Наталья Солнцева - Прыжок ягуара
– Не догадываешься, чья это машина? – спросила Глория.
Сыщик сообразил, что перед ними – «ауди» Каретникова. Номерной знак подтвердил это. Но где же хозяин? Прячется в лесу? Или ушел в поселок?
– Он следил за нами?
– Полагаю, эта машина стоит здесь как минимум часа три…
– Значит, он прикатил раньше нас. Но какого черта? Ему нужно кипу? Тогда бы мы застали его на даче… вернее, он бы нас застукал… Слушай, я ни черта не понимаю!.. Он вернется сюда? – оглянулся Роман. – Он где-то рядом?.. Что ты молчишь?!
Глорию охватило смятение. В глазах мельтешило, в ушах шумело, словно кто-то перемешал все звуки и краски. Сыщик испытывал нечто похожее.
– Идем к нашей машине! Там колье! Забыла?
Сыщик сунул руку за пояс и проверил, на месте ли пистолет Каретникова. Они повернули назад, но покрытая одуванчиками поляна как сквозь землю провалилась. «Туарег» тоже исчез. Во всяком случае, они не могли выйти на грунтовку, где оставили внедорожник.
– Мы заблудились в трех соснах, – по истечению часа констатировал Лавров. – Как такое возможно?.. Что здесь творится?.. Кто-то машину угнал!
– И поляну спрятал, – подхватила Глория.
– Не смешно! Это Каретников! Его рук дело. Вместо «ауди» он захватил наш джип и умчался. А нам теперь тут куковать без колес. Сколько отсюда до поселка?
– Недалеко.
– Пешком доберемся, – рассвирепел Лавров. – Главное, определить направление.
В машине осталось ожерелье Камиллы и отобранный у Нелли электрошокер. Последнее ему особенно не нравилось.
Время летело слишком быстро. Солнце клонилось к закату. В лесу потемнело. Глория не выказывала паники и пыталась успокоить своего спутника.
– Нельзя ли завязать какой-нибудь узелок, который выведет нас отсюда? – саркастически осведомился он.
– А что? Это идея… Мы забыли о своих амулетах! Берись левой рукой за узелки и проси указать дорогу.
– До чего я докатился!
Лавров ехидничал, однако способ оказался действенным. Уже через несколько минут лес расступился, и они заметили одеяло, на котором отдыхали.
– Черт! Мы бродили совсем рядом, круги мотали!
Остатки булки и колбасы расклевали птицы, пакет унесло ветром. Глория первой увидела чернеющий между стволов «туарег».
– Машина на месте.
Лавров недоверчиво подошел к внедорожнику, потрогал его, чтобы убедиться, не мираж ли это, и радостно воскликнул:
– Ничего себе! Что это было?..
Глава 63
В поселок они въехали в темноте. Кое-где в домах светились окна. Над кромкой леса показался голубой месяц.
– К дому пойдем пешком, – решил Лавров. – Я возьму с собой саперную лопатку, а ты вот эту штуку.
Глория наотрез отказалась брать электрошокер, уверяя, что он не понадобится.
– Каретников где-то рядом, – убеждал ее сыщик. – Если он бросил машину в лесу, значит, бродит вокруг дачи Камиллы. Что еще ему здесь делать? Он псих. А от психа можно ожидать чего угодно.
– Мы теряем время…
По улице, светя одинокой фарой, проехал велосипедист. За заборами залаяли собаки. Под этот лай Лавров и Глория скользнули в калитку. Дом стоял темный, угрюмый.
– С чего ты взяла, что копать нужно под шестым столбиком справа от сарая? – прошептал Роман, тихо шагая по гравию.
– Там стоял улей. И мать Камиллы знала об этом.
– А другие где стояли?
– В саду. Но тайник находится у забора.
– Надеюсь, так и есть.
Они пересекли двор, освещенный луной. За сараем на землю падала тень от груши, и Лавров включил фонарик. Он дал его Глории и попросил закрыть полой кофты. Чтобы не будоражить соседей.
Лезвие лопаты легко входило в грунт, взрезая дерн. Сыщик копал и думал, был ли Камилле понятен язык ожерелья? Если да, то как она к этому относилась? Она могла напрочь забыть об ульях. Где какой стоял, и что под одним из них скрывалось. Девичья память коротка, а жизнь пчелиных домиков еще короче. Они сгнили, развалились. Остатки ульев убрали или сожгли. Поди догадайся, где тайник…
– Копай, не отвлекайся! – шепнула Глория.
