Александр Ярушкин - Гамак из паутины
— Ладно тебе, — буркнул он, — пошли, что ли, квартиру вскрывать?
— Это как же без хозяина? — возмутилась Карповна, догадавшись, о какой квартире идет речь. — Непорядок это. Вы хозяина дождитесь.
— Нет уж, мамаша, мы его дожидаться не будем, — невесело хмыкнул Глухов, — как говорит один мой приятель, из морга не возвращаются.
Карповна только руками всплеснула.
В комнату погибшего мы вошли вдвоем с Глуховым. Карповна и Михаил, тот самый парень, что дал нам фотографию Никольского, приглашенный в качестве понятых, мялись у порога. Было сумрачно. Раскидистые тополя, росшие у самых стен дома, скрадывали дневной свет.
— Слушайте, в таких условиях я работать не могу! — недовольно заявил эксперт. — Зажгите свет!
Снегирев шагнул в комнату, щелкнул выключателем, но свет не загорелся. Семен еще несколько раз щелкнул. Безрезультатно.
— Может, пробки перегорели? — подсказал Михаил. — Пойдемте, я покажу, где его щиток… — И они с оперуполномоченным вышли.
Я осмотрелся. Действительно, покойник жил далеко не бедно. Обычная печь отделана изразцами, дорогая мебель, японская стереоаппаратура; неплохая, хотя большей частью составленная из книг, приобретенных в обмен на макулатуру, библиотека.
— Пока они там сделают, — буркнул Глухов и, наигрывая на губах марш для духового оркестра, принялся за дело: сфотографировал обстановку в комнате, достал кисточки, баночки с порошком, дактопленку.
Я подошел к журнальному столику, на котором лежала раскрытая книга, и в это время неожиданно зажегся торшер, стоявший тут же. Его яркий свет желтым пятном упал к моим ногам, заиграл на полированной мебели.
— Наконец-то, — пробурчал Глухов, не отрываясь от своего занятия.
Появился Снегирев и удивленно произнес:
— Ты понимаешь, пробки были выкручены… А вы что при местном освещении? Люстру бы включили.
— Мы вообще ничего не трогали, — покрывая белым порошком поверхность стола, буркнул эксперт. — Покойничек свет забыл выключить, когда из дома уходил.
— Может, он пожара боялся и поэтому пробки перед уходом выкрутил? — предположил Семен и направился к платяному шкафу.
Глухов заметил его движение и гаркнул:
— Не трогай ничего!
Я поддакнул:
— Семен, ты поосторожней, могут пальчики остаться.
Размахивая кисточкой, Сергей Петрович огорченно констатировал:
— Похоже, кроме отпечатков пальцев хозяина никто следов не оставил.
— Слушай, ничего страшного, если я эту книжку возьму? — спросил я у него.
Эксперт покосился на журнальный столик:
— Бери, я там уже обработал.
Под книгой Дрюона лежала небольшая полоска бумаги с написанным от руки текстом: «От С — 100, С — 15».
Глухов через мое плечо взглянул на бумажку.
— Ребус какой-то…
Когда эксперт наконец разрешил проникнуть в платяной шкаф, Семен, недолго порывшись, без лишних слов, но с достоинством протянул мне большую бумажную этикетку с изображением ковбоя и надписью «Монтана».
14 часов 32 минуты. Свиркин
Видимо, жена владельца третьей вишневой «Волги» достаточно хорошо описала внешность оперуполномоченного, так как не успел Петр войти в пивной киоск, как большеголовый мужчина в засаленном халате радушно улыбнулся и, сделав гостеприимный жест, попросил минуточку обождать. Потом согнулся к окошечку и крикнул, что пиво кончается и очередь можно не занимать. Петр присел на обшарпанный табурет с железными ножками, стоящий в углу рядом с большим баком, и принялся рассматривать обстановку в этой полутемной каморке. Продавец пива быстро обслужил покупателей, напоминая каждому о его обязанности ждать отстоя пива, и, выставив наружу последнюю канистру, захлопнул окошечко и ловко развернул табличку. Теперь кружка и рак оказались внутри киоска, сообщая Петру, что пиво есть, а прохожим, что его нет в наличии.
— По кружечке? А, товарищ оперуполномоченный! — сверкнул золотой коронкой продавец пива.
Петр категорически отказался и полюбопытствовал, откуда тому известно, что он работник уголовного розыска. Вопрос вызвал у мужчины приступ жизнерадостного гоготанья.
— Я милицию за версту чую! — оптимистично сообщил он и, внезапно прервав смех, добавил: — Если серьезно, жена сказала, что вы мной интересуетесь. Вы с ней не столкнулись?
— Столкнулся, — многозначительно ответил Свиркин.
