Виктор Дан - Когда плачет скрипка. Часть 2
М: Вы дарили ей кольцо с бриллиантом.
К: Да, подарил, когда в январе узнал, что она беременна.
М: Она сама вам сказала о беременности или были объективные данные?
К: Что вы имеете в виду?
М: Она была у врача?
К: Я водил ее к врачу, которому доверяю.
М: Вам придется назвать его фамилию и адрес.
К: Какое это имеет значение. Она ведь действительно была беременна.
М: Мы обязаны проверить ваши показания.
К: Если врач не будет возражать выступить свидетелем…
М: Он обязан. Где вы взяли кольцо?
К: Это кольцо моей жены.
М: Вы его украли?
К: Мы совместно владеем всем нашим имуществом, этот вопрос касается только меня и моей жены.
М: Вы склоняли Ларису к аборту?
К: Рекомендовал. Ребенок помешал бы ее учебе и карьере. На кого бы она его оставила? На бабушку-алкоголичку? Но окончательное решение оставалось за ней.
М: Вы были бы скомпрометированы, то есть у вас были серьезные причины не допустить рождение ребенка.
К: Это не так. Вы прекрасно знаете, что у меня уже был внебрачный ребенок. Иметь ребенка или нет – вопрос решала Лариса и только она.
М: Но она вас шантажировала.
К: Пыталась. Возможно, со стороны это выглядело как шантаж. Деньги я давал ей, а потом ее матери исключительно из сострадания. С ее матерью нас сблизила общая потеря. Признаюсь, в то время я был сильно увлечен Ларисой.
М: Видели ли вы ее в день убийства?
К: Во время зачетного концерта. Ведь есть мои показания в первом деле. Если память мне не изменяет, я давал их вам.
М: Не изменяет. Вы показали, что остались на концерте, так как не все ваши студенты выступили. Но ведь были перерывы. Каким образом вы узнали об этих парнях? Я имею в виду Ярмака и других.
К: Мне рассказала мать Ларисы, а она узнала от какой-то соседки и попросила сообщить в милицию.
М: Теперь это невозможно, ни доказать, ни опровергнуть. Алло, алло… Я вас не слышу.
На этом месте разговор был прерван по техническим причинам. Следующий протокол датирован неделей позже:
М: Наш предыдущий разговор прервался, вероятно, из-за грозы. Сегодня погода позволяет закончить беседу без помех, если не возражаете.
К: Не возражаю. Слушаю ваш следующий вопрос…
М: Когда вы узнали о смерти Белостенной-старшей.
К: Из телепередачи. Дату не помню
М: Что вы делали в день, когда она была убита.
К: Не помню. Нужно посмотреть ежедневник, расписание занятий.
М: Вот видите! Если бы вы были здесь, на этот вопрос легче было бы ответить. И на другие тоже.
К: Отвечу сразу на все ваши вопросы: я ее не убивал.
М: У нас есть свидетельские показания, что в те дни вы побывали у нее дома, по крайней мере, дважды.
К: Она звонила и просила прийти. Я уже говорил, что время от времени помогал ей деньгами.
М: Чем мотивирована такая щедрость? Она вас шантажировала?
К: А вы слышали такие слова “благотворительность”, “сострадание”? Правда, в том обществе, которое вы построили и ревностно охраняете, им нет места.
М: Давайте без моральных категорий. Вы сами были неплохо устроены в обществе, которое критикуете сейчас.
К: Я хорошо устроюсь в любом обществе, это вопрос моих возможностей, а не моего отношения к нему.
М: Вернемся к основной теме. На деньги, полученные у вас, она наняла гробокопателей.
К: Я не имел понятия, на что она собирается их использовать. У вас есть доказательства, что это не так?
М: Вы были у нее в доме в день убийства.
К: Она опять позвонила и мне пришлось уйти с занятий. Меня заменила Александра Давыдовна только на один час. Разве она показала что-то другое?
М: В тот же день вы приглашали Александру Давыдовну в загородный ресторан. Зачем?
К: Я могу не отвечать на такой вопрос, но все же отвечу. Одно время мы были с ней близки. Мне захотелось с ней поделиться своими проблемами и посоветоваться. Слишком много фактов, хоть и косвенно, против меня. Признаюсь, сначала я несколько растерялся, но потом принял единственно правильное решение и уехал.
М: Что касается ваших проблем, то вы создали их себе сами неразборчивыми связями.
К: Моя неразборчивость не является основанием для уголовного преследования. Лучше поищите настоящего виновника убийств в окружении этой семейки.
М: Обязательно воспользуюсь вашим советом. А вы все же ответьте, что вы делали в тот день между 15:00 и 19:00
К: Добывал деньги для выезда… Валюту. Когда понадобится, укажу конкретно, у кого и где побывал.
