Марина Серова - Ни минуты покоя
Кирилл привстал и вышел из-за стола. Теперь он стоял напротив Аникеева почти по стойке смирно, вытянув руки по швам.
Но Аникеев уже перенес свое словесное цунами на непутевую дочурку:
— Шляешься черт-те где, в перестрелки влипаешь! Бабу какую-то наняла для охраны! Да кому рассказать — животики надорвут! Хочешь, чтобы твой отец стал посмешищем? Тогда ты движешься в правильном направлении. Какой сюрприз преподнесешь мне в следующий раз?
Если Кирилл бледнел, внимая разносу своего босса, то Марго стала медленно, но верно зеленеть. Я заметила, что она прячет руки за спину, и, бросив взгляд на подоконник, обнаружила, что видеокассета отсутствует на прежнем месте. Значит, она в руках у Марго!
Почему же она не спрятала ее в свою сумочку? Ах да, сумочка-то дамская — слишком мала. Бедная девушка, что же она намерена предпринять?
Впрочем, какое мне дело? Свою работу я сделала, а остальное меня не касается.
Честно говоря, специфика моей деятельности такова, что мне приходится время от времени встревать в так называемые милые семейные разборки.
И я вам доложу, что страсти, которые бушуют в наших ячейках общества, то бишь семьях, могут дать сто очков вперед сюжетам «Санта-Барбары». Так что наша провинция будет покруче американской!
— …Папа… я… — Дочка Аникеева явно была близка к обмороку.
Она сделала два шага к столу, пошатнулась, пытаясь ухватиться за столешницу, и все же рухнула на пыльное ковровое покрытие лицом в кресло.
Кирилл бросился ей помогать. Он, присев на корточки, прыскал ей в лицо водой из графина, расстегнул верхнюю пуговицу блузки. Его рука чуть задержалась, и Кирилл бросил вопросительный взгляд на босса. Но тот лишь раздраженно покачал головой, пробормотав: «Ох уж эти бабы», и отошел к окну, прикуривая сигарету.
Юноша только вздохнул. Видя, что ни папаша, ни я не собираются помогать Марго, он замер, не зная, что следует делать в таких случаях.
Голова Марго покоилась у него на коленях, лицо девушки казалось очень спокойным. Дыхание было ровным, и на щеках вновь стал появляться бледный румянец.
— А вы что здесь делаете? — неожиданно обернулся ко мне Аникеев, до той поры стоявший лицом к окну и сосредоточенно смаливший сигарету. Наверное, он увидел в стекле мое отражение. — Убирайтесь.
Я пожала плечами и вышла из комнаты. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить.
Глава 4
Теперь я шла по улице, нервно передергивая плечами и ежась от холода — весенний ветер еще пахнул зимой. Машину я оставила на стоянке и решила немного прогуляться, освежить мозги и подумать о том, что произошло сегодня со мной. На это я положила полчаса, решив вернуться после за своим «Фольксвагеном» и поехать домой спокойно, не насилуя себя размышлениями за рулем.
Разумеется, мое теперешнее состояние было далеко от идеального. Ну что ж поделать, сама виновата — на что нарывалась, Евгения Максимовна, то и получила! А все дурацкая сентиментальность!
И вот это называется заслуженным отдыхом? И это называется восстановительным периодом? Воспитанием внутреннего воина?
Мимо меня широким потоком неслись автомобили, надо мной весело сверкали неоновые вывески ресторанов, спешили по своим делам завершившие рабочий день клерки, большинство усталые, меньшинство довольные.
А тебе, Женя, суждена нынче другая судьба. Любительница адреналина, решившая стать нормальным человеком, не должна ни на йоту отступать от выбранного пути. Раз сказано, никаких клиентов, значит, никаких клиентов ни за какие гонорары — и точка.
Но, как бы ни пыталась я себя уговаривать, мысли относительно сегодняшних событий продолжали настойчиво вращаться в моей голове. Одна из них была самой навязчивой: как, однако, паршиво устроены люди!
Я была очень зла на Марго. Нет бы просто и честно сказать, какие у тебя проблемы и чего ты хочешь от бодигарда! Желательно также предупредить его о том, какой уровень сопротивления следует ожидать.
Разве я бы отказалась? Отнюдь. Просто лучше подготовилась бы и не допустила ни перестрелки, ни этой погони по коридорам, ни дурацких разборок с Аникеевым в его собственном офисе.
Так нет же! Надо обязательно навесить человеку, которого ты нанимаешь, лапши на уши. Человеку, от сноровки и профессиональных качеств которого может зависеть твоя жизнь! Ну разве не глупо врать в таких серьезных ситуациях? Я же не милиция, в конце концов…
«Мой приятель», «Он не очень адекватен», «Вы захватите с собой какое-нибудь огнестрельное оружие?» — и все такое прочее. Да мне наплевать, что у тебя за проблемы, мне главное, чтобы работу свою хорошо сделать. А чтобы мне сделать ее хорошо, я должна быть в курсе всех деталей.
