Диана Бош - Неподвижно летящая стрела
— Но она лгала мне!
— Так это же оттого, что она очень боялась тебя потерять. А сейчас новый ребеночек родится — он что, будет расти сиротой? Ведь это твой ребеночек, Гришенька. Вот и получится, что если выиграет твоя гордость, то три человека, как минимум, от этого выигрыша пострадают.
Григорий согласился с доводами матери. Родился Миша, а спустя еще десять лет — дочка Лиза. Характер у Ларисы мягче не стал, да и благодарности особой к мужу за то, что простил, она не испытывала. Благодарность — она вообще штука странная: имеет тенденцию испаряться. Так что к двадцатилетнему брачному юбилею супруги подошли с противоположными установками: он все еще помнил, что простил, а она была уверена, что прощать ее нечего, потому как она ни в чем не виновата.
ПРОТОКОЛ
предъявления трупа для опознания
г. Сочи, 10 октября 20.. года
В соответствии с УПК РФ свидетелям предъявлен для опознания труп мужского пола, обнаруженный на правом берегу реки Мзымта Адлерского района города Сочи, в районе кафе «Ахштырский каньон», на расстоянии ста пятидесяти метров вверх по течению и на расстоянии десяти метров от берега.
Следователь Артур Александров повернулся к супругам Старченко и сказал:
— Я хочу предупредить вас, предстоящее зрелище не для слабонервных. Лица у трупа практически нет, оно было разбито о скалы при падении. К тому же тело подверглось сильным гнилостным изменениям.
Санитар откинул простыню, оголив труп до половины груди, и Лариса Васильевна, охнув, прижала руки ко рту:
— Рыженькие волосики. Спутанные такие… Бедный мальчик… Да, — запинаясь, произнесла она, — это он.
— Вы уверены? Посмотрите внимательно. Может, приметы какие, шрамы на теле, родинки. Осмотрите все, — настаивал Александров.
Он снял простыню, оголяя тело полностью. Лариса Васильевна взглянула мельком и тут же, содрогнувшись, отвернулась. Лицо ее так побелело, что, казалось, в нем не осталось ни кровинки.
— Комплекция тела его. И вот еще — родимое пятно в форме вишни, чуть повыше щиколотки. Вот оно, — Григорий Николаевич показал пальцем на левую ногу лежащего на каталке молодого мужчины. — Да, это он. Наш сын.
— Хорошо. Тогда еще одна последняя формальность. Васильченко, принеси одежду, в которую был одет опознаваемый, — отдал приказание одному из полицейских Артур. — Нужно опознать одежду.
Молодой безусый старший лейтенант принес бумажный пакет и развернул его, положив на стол.
— Взгляните, — поманил он безутешных родителей к себе.
Лариса Васильевна и Григорий Николаевич медленно подошли.
— Да, я узнаю. Рубашечка его и кроссовки. Курточка Мишенькина, черненькая. Я еще ему говорила: чего ты все в черное рядишься, как на похоронах, а он мне: «Мама, так сейчас модно». А эти джинсы я ему сама из Москвы привозила. Хорошие штанишки, много денег за них отдала.
— Лариса, что ты несешь! — резко оборвал поток ее слов Григорий Николаевич, пристально глядя на жену.
— Не ругайте супругу, она просто в шоке, — сочувственно произнес Артур. — Я здесь такие сцены часто наблюдаю. Кто в обморок падает, а кто не может сразу всего трагизма осознать.
Григорий опасливо покосился на жену, будто определяя на глаз, не сходит ли она с ума. Лариса Васильевна покраснела и тяжело задышала.
— Что-то мне плохо, грудь давит, — через силу выговорила она, берясь за сердце и пошатываясь.
— Пойдем на воздух. Сейчас отпустит, — Григорий, схватив ее в охапку, потащил к выходу из морга. Следователь поплелся за ними следом.
Едва Ларисе Васильевне полегчало, Артур пригласил их проехать в следственный комитет.
— Как вы себя чувствуете, Лариса Васильевна? — спросил он, открывая дверь кабинета и пропуская супругов вперед. — Показания давать сможете?
— Спасибо, я держусь.
— Может, чаю или кофе?
— Чай с лимоном, если можно.
Артур кивнул и, пройдя к двери, крикнул в сторону секретаря Катеньки:
— Катя, сделай нам чаю с лимоном, пожалуйста!
Катя подняла голову, с прищуром посмотрела в сторону уже захлопнувшейся двери и в сердцах бросила на стойку шариковую ручку. Потом она все-таки встала и включила электрический чайник. Достав три чашки, сунула в каждую по пакетику, подумав, добавила в одну из них еще два: Артур пил исключительно крепкий чай.
— Фу, бе-е. Как такую отраву пить можно, — прокомментировала она пристрастия Артура и, подхватив поднос, отнесла его в кабинет.
— Спасибо, Катя.
— Будешь должен, — склонившись к самому его уху, сказала она.
Артур ухмыльнулся:
— Ты забыла. Мы в расчете.
