Марина Серова - Одна из нас лишняя
Я молчала, ожидая продолжения. Прошло, наверное, полминуты, прежде чем в разговор вступил Николай Анатольевич.
— Лучше я скажу, Людмила. — Овчаренко покрутил массивный золотой перстень с черным камнем на безымянном пальце правой руки и в упор посмотрел на меня. — Три дня назад Юра уехал в Болгарию, сегодня он собирался вернуться. Самолет, которым он должен был прилететь, приземлился в аэропорту Тарасова, — он взглянул на золотой «Роллекс» на своем запястье, — почти пять часов назад.
Я молча достала сигарету. Заметив это, Николай Анатольевич вынул из кармана пиджака зажигалку «Ронсон» в золоченом корпусе с ажурной монограммой и, откинув крышку, крутанул колесико.
Богатенький дядечка у Никиты!.. Сделав пару затяжек и видя, что мои собеседники молчат, я решила кое-что выяснить.
— Не понимаю, для чего вы мне это все рассказываете?
— Как для чего? — взвился Николай Анатольевич. — Я хочу, чтобы вы отыскали моего брата.
— Я бы с удовольствием помогла вам, — произнесла я, — но дело в том, что у меня заключен контракт с вашим братом на охрану вашего племянника, и пока он действует…
— Я аннулирую этот контракт. — Людмила Григорьевна тоже достала сигарету, но ей пришлось воспользоваться своей зажигалкой, так как ее родственник или не заметил ее движений, или просто не захотел проявить любезность по отношению к ней.
— Погоди, Людмила, — осадил ее дядя Никиты, — поиски своего брата я намерен оплачивать сам. Может быть, Евгения Максимовна сочтет возможным совместить эти два дела.
Он вопросительно посмотрел на меня.
— Что вы на это скажете?
— Сначала я должна узнать как можно больше подробностей, а уж потом решать.
— Я же сказал, мой брат пропал, и я хочу, чтобы вы его нашли!
— А если его нет в живых?
— Вы не исключаете и такой вариант?
— Насколько я знаю, у вашего брата с собой была крупная сумма денег.
— Да, вы правы, — Николай Анатольевич задумался, — тогда я хочу, чтобы вы нашли его убийцу.., или убийц.
— Почему бы вам не обратиться в милицию? — Я стряхнула пепел с сигареты и окинула взглядом моих собеседников. — Там для этого имеется больше возможностей.
— Возможности-то у них есть, но не всегда они ими пользуются, короче, — взгляд Николая Анатольевича стал жестким, — вы согласны?
— Если Никита не будет меня обременять целыми днями.
— Он будет выходить из дома не больше чем на два-три часа в день, — снова вступила Людмила Григорьевна.
— Значит, договорились, — удовлетворенно произнес Николай Анатольевич.
Он достал из внутреннего кармана пиджака приличную пачку долларов, отсчитал десять стодолларовых купюр и положил на стеклянную поверхность стола передо мной. Остальные небрежно спрятал назад.
— Ваши ставки я знаю, это аванс за пять дней. Если Юра найдется раньше, можете оставить остальные деньги себе.
Овчаренко поднялся с кресла.
— К сожалению, я должен идти — дела, — он развел руками.
— Погодите, — попыталась я остановить его, — вы же мне не дали никакой информации!
— Людмила знает все лучше меня, — он достал из нагрудного кармана визитную карточку и положил поверх стопки долларов.
— Но…
— До встречи. Звоните, если что.
Глава 3
Я загасила сигарету и посмотрела на мать Никиты.
— Ну что ж, начнем?
— Что вас интересует? — как-то устало спросила она, закинув ногу на ногу.
Наверное, перенервничала.
— Вы давно работаете с болгарами?
— Около года.
— До этого вы сотрудничали с тарасовскими фирмами?
— Да.
— С какими?
— В основном с «Арх-Модерном».., ну, и с несколькими другими, помельче.
— В чем заключалось ваше сотрудничество?
— Это довольно специфическая сторона дела, — Людмила Григорьевна закурила новую сигарету, — не знаю, поймете ли вы?
— Я попробую.
— Мы выступали в качестве генподрядчика в проектировании и строительстве, так сказать, эксклюзивных объектов. Последним нашим заказом было строительство международного центра торговли в центре города. Знаете, где раньше был кинотеатр «Заря»?
Я утвердительно кивнула и тоже закурила.
— Светлана Семеновна, — требовательно и слегка раздраженно крикнула она в сторону кухни, — кофе, пожалуйста. — Так вот, — продолжила она, — проектирование — это довольно хлопотное дело. Нужно сделать эскизы, проектное предложение, добиться отвода земли, провести массу согласований… Это отнимает очень много сил.