Мужчина весело загоготал:
— Она у меня такая! Любого обскачет!
Петр выждал, когда смешливый продавец пива немного успокоится, и сухо предложил:
— Давайте перейдем к делу.
— Давайте, — охотно согласился тот, устраиваясь напротив Свиркина, так, что его обтянутые линялыми джинсами^колени уперлись в острые коленки Петра.
— Вашу машину видели сегодня ночью у здания «Метростроя», — испытывающе глядя, сообщил Свиркин.
— Ну и что? — озадаченно спросил продавец пива.
— Вы там были? — почти утверждающе спросил Петр.
— Был, а что?
— Чехол заднего сиденья вашей машины в каких-то замытых пятнах. Что это за пятна?! — не сводя глаз, быстро проговорил лейтенант.
— Кровь, а что? — с еще более озадаченным видом выдохнул продавец пива.
Петр от такого признания слегка ошалел и машинально спросил:
— Чья кровь?!
— Скотская, а вы что подумали?! — начиная что-то соображать, чуть взвинченно воскликнул продавец пива.
Петр, все так же пристально глядя, раздельно произнес:
— Что вы делали ночью на вокзале?
— Друга встречал, а что, нельзя?
— Можно, — ответил Свиркин и быстро спросил: — Как его фамилия?
— Карлов, он директор вагона-ресторана, — слегка раздраженно принялся объяснять продавец пива. — Он из поездки приехал, я всегда его встречаю, он мне мясо привозит, фрукты… Вот и сегодня встречал, да мешок полиэтиленовый дырявый попался, сиденье испачкал, вот и пришлось замывать… А что случилось?
Петр, помня наставления Вязьмикина, уклончиво ответил:
— Проверяем одно обстоятельство. Кстати, где живет ваш друг?
— На Затулинке, вот и встречаю, автобусы в это время не ходят, а на такси у него денег нет, — продавец пива неожиданно разразился громогласным гоготом и, просмеявшись, предложил: — Если вы меня в каком-то обстоятельстве подозреваете, то можете у Карлуши спросить, я вас отвезу.
Петр вежливо отказался и с металлической ноткой в голосе спросил:
— Как же увязать ваши показания и показания вашей жены?
— В смысле?
— Она говорит, что всю ночь вы были дома, — склонив голову набок, с легкой ехидцей пояснил Петр.
— А что тут увязывать, наврала она вам. Решила на всякий случай сказать, что я дома был. Мало ли что…
— Предусмотрительная у вас жена, — тем же тоном похвалил Свиркин.
— Настоящий Штирлиц! — опять загоготал продавец.
— Почему вы выбрали именно это место для стоянки? — спросил Свиркин, сдерживая легкое раздражение, вызванное беспричинной веселостью собеседника.
— А я и не выбирал, еду по Челюскинцев, у самой площади мне красный «Жигуленок» дорогу пересек и шмыг к забору. Думаю, а я что, хуже? И за ним следом, рядом и встал. Тем более Карлуша знает, если меня внизу нет, значит, у «Метростроя». А вскоре и он нарисовался, мы и поехали.
— Сколько человек было в «Жигулях»?
— Я не присматривался толком, но, по-моему, один.
— Как он выглядел?
— Не знаю, — пожал плечами продавец пива, — я на него не смотрел, я на вокзал смотрел. Карлушу выглядывал.
— Вам ничего не говорит фамилия Никольский? — быстро спросил Петр.
Продавец удивленно посмотрел на него:
— Говорит, а что?.. Он в нашей столовой работал, если вы имеете в виду Олега Никольского?
— Почему вы говорите о нем в прошедшем времени? — въедливо поинтересовался Свиркин, не сводя глаз с лица собеседника.
Тот вскинул брови и почесал лоб.
— А как я могу еще говорить, если он уже скоро год, как уволился?
— И вы больше с ним не встречались?
— Зачем он мне нужен?! Джинсы я и без него достану! — ответил продавец и снова затрясся от гогота.
15 часов 36 минут. Вязьмикин
Дом, где живет участковый инспектор милиции, знал каждый житель Верх-Тулы, и поэтому Роман без труда нашел его усадьбу. Войдя в калитку, он увидел греющийся на солнышке желтый мотоцикл, шныряющих между его колесами кур и ленивого пса, безучастно посмотревшего на оперуполномоченного и вновь закрывшего глаза. Пес, должно быть, устал от бесконечных посетителей и уже давно утратил желание лаять на них. Роман кашлянул. Пес приоткрыл один глаз. Никто не отозвался. Тогда Вязьмикин басовито крикнул:
— Хозяин дома?!
Пес привстал, выкинул передние лапы, прогнул спину и протяжно зевнул.
— Хозяин дома?! — так же громко повторил Роман.