Катя сразу поняла, на что он намекает. Неделю назад они столкнулись в небольшой кофейне около вокзала. Катя была одна — зашла выпить кофе и послушать музыку, перед тем как отправиться домой и лечь спать, а Артур был с тощей длинноволосой блондинкой. Она очень громко выбирала себе десерт, обсуждая достоинства и недостатки каждого, и, когда остановилась на клубнично-ванильном, как раз подошла очередь Катеньки.
— Мне вот этот, со взбитыми сливками, — злорадно ухмыляясь, указала она на бокал, наполненный бело-красным великолепием.
— И нам тоже достаньте, — сказал Артур.
— Извините, такого больше нет. Выберите что-нибудь другое.
— Катя, — взяв за локоть секретаршу, жарко дохнул ей в лицо Артур. — Уступи мне этот чертов десерт. Мне хочется произвести впечатление на красотку.
— Артурчик, произведи на нее впечатление чем-нибудь другим.
Катя подмигнула ему и, покачивая крутыми бедрами, поплыла к своему столику.
Ясно — теперь Артур решил ей отомстить за тот десерт.
— Что ж, твое дело, — насколько могла мило, улыбнулась она ему.
Артур придвинул к себе свою чашку, насыпал в нее три ложки сахара и открыл ноутбук.
— Лариса Васильевна и Григорий Николаевич, — громко отхлебнув и с трудом проглотив обжигающий напиток, сказал он, — я сейчас задам вам несколько вопросов, прошу отвечать на них максимально искренне и верно.
— Конечно.
Лариса Васильевна все еще выглядела испуганной и бледной, но уже держалась довольно спокойно.
— Скажите, когда пропал ваш сын, у него при себе был мобильный телефон?
— Да.
— А еще какие личные вещи могли у него находиться?
— У Мишеньки были часы на руке — ему Григорий на восемнадцатилетие подарил. Такие, не очень дорогие, но модные. Знаете же, сейчас часы опять в моду вошли. Это у молодежи считается особым шиком. Еще — студенческий билет. Мишенка же на занятия шел, так что билет с собой взял.
— Вы кого-то подозреваете? Кто мог желать смерти вашему сыну?
Григорий Николаевич закашлялся. Лариса Васильевна кинула на него быстрый взгляд и неуверенно произнесла:
— Ну, не знаю… Мне бы не хотелось никого зря обвинить, но один человек есть.
— И кто он?
— Понимаете, — торопясь и глотая слова, начала она, — Мишенька был склонен к необдуманным поступкам. Он любил азартные игры и иногда играл в карты. Мы с мужем ничего не знали, только накануне исчезновения мальчик признался нам, что задолжал крупную сумму денег и от него требуют ее вернуть.
— Сколько?
— Сто тридцать тысяч рублей.
— Приличная сумма.
— Да, но все-таки, мне кажется, недостаточная для того, чтобы за нее так жестоко убивать.
— Да кто вам такое сказал, — Артур усмехнулся. — Сейчас убивают и за меньшее. Такие времена, такие нравы. Итак, имя того, кого подозреваете?
— Зеленский. Макар. Мальчики с детства дружили, но потом что-то между ними произошло. Мы все голову ломали, думали, какая кошка между ними пробежала? А, оказывается, это все деньги виноваты. Сын, незадолго до того, как исчез, рассказал нам такую историю. Чуть более года назад Макар втянул его в карточную игру. Миша в первый раз довольно много выиграл… Ну, вы понимаете, для мальчишки и пять тысяч — крупная сумма, а тут вдруг сразу пятьдесят. После этого он начал играть регулярно. Вошел во вкус, понравилось ему, что деньги всегда водятся. А потом череда удач закончилась, но Михаил уже не мог обходиться без азартных игр. Знаете, он никогда не был особо удачливым. С детства, если что-то могло с ним случиться плохого, то оно обязательно происходило. И тут сработал тот же закон: мальчик начал проигрывать. Поскольку личных денег мы Мише много не давали, то он стал занимать деньги у Макара. Перед этим он просил небольшие суммы у Григория, но мы не обратили на это особого внимания. Он всегда приводил вполне резонные доводы. То мобильник потерял, то компьютер нужно обновить, новое программное обеспечение поставить. Потом вдруг перестал просить. Наверное, испугался, что мы заинтересуемся его тратами и станем проверять.
— А что, к этому были какие-то предпосылки?
— Да, когда Миша попросил деньги на новый мобильный телефон, мы ему дали. А примерно через неделю или две, уже точно не помню, я вдруг заметила, что он пользуется старым. Спрашиваю: почему? Отвечает: потерял. Мы, конечно, с отцом поругали его. А потом он признался, что отдал часть денег в счет погашения долга Макару Зеленскому, который требует с него еще и проценты. Мальчик этот из состоятельной семьи, для него десять тысяч в кошельке — ничтожная сумма. Конечно, он с легкостью давал взаймы Мише. А когда Макар предъявил «счет» к оплате по остальному долгу, Миша платить отказался. Сказал, что у него денег нет, сумма-то немаленькая, сто тридцать тысяч. Тогда Зеленский стал ему угрожать, и когда угрозы стали регулярными, Михаил рассказал нам все.