Она устало склонила голову, словно демонстрируя, сколько сил у нее это отняло.
— Потом нужно найти исполнителя проекта, сделать архитектурную часть, строительную, снова десятки согласований с энергетиками, водоканалом, теплосетями, пожарниками и так далее. Только после этого можно приступать непосредственно к строительству.
В дверях замаячил белый передник домработницы, несущей серебряный поднос с кофейником, двумя чашками из темного французского стекла, сахарницей, вазочкой с конфетами и маленьким молочником. Поставив поднос на стол, Светлана Семеновна хотела уже так же плавно и бесшумно удалиться, как вошла, но властный голос моей собеседницы заставил ее остановиться.
— А что же ты коньяку нам не предложишь?
Или забыла, что я пью кофе только с «Реми Мартеном»?
Ответом на эту реплику было виноватое молчание, а затем поспешные шаги в сторону бара.
Через минуту на столе выросла шикарная темная бутылка едва ли не самого дорогого французского коньяка.
— Иди, я сама налью, — Людмила Григорьевна сделала пренебрежительный жест и принялась отвинчивать пробку.
Плеснув себе в чашку, по моим подсчетам, не меньше пятидесяти граммов, она подняла на меня свои пронзительно-синие глаза.
— Хотите?
Я неопределенно пожала плечами. Надо же, аристократка, — несмотря ни на что, строго следует своим дорогим привычкам! Пусть хоть весь мир пропадет пропадом, она не откажет себе в такой малости, как кофе с коньяком. Что это: самообладание, равнодушие или стремление наперекор любым неблаговидным обстоятельствам до конца играть роль дамы из высшего общества?
— Не понимаю, разве могут иностранцы сделать все то, о чем вы говорили, лучше, чем наши? — как ни в чем не бывало вернулась я к прерванному разговору.
— Я вас предупреждала, что все это не так просто, — Людмила Григорьевна прошлась кончиками пальцев по своим платиновым волосам, будто стряхивая с головы навалившуюся усталость. — Во-первых, наши делают только проектные работы, строителей приходится снова искать нам; во-вторых, болгары делают проект раза в три-четыре быстрее, поскольку используют новейшие компьютерные технологии, мы им даем только эскизы, но в архитектуре это самое главное; и потом, болгары не только проектируют, но и сами же будут строить, а их качество строительства ценится как одно из лучших в Европе.
— Но, наверное, проектирование и строительство в таком случае обходятся дороже?
— Не намного. А если учесть, что вместо трех лет весь процесс от начала проектирования до окончания строительства занимает шесть-восемь месяцев, — выгода налицо.
— Хорошо, — кивнула я, — с этим как бы разобрались. Теперь вернемся к вашему мужу.
Он ведь уехал в Болгарию не один?
— Да, его сопровождал наш коммерческий директор.
— Он тоже не вернулся?
— Нет, — она сделала приличный глоток из чашки и сменила ногу.
— Людмила Григорьевна, а не могли они с этими деньгами плюнуть на всю эту архитектуру и остаться в Болгарии или еще где подальше?
— Сейчас ни в чем нельзя быть уверенной! — она сделала трагическое лицо и откинулась на мягкую спинку кресла.
— Вы хотя бы звонили в Болгарию? — поинтересовалась я, в свою очередь отпив ароматного кофе.
— Звонила, — она всхлипнула, но глаза ее остались сухими.
Завидное самообладание у Никитиной мамы!
— Деньги они получили? — Я с напряжением склонилась к столу.
— Нет.
— Вот вам и ответ.
— Вы считаете, что Юра меня бросил? — Она посмотрела на меня наивными глазами.
Я не понимала, что меня в ней настораживало. Вроде бы реакция на мои вопросы у нее адекватная, может быть, немного замедленная. Она в меру взволнованна для человека со здоровой психикой. Как бы все правильно, но что-то мне в ней не нравилось.
— Может быть, они вообще не приезжали в Болгарию? — предположила я.
— Приезжали.
— Вот как? — Я подняла брови:
— Почему же они не передали деньги?
— Они забрали подписанный договор, дискеты с проектом, а деньги обещали привезти через неделю.
— И им поверили?
Людмила Григорьевна пожала плечами.
— Это уже второй проект, который они для нас выполняют. С первым все прошло более-менее гладко. И потом, они же должны скоро начать строительство. Господи! — вдруг словно опомнилась она. — Меня же здесь просто прибьют за такие бабки!
