Энн Грэнджер - Помни, что ты смертный
По мнению Мередит, Лайам грубил не больше обычного.
Салли взяла коньячную рюмку:
— Хочешь выпить? Прости, что раньше не предложила. Сегодня из меня плохая хозяйка.
— Нет, спасибо. Тебе еще налить?
— Не стоит. Постараюсь сохранить трезвую голову к приезду суперинтендента. Я вообще не пью. Икота начинается.
— Суперинтендент из Бамфорда?
Насколько известно, после перевода Алана Маркби в Бамфорде нет никого выше инспектора.
Салли опрометчиво тряхнула головой, сморщилась, схватилась за пластырь на лбу.
— Нет, из регионального управления.
Озноб пробежал по спине. Разумеется, не обязательно Алан. А вдруг он? Не обрадуется, когда ее увидит.
Прочтет очередную лекцию о недопустимости вмешательства в дела полиции. Но ее долг быть рядом с подругой.
— Сказали, кто именно? — спросила она с максимальной небрежностью.
— Вроде нет. Надеюсь, Лайам не станет хамить. Я предупредила, что мы все обязаны рассказать.
Мередит наклонилась к ней:
— Ты только что упомянула о других неприятностях. В чем они заключаются?
Салли заметно расстроилась.
— Проблемы с соседом. И с почтой. Конечно, не с взрывчаткой, а с письмами. Я ничего не знала. Лайам только сейчас рассказал, после взрыва. Он получал оскорбительные анонимные послания. Мне не показывал, не хотел волновать. У кого-то зуб на бедного старичка Лайама.
Людей, обиженных за долгие годы Лайамом Касвеллом, наверняка легион. Но тот, кто послал бомбу, безусловно, обиделся не на обычную грубость.
— По-моему, это все из-за биглей,[4] — туманно объявила Салли.
К дому подъехала машина, хлопнула дверца, захрустели шаги на дорожке, раздались голоса на кухне. Один из них принадлежал Лайаму, который через минуту появился в гостиной. За спиной у него маячил другой силуэт.
— Прибыл представитель региональной бригады, — объявил Лайам без всякой любезности. — Суперинтендент Мальтби.
Из тени вынырнул высокий стройный мужчина.
— Маркби, — поправил он. — Добрый день, миссис Касвелл.
Взгляд его упал на другую женщину. Бровь вздернулась, голубые глаза прищурились.
— Мередит?..
— Здравствуйте, Алан, — сказала Мередит.
Глава 3
Мередит хотела уехать, но Салли сказала:
— Пусть останется. При ней мне спокойнее.
Алан принял заявление благосклонно, учитывая обстоятельства. Коттедж покинули последние криминалисты с разнообразным мусором в пакетах, и теперь они вчетвером сидели в притихшем доме. Мередит приготовила чай, принесла чайник, чтобы сами себе наливали. Салли снова занервничала. Угрюмый Лайам, растянувшийся в обитом ситцем кресле, мрачно молчал.
— Не следует ли заняться раной на голове, миссис Касвелл? — спросил суперинтендент.
— Лайам осмотрел и заклеил, — заверила она, как уже заверяла подругу. — Мне крупно повезло.
Мередит удивленно подумала, что все забывают о медицинской квалификации Лайама — может быть, потому, что он уже много лет занимается исследовательской работой, имея дело не с людьми, а с пробирками.
Однако, вспомнив хаос на кухне, который увидела собственными глазами, когда наливала чайник, она подтвердила:
— Не просто повезло. Это настоящее чудо! Отправитель посылки совершил злодейство!
Лайам что-то буркнул и глубже ушел в кресло. Маркби адресовал ему вопросительный взгляд, но он не откликнулся.
— Вы готовы со мной побеседовать? — обратился Алан к Салли, слегка подчеркнув слово «вы».
— Да, но почти ничего не могу рассказать. Посылка пришла, вот и все.
— Как я понимаю, адресованная вам обоим.
Он снова посмотрел на Лайама, который снова его проигнорировал.
Салли кивнула, сморщилась и поспешно сказала:
— Там не было написано «мистеру» или «миссис». Указана только фамилия, адрес и содержимое — «видео» печатными буквами.
— Вы ждали доставки по почте видеокассеты?
— Нет. Лайам принял пакет за рождественский подарок.
— А почерк?
— Все написано от руки печатными буквами. Штемпель лондонский. По-моему, центральный. Я положила пакет на стол, собиралась открыть… — Голос дрогнул. — Чайник вскипел, я встала… — Она опустила глаза, еле слышно закончила: — Тут пакет взорвался. Остатки забрали.
Маркби обратился к Лайаму:
— А вы, доктор Касвелл, видели надпись на пакете?