Пока я продолжала попусту изводить себя и «пилить опилки», как называет это Карнеги, произошло еще одно интересное событие, которое круто изменило ход событий на ближайшее будущее.
За спиной у меня послышалось прерывистое дыхание и тяжелый стук башмаков. Я продолжала двигаться вперед, не оглядываясь.
— Постойте!
Я оглянулась — это оказался молодой человек «от компьютера».
Кирилл схватил меня за рукав и остановился, стараясь отдышаться после бега. Он выглядел запыхавшимся, видно, бежал за мной довольно долго — даже не стал одеваться, зеленый плащ перекинут был через руку на манер трактирного полотенца.
— Вы?!
— Ага, — радостно кивнул он. — Еле догнал. Вы прямо как быстроходный танк.
— Спасибо за комплимент, — сухо поблагодарила я. — Ну что там еще стряслось?
— Там? — удивился Кирилл. — Да ничего. Ребята приехали, забрали этого… который с автоматом. Виктор Андреич с дочкой отбыли. Вот и все.
«И что он передо мной отчитывается?»— раздраженно подумала я.
— Ну и чего вы от меня хотите? — спросила я у компьютерщика.
— Ну, — замялся тот, — я хотел вас поблагодарить… А если честно — мне захотелось еще раз вас увидеть. Вот, собственно, и все.
Увидев, что я достаю пачку сигарет, Кирилл жадно посмотрел на нее и попросил:
— Можно у вас стрельнуть?
Я протянула свой «Кэмел». Кирилл дрожащими пальцами с трудом выудил сигарету.
— Я вообще-то бросил, — улыбнулся он и беспомощно развел руками, — но раз такое… Ну ничего, брошу в очередной раз.
Я внимательно наблюдала за парнем. Так, выходит, он решил за мной приударить? Неплохо, неплохо, молодой человек. Или…
Или он только притворяется и хочет использовать меня для каких-то своих целей?
Черт, вот как у меня мозги устроены! Сразу ведь не разберешь, искренне ли говорит с тобой человек, вот и приходится подозревать его в недобрых намерениях. А куда деваться, раз жизнь такая?
— Отдышались? — спросила я, протягивая ему зажигалку с пляшущим огоньком.
— Угу, — кивнул Кирилл, с наслаждением затягиваясь. — Я вообще-то не бегун…
— Знаете что, — сказала я напрямик, — а ведь вы вовсе не были испуганы, когда началась вся эта бодяга. Или я ошибаюсь?
— Я очень испугался, — запросто ответил Кирилл, глядя мне прямо в глаза. — Вы можете надо мной смеяться, но я едва в штаны со страху не наложил. Все, что я говорил, — это только от страха.
«Любопытно, — думала я, — он не боится признаваться в собственной слабости. Это что — такая искренность или тоже хитрый ход? Обычно так ведут себя женщины, рассчитывая на покровительство сильного мужчины. Он что, думает пробудить во мне материнский инстинкт?»
— Стрельба и драки — это не моя специальность, — снова улыбнулся Кирилл. — Разве что в компьютерных игрушках, в виртуальной реальности.
— Давайте пройдемся немного, — предложила я. — Мне вон до той остановки.
Кирилл с радостью согласился, и мы медленно пошли по тротуару, то и дело останавливаясь. Я зачем-то стала расспрашивать его об Аникееве с его дочуркой — хоть дело и прошлое, а все ж интересно.
— Ну, крутой бизнесмен, с солидной крышей, — рассказывал мне Кирилл. — Повадки бандита и все такое. Дочку жалко, если честно, по-моему, папаша на нее за что-то шибко зол. Ну не то чтобы в черном теле держит, но третирует, я сам не раз был свидетелем, как он на нее орал. Да и сегодня — вы же видели — она в обмороке, а он и ухом не повел. Жестокие нравы, что и говорить…
Я заметила, что Кирилл подстраивается под мою походку, соразмеряя свой шаг с моим.
И, самое интересное, это мне нравилось. Чувство теплоты и какого-то душевного расположения к этому человеку во мне нарастало с каждой секундой нашей прогулки. Мы шагали в ногу, как солдаты, и я вдруг почувствовала, что и сердца наши бьются в такт. Разумеется, это было лишь предположение… Но какое пленительное!
Я словно бы раздвоилась. Одна Женя Охотникова внимательно слушала рассказ Кирилла о семействе Аникеевых, а другая сладко млела, растворяясь в звуках голоса человека, шедшего рядом.
