужа — так надо себя не помнить?
— Значит, все это началось после развода? — вставил Гео, воспользовавшись короткой паузой, которую сделала разволновавшаяся Рая.
— Да нет, не совсем так. Кристинка и раньше ее как куклу наряжала, но когда Дишо навострил лыжи в Алжир ребенка делать своей мадаме, тут она будто совсем сдурела. Ни в чем девчонке отказа не стало. Я его не оправдываю. Дишо этого, таких на куски резать надо, но ежели ты целый день слышишь одно только нытье да рев -как тут не убежать? Ну ладно, дитя нервное, беспокойное, болеет часто, но у тебя, женщина, муж в доме, что ж ты носишься только с ребенком, а на мужа никакого внимания? Я так и говорила Кристинке, но это все равно что стенке говорить. "Привет, Райка, как дела?" — и бегом прочь, будто корова языком слизала. А знаешь почему? Я, видишь ли, первая сплетница в квартале. А ты кто такая, а? Уголовница, воровка ты, вот кто!
— Может, вы знаете, как Эмилия утонула? -Гео выпил кофе и вертел в пальцах тонкую чашечку, вглядываясь в слой гущи на дне. — Это правда, что не нашли?
— Правда. Тут разные сказки рассказывают… Говорят, сама она положила конец своей жизни. Ходили они с отцом вечером по мосту, тут она в какой-то момент разбежалась и — бух в темные волны… Я спрашивала у брата Кристины, он в Софии живет — глупости, говорит, чего только не выдумают люди, Эми поскользнулась на мосту и упала в воду, вот и все. "Но неужто не было там никого, кто бы помог ей? Этот тюфяк Дишо, отец ее, почему не прыгнул следом за ней?" — "Потому что он не умеет плавать. Кричал, звал — никого вокруг. Позже появились люди, но где там, от нее ни следа. Отнесли ее волны. Высоченные, до неба доходили".
— А сама Эмилия умела плавать?
— Только что не шла ко дну. Так ее парень говорил, я слышала. Я и его спрашивала про мост. То же самое — поскользнулась. А сам заставил отца своего — большой начальник у него отец — звонить в Варну и в нашу милицию ходил. "Какой смысл им врать мне?" — а сам смотрит на меня и вижу: не верит тому, что говорит.
— Погодите, Рая, вы совсем меня с толку сбили. Какой парень, какой начальник?
— Ее, ее парень! Этакий верзила, уши у него торчат. "Эма, детка, говорю ей, ты прости, что я вмешиваюсь, но это что же — ребята нормальные повывелись? Была бы я твоей матерью, я бы его на пушечный выстрел не подпустила к тебе!" А она этак свысока поглядела на меня: "Простите, вы что-то сказали?" Кукла! Это я уж потом узнала про его отца. Заместитель председателя, квартиры раздает, дачи. То-то же, думаю, не велика важность, что уши ослиные. А они таскаются с утра до вечера, он ее в школу провожает и из школы домой, жмутся тут у входа. Браво, думаю, Кристина! Хорошо рассчитала. Но арифметика ее вышла некудышной, ошиблась она в расчете-то. А как попала она в тюрьму, знаешь что получилось?
— Могу только предположить, — пожал плечами Гео. — Парень бросил Эмилию. Может быть, даже сам папа начальник настоял. Верно?
— Эх ты, журналист! Все наоборот — она его бросила! Значит, это она, Кристина, выбрала парня и ее заставила… Шалавая не шалавая, но Эми знала себе цену: самая красивая девушка в Пловдиве! Она только покажется на улице — и все вы, мужичье, шеи ломаете, глядя ей вслед.
— Вот тут я вам верю… — задумчиво проговорил Гео и чуть прикрыл глаза, будто пытаясь восстановить перед внутренним взором какую-то картину.
— Так ты ее видел? — Как ни была Рая занята своим рассказом, она вдруг пристально поглядела на Гео — что-то в его тоне насторожило женщину.
— И да и нет… Я видел некролог, — как можно спокойнее объяснил он.
— Снимок — ерунда. Ты бы увидел ее как есть! Не дружили мы с ней, но что кривить душой. Стройная как тополь! А глаза — сожгут тебя и пепел развеют!
— Возможно, даже наверняка это так. Но почему вы решили, что именно она его прогнала?
— "Решила"… Поняла я это! Молодые как? Поссорятся из-за чего-то, а завтра все пройдет. Бедный парень! Круглые сутки стоял здесь, я уж думала — он, наверно, и спать, и есть, и мыться, бриться бросил. Все вверх, на ее окно смотрит. А она окно зашторила, в квартире сидит, никуда не выходит. От стыда ли, от тоски по матери, от упрямства ли? Выходила только в булочную, за хлебом. А он ждал ее на углу, вроде бы случайно здесь оказался. Забегал то с одной стороны, то с другой, умолял ее. А она — нет. Отвернется, оттолкнет его рукой, будто он муха какая-нибудь или комар, и идет — такая важная, как царица. Потом притащился ее папаша из Алжира и увез ее в Варну. Не помню, кто принес новость в квартал — утонула, когда расхаживала с Дишо по мосту на Золотых Песках…
— Как зовут этого парня? — прервал ее Гео.
— Не знаю.
— А его отца?
— На кой мне его имя? Я за выгодой не гонюсь, есть другие для этого.
— Догадываюсь, на кого вы намекаете, но если у Кристины только одно было на уме, зачем ей нужна была касса? Ведь не сегодня-завтра Эмилия…
— Затем, что она была уверена — никто ее не тронет. Пойди в сберегаловку, там тебе все объяснят! Оборотень, притворщица, каких свет не видал! Брат ее из Софии, так и тот, бедолага, клялся: "На кого угодно мог подумать, что украдет, только не на нее!" Вот тут мы разговаривали с ним, на площадке…
— Из вашего рассказа я понял, что Эмилия жила одна после несчастья с матерью. Выходит, ее дядя даже не позаботился о ней? Явился, когда уже ничем не мог помочь?
— Точно, точно. Сунулись в квартиру, завернули все вещи в кусок нейлона, ткнули в гардероб — и бежать прочь, с тех пор как сквозь землю провалились…
— Но тогда кто же расклеил некрологи по случаю годовщины смерти Эмилии? Может, какие-то другие родственники?
— Как бы не так! Он расклеил, парень ее. Недавно это было. Пришел как-то утром с ведерком и с кисточкой, пробрался в дом, как вор… Чего ему стыдиться? Пусть другие краснеют, которые пальцем не пошевелили. Вот вы, журналисты, все толкуете по телевизору про молодежь — такая она, сякая. Так ведь все от человека зависит. Может, сын лучше отца вырос, разве не так?
— Честно признаюсь, вы здорово меня удивили. Такие чувства в наше время… Я должен обязательно найти этого парня, обязательно!
— А это не трудно, ты узнаешь его по слушалкам. Как увидишь на улице ослиные уши — он это!
— Любопытная комбинация! — рассмеялся Гео. — Самая красивая девушка и самые длинные уши. Ну, спасибо вам за все. — Он почти нежно похлопал Раю по руке, истертой добела мытьем посуды и стиркой. — И за ваши рассуждения тоже… — Гео достал из заднего кармана брюк маленькую записную книжечку и открыл ее на букве "P". — Я хочу записать ваши координаты: Рая, а дальше?