Тот, вынужденный наконец принять участие в беседе, покачал головой и кратко ответил:
— Нет.
— И не имеете представления о вероятном отправителе?
— Нет! — яростно повторил он.
— Это защитники животных, — объявила его жена.
Лайам пронзил ее взглядом.
— Любой мог это сделать! А кто именно, установит полиция, верно?
Воцарилось неловкое молчание. Мередит, глядя на Алана, видела, что он оценивает Лайама и соображает, как справиться с несговорчивым собеседником.
— Как вам известно, мистер Касвелл, я из регионального управления уголовных расследований. Нас уведомили о происшествии в вашем доме по той причине, что, насколько я понимаю, в прошлом году группа активистов движения в защиту животных атаковала вашу лабораторию. Нас, естественно, беспокоит возможность новой кампании насилия со стороны представителей наиболее радикального крыла. Они могут прислать бомбы другим людям, работающим в одном направлении с вами. Мы всех предупредим об осторожности. Но поскольку вы первый, мы, естественно, хотим установить, случайно или по некоей причине начали с вас.
— Они ненормальные, — устало буркнул Лайам. — Ни в каких причинах не нуждаются.
Алан спросил с неотразимой любезностью:
— Ведь вы используете в экспериментах животных, не так ли?
Лайам не оценил его тона и рявкнул:
— Давно уже нет!
Алан продолжал спокойно, но настойчиво:
— Возможно, в последнее время в вашей работе возникло что-то новое, привлекшее внимание какой-нибудь группировки? Вы не приступили к новым проектам, которые кому-то могли не понравиться?
Лайам поколебался и пробормотал:
— Было несколько писем. Полный бред. Глупый розыгрыш.
— Бомба не розыгрыш, доктор Касвелл, — отрезал суперинтендент. — Что говорилось в письмах?
— Их писали те самые люди, — громко объявила Салли. — Те самые, что пытались забрать биглей из лаборатории в прошлом году!
Лайам глубоко вздохнул, поднялся, встал на коврике перед камином, заложил руки за спину.
— Ладно, расскажу. Предупреждаю, это не поможет. Я получил несколько анонимных писем. Можно сказать, пропитанных ядом.
— Сообщили в полицию?
— Разумеется, нет. Просто выбросил.
— Не огорчились, не насторожились? Не пожелали выяснить, кто их писал?
— Я же говорю! — повысил голос Лайам. — Принял за дурацкую выходку. Хорошо, шутка грязная, но это дело рук какого-то сумасшедшего. Я всерьез не воспринял.
Мередит понимала, что Алан с трудом выдерживает вежливый тон. Он бросил на Лайама безнадежный взгляд и обратился к Салли:
— Вы видели анонимные письма?
— Нет. Лайам только сегодня мне рассказал… после взрыва. Наверно, видела, когда они пришли. То есть нераспечатанными. Если так, значит, ничем не отличались от обыкновенной почты. Почти вся наша корреспонденция адресована Лайаму. Я только сегодня от него узнала, что это были гадкие, злобные письма. Он ни словом о них не обмолвился, чтоб меня не пугать. Только после нынешнего происшествия решил рассказать. Я говорю, надо было сразу же обратиться в полицию и мне сообщить, не таить про себя. А он их просто разорвал и выбросил.
Маркби снова переключился на Касвелла. Лайам внезапно отбросил профессорские манеры, приобретенные с той самой минуты, как он научился ходить, упал духом, насупился, стараясь не встречаться взглядом с суперинтендентом.
— Действительно, лучше бы вы обратились в полицию, доктор Касвелл. Можно было бы выследить отправителя и, возможно, предотвратить утренний инцидент. Как я понял, дело касается лабораторных животных?
— Слушайте, я сам с собой говорю или что? — разозлился Лайам. — Около года назад мы использовали нескольких биглей. Они абсолютно не пострадали! Проводилась программа контролируемого размножения, поэтому за ними ухаживали самым тщательным образом. Я уже пробовал втолковать, что животные с тех пор не используются. Что я могу поделать с сумасшедшими, которые уверены в обратном? Пускай факты сначала проверят.
Если присутствующие с некоторым сомнением выслушали сообщение о сладкой жизни биглей, то Лайам, кажется, этого не заметил.
Салли нахмурилась, сморщилась, потрогала пластырь на лбу:
— Им о нас вообще очень мало известно. Я хочу сказать, Лайам сегодня должен быть в Норвиче. Не поехал только потому, что получил в последнюю минуту сообщение об отсрочке дела. Наверняка знают только его фамилию в связи с прошлогодним налетом на лабораторию, но каким-то образом раздобыли домашний адрес — вот что меня пугает.