М: Кстати, Александра Давыдовна показала, что благодаря своему отказу поехать с вами в ресторан она осталась жива. Эта фраза записана в протокол допроса.
К: Это ее домыслы. Она женщина и музыкант – ей простительно. Вам же беспочвенные фантазии не положены по должности.
М: Фантазии редко бывают безосновательными даже у творческих людей. Мы будем готовить материалы для передачи в суд, сколько бы не потребовалось времени и усилий.
К: Могу только повторить, вы не там ищете и напрасно теряете время. Лучше бы разобрались с Альтманом и другими.
М: Кто такой Альтман?
К: Больше ничего сказать не могу… Абсолютно!
М: Это фамилия или кличка? Как вы ее узнали?
К: При нашей последней встрече Белостенная рассказала о неудачной попытке выкрасть гроб. Собственно из-за этого она меня и вызвала столь срочно. Я набросился на нее с упреками: зачем она меня впутывает в свои дела. У нее вырвалось: “Альтман заставил”. После, сколько не добивался, она ничего не сказала. Более того, сделала вид, что не произносила даже этой фразы.
М: Кто ей посоветовал после убийства Ларисы склонить Маркову на фальсификацию экспертизы.
К: Не знаю. Я в этом не участвовал.
М: Но вы от этого сильно выиграли и она отдала кольцо, которое вы дарили Ларисе. Два эти факта не в вашу пользу.
К: Она могла распоряжаться кольцом как прямая наследница и она больше, чем я о своей, заботилась о репутации дочери. Сами знаете, у нее для этого были серьезные основания. Гораздо более серьезные, чем у меня.
М: На этом я хочу закончить, но предупреждаю, что этот разговор не последний.
Михаил задумался. Как все зыбко! Хотя соответственно настроенный суд присяжных, да и советский, отправили бы Крамара на тот свет, даже если в действительности все его преступления сводятся к изменам жене и умыкании у нее фамильной драгоценности.
Заглянул Фесенко:
– Поговорим здесь, если не возражаешь.
Михаил пожал плечами, и Фесенко протиснул свое крупное тело между двумя столами, усаживаясь на стул напротив.
– Прочитал?
– Прочитал. Все пока очень зыбко.
– Прочнее не будет. Я предлагал Николаю Петровичу все оформить и передать в суд. Пусть решают сами. Но он все твердит о других версиях. Все это очень сложно и годится для американского детективного романа. Ну, прямо Беверли Хиллз! В нашей жизни все проще. Нагулял ребенка и решил спрятать концы в воду…
– Манюня уверен, что речь идет о цепи взаимосвязанных преступлений: трех убийствах и покушении. Из такой схемы Крамар выпадает.
– Его авария – чистая случайность. Подобных аварий на наших дорогах случается по тыще в год. Деревенский придурок выезжает на трассу с подсознательным желанием слегка придавить городского “частника”. Не рассчитал. Или Манюня, при всем моем к нему уважении, с утра еще не собрался и прозевал маневр. Может, задержался, а потом торопился наверстать время.
– У Белостенной-старшей сложная биография, поэтому и случай может быть очень сложным, – пытался найти аргументы Михаил.
– Ладно. Пробуйте… Со своей стороны сделаю все возможное. Оружие тебе оформлю, раз Николай Петрович просил. Хотя… Если потеряешь, расхлебывать будешь долго. Держи ты его лучше в сейфе. Теперь о транспорте. Давай заявку накануне и больше, чем на три-четыре часа в сутки, не рассчитывай.
– Мне больше и не нужно. Завтра хочу съездить на место аварии. Если можно, то прямо с утра…
– Договорились! На совещания можешь не ходить. Я так понимаю, у вас будет свое в поликлинике. Но Тамаре сообщай, по возможности, где тебя искать и чем занят.
– Как всегда. Отделовские принципы работы еще не забыл. Сегодня собираюсь посетить телефонный узел и встретиться с инспектором ГАИ. Вечером буду у Манюни.
– Если ситуация позволит, тоже зайду. Не заглядывал к нему больше недели. Дел по горло. Хоть бы он скорее выходил. Мне тянуть этот воз непривычно. Обычно его замещает Зотов, но он в отпуске. Только-только вырвался… Ну, все! Разбежались…
Инспектора ГАИ на месте не оказалось. Михаил попросил дежурного разыскать инспектора по оперативной связи и передать, чтобы тот прибыл завтра утром в Управление.
Ничего другого не оставалось, как предупредить Тамару Борисовну и ехать на главпочтамт, где размещался узел для международных переговоров.
