Далия Трускиновская - Охота на обезьяну
– Андрей, я все понял, – Артем даже сам удивился, как помягчел его голос.
– Вот видишь ли, взрослые люди тоже иногда влюбляются, вступают в брак, даже любовью занимаются. Тут возраст ни при чем…
Панк остановился прямо на повороте и выглянул из-за лошадиной морды.
– Вот он-то и причем!
– Да говори ты толком! – не выдержал Артем. – Ну, собралась она замуж!
Так при чем тут ты?
– Она за меня собралась… – совсем потерянно сообщил панк, вдруг поднял глаза на Артема и совершенно по-детски добавил: – Честное слово!
– Бр-р! – ответил на это Артем.
Тут очень вовремя подошел Гаврилов и спросил, собираются ли они заводить лошадей в стойла, а если да – то сегодня или как.
Панк молча пошел хозяйничать, а Артем так и остался стоять у входа на конюшню, причем мысль у него в голове имелась лишь одна: сегодня в цирке есть по крайней мере двое сумасшедших, и один из них – он сам, а второй, очевидно, панк.
Артему доводилось держать шизофреника за руки и проникновенно беседовать с ним о метафизике до приезда специализированной бригады. Тот безумец тоже говорил негромко, довольно связно, и даже как-то стеснялся своих феноменальных открытий. Допустим, панк рехнулся. Ему померещилось повышенное внимание сорокалетней женщины. Тогда Артем рехнулся вдвойне – ему кажется, что в признании панка есть какая-то доля истины…
Но в кабинете Никольского ждала мама этого удивительного жениха. И Артем решительно вошел в конюшню.
– Давай-ка подробнее, – велел он панку. – Значит, ты понравился этой тете Лиде и она захотела выйти за тебя замуж. Я правильно понял?
– Правильно, – удивился панк. И посмотрел через плечо. Очевидно, и сам понимал, как нелепо звучало его заявление.
– И как ты догадался об этом?
– Сама сказала…
– Прямо так и сказала? – Артему все сильнее чудилось, что это однажды уже было – он ласково расспрашивал безумца, изъятого из зрительного зала за попытку прочитать зрителям лекцию, и имел задание держать беседу, пока не приедет бригада…
– Ну, не прямо…
Это уже больше походило на истину.
– То есть, она тебе делала намеки?
– Да нет, подарки.
– И что же она тебе подарила?
– «Филлипс», ну, магнитофон. Потом на день рождения – плейер. Свитер еще.
– Допустим, – перешел в наступление Артем. – Что состоятельная женщина дарит молодому человеку, который ей нравится, магнитофоны, – это вполне естественно. А как молодой человек объясняет маме, где он взял «Филлипс» и свитер?
– А чего тут объяснять… – проворчал панк. – Она же при маме дарила.
– То есть как это – при маме? – изумился Артем. – И мама не удивилась?
– Не удивилась! – с отчаянием сказал панк. – Мама вообще на ее стороне…
– Ты хочешь сказать, что мама знает про это предложение и не возражает? – ощущая желание сесть хоть на пол, спросил Артем.
– Так я же говорю! – взвился панк. – Вот в этом-то и крейза!
– Не понял… – сам себе, а вовсе не панку сказал Артем.
* * *Стоя у двери кабинета Никольского, Артем еще раз продумал защитную речь о панке. С золотом произошло какое-то недоразумение, а вернее всего – случился загадочный конфликт между панком и тетей Лидой. Они не поняли друг друга, панк дал деру. Но чего парень мог испугаться до такой степени, чтобы удрать в чужой город? Судя по Ике, в доме появляется довольно-таки нестандартная молодежь. Возможно, после отъезда панка что-то и пропало.
И в последнюю минуту он от всякой речи отказался. Не с того конца тут следовало начинать.
– Ну?.. – с надеждой спросила мама панка, когда он вошел. – Что сказал Андрей?
– Поговорили мы с Андреем… – туманно начал Артем. – Парень он у вас непростой.
– Непростой, – согласилась мама.
– А, кстати, как вас зовут? – резко пошел на сближение Артем. – А то неловко получается…
И улыбнулся.
Сейчас он имел вполне товарный вид – оттер грим, принял быстренько душ, оделся скромно, неброско, но знающий человек оценит эти брюки, эту фирменную рубашку и эти туфли. А высветленные перекисью волосы смущали женщин только в первые минуты знакомства.
– Зовут меня Алла Константиновна, – строго сказала мама панка.
– Так вот, Алла Константиновна… Я, кстати, Артем… Так вот, разговор у нас с вашим сыном был долгий и у меня возникли кое-какие вопросы. Ему я их задал вскользь и ответа не получил, а хотелось бы. Может быть, вы?
Она пожала плечами. И посмотрела косо – мол, что еще за вопросы?
– Андрей и Ика давно дружат? – вполне невинно и очень даже издалека начал Артем.
– Да с пеленок! – улыбнулась Алла Константиновна. Еще не настоящей улыбкой, так, чуточку… Вспомнила себя молодой мамой, красавицей с очаровательным младенцем, на которого вся улица оборачивается.
– То есть, росли вместе? – уточнил Артем. И тут оказалось, что не совсем так – Андрей на два года старше, до школы они действительно были как братик и сестричка, потом у каждого появились свои интересы, а в последнее время опять подружились на почве кошмарной музыки.
– На биржу вместе ездят, – сказала мама панка, и тут же ей пришлось объяснять Артему, что «биржа» – это пространство между шоссе и лесной опушкой, вытоптанное до каменной твердости, на самой окраине, и там собирается молодежь, чтобы вести кассетный бизнес – покупать, продавать, но главным образом менять.
Понемногу Артем понял, что Алла Константиновна любит своего непутевого сыночка, что позволяет ему прорву невинных глупостей – скажем, ручную крысу. Артем знал, как женщины обычно любят крыс, и счел это подлинным подвигом.
Тем непонятнее было ее поведение. Она знала свое дитя, она доверяла своему дитяти, и вдруг поверила, что он украл золото. Хотя довод был один – пропажа обнаружилась после его побега. Опять же, наркотики. Она почему-то была уверена, что золото будет продано ради приобретения наркотиков. Но парень вовсе не производил впечатления наркомана…
Артем практически не знал эту публику. В цирке она почитай что не водилась. Цирк как-то предпочитает алкоголь. Проспался, очухался – и пожалуйте на манеж. И посоветоваться было не с кем… вот разве что с Сережей… тот вроде был знаком с какой-то наркотой…
И разговор свелся к тому, что ради блага панка нужно немедленно его вернуть в родной город. Это будет лучшим доказательством, что он не крал золота. А если упрется… Ну, пусть хоть выйдет побеседовать к родной матери. А если Артем предварительно прочистит ему мозги – тем лучше.
Но когда Артем оставил Аллу Константиновну на вахте и пошел за панком, тот пропал окончательно. Посланные на поиски дети доложили – в общаге нет, на цирковом дворе нет, в гримерках тоже нет. А на конюшне и подавно.
Зато за кулисами Артем обнаружил Ику.
Все было очень просто – глазастые братцы-акробатцы увидели ее в ложе и в антракте нанесли визит. А после спектакля привели ее за кулисы и усадили на красный ящик с песком под щитом с противопожарными принадлежностями.
Здесь была общепризнанная курилка. Разговор шел под «Мальборо» и на интересующую всех троих тему.
– Саундгаден, – говорила Ика на нечеловеческом языке, – каннибалы, зе кюэ – хай класс, а это – Блоха и Антошка Кедов…
За прозрачную крышку кассеты была засунута фотография, где бесилсь четыре волосатых парня. При именах «Блоха» и «Антошка» братцы Тетерины переглянулись.
– Кидис, что ли? – осведомился один братец.
– Ага, Энтони, его Майден Антошкой зовет, – объяснила Ика.
Очевидно, следующим пунктом программы был чай в гримерке и прослушивание записей.
Увидев Артема, Ика сползла с высокого ящика.
– А что вы не пришли? – спросила она. – Меня вот ребята привели, а Андрюхи все нет и нет. Вы его не видели?
– А я как раз вас хотел спросить – вы с ним встретились?
– Не-а. Ребята сказали – он на конюшне, ему мешать нельзя, у него шеф строгий. Вот – жду…
– На конюшне его давно уже нет.
Ика с подозрением посмотрела на братцев-акробатцев.
– Сам слышал, как Гаврилов только что на него шумел! – сказал один братец. Артем еще не наловчился угадывать, который Саша, который Миша.
– Только что, говоришь? – Артем подумал, что поиски начинать следовало с Гаврилова. Он, скорее всего, последним видел панка.
– Ага, только что!
– Если появится – скажите, пусть тут меня дождется, – без особой, впрочем, надежды попросил Артем братцев-акробатцев.
– А он… Он с тетей Аллой… с мамой виделся? – Ика, если судить по встревоженной мордочке, знала, что панку грозят неприятности.
– С мамой он еще не виделся. А не мешало бы, – Артем строго посмотрел на девочку и задал суровый вопрос: – Вы в курсе дела?
– Ага, еще бы не в курсе… – буркнула Ика. И пошла за ним следом к гримерке Гаврилова, хотя Артем ее и не звал. Рюкзак почти волочился по полу. Артем опять взял его и понес, стараясь понять, какой смысл для девчонок в этой моде на рюкзаки.