В саду и в кустах сирени шумел не то ветер, не то незримый соглядатай. Лаврову казалось, что Каретников ждет удобного момента, чтобы напасть на них. Безумцы порой бывают невероятно изворотливы и хитры.
Еще он подумал, что старый Дворак составлял «каменное письмо» для своей дочери, а та передала ожерелье Камилле, ничего не меняя.
– Болезнь нервов измучила ее, – отозвалась Глория. – Ее мало тревожила судьба тайника. Зеленые камешки не принесли ей счастья. Если она о чем и волновалась, то о Камилле. Как видишь, не зря.
– Ты подслушиваешь мои мысли?
– Не подслушиваю, а слышу.
– Невелика разница…
Лопата наткнулась на что-то твердое. Это оказались корни груши, которые оплели продолговатый сверток. Пришлось рубить их.
– Посвети-ка сюда…
Лавров не поверил своим глазам, когда развернул брезент и увидел футляр из почернелого металла. По бокам футляра неизвестный мастер поместил круглые звериные морды с оскаленными клыками.
– Ай Апек! – воскликнула Глория. – Он стережет кипу.
Месяц нырнул в облака, по саду пронесся шум. Лавров чуть не выронил футляр, когда сверху затрещали ветки и на него посыпались листья и завязь. Он поднял голову и встретился взглядом с гигантской дымчатой кошкой. Химера тут же рассеялась.
– Тьфу ты, – выдохнул сыщик. – У меня конкретные глюки…
Его ноги подкосились, сердце выскакивало из груди. В это время раздался грохот, как будто посыпались поленья.
– Что это?
– Кажется, в сарае кто-то есть…
Лавров поспешно сунул футляр под мышку и метнулся к сараю. Замок висел снаружи целый и невредимый. Сыщик подергал его – заперто. Он оглянулся в поисках полена или любого другого орудия.
– Надо сбить замок, – сказал он подоспевшей Глории. – Неси лопату.
– Вот она…
Сыщик отдал ей футляр и скомандовал:
– Держи фонарь, но так, чтобы никто не видел. Загороди спиной. А то соседи сбегутся. Там в сарае кто-то прячется.
– Как же он сам себя закрыл?
На этот вопрос Роман не ответил. Хрясь!.. Лезвие лопаты ударило по замку, и ржавая скоба отскочила.
– Осторожно… – предупредила Глория.
Лавров бросил лопату и достал пистолет. Деревянная дверь оставалась закрытой. В сарае стояла тишина.
– Эй, кто там, выходи! – глухо приказал он.
Ни звука в ответ. Только ветер шелестел листьями и сонно качались березы за забором. Из-за туч показался месяц и осветил двор.
Сыщик прижался спиной к дощатой стене и рывком распахнул дверь. Внутри сарая были видны поленницы дров, ведра и кучка угля. Часть поленьев рассыпалась. С потолка свисала на проводе лампочка.
– Никого…
Он шагнул вперед и поманил за собой Глорию. Она топталась на месте.
– Иди сюда, не бойся! Здесь нет окон. Включим свет и спокойно посмотрим, что мы нашли.
Глория продолжала топтаться у порога. Она ощущала чье-то присутствие, чью-то злобу и страх. Может, это злость Лаврова и ее собственные опасения? Все так перепуталось. С тех пор как они оказались в дачном поселке, за ними кто-то наблюдает. Незримый преследователь. Он повсюду… Может, это его флюиды проникают в сердце, леденят кровь в жилах?
– В сарае кто-то есть, – прошептала она.
– Мыши, наверное…
Глория все еще колебалась, входить или нет. Лавров поискал глазами выключатель. Щелк! Ничего не произошло. По-видимому, лампочка давно перегорела.
– Дай мне фонарь, – обернулся он.
Голубоватый луч выхватывал из темноты дрова, груду щепок для растопки, деревянные грабли. В сарае пахло поленьями и углем. Роман задел ногой ведро и выругался. В дальнем углу что-то блеснуло, раздался шорох. Он заглянул за поленницу и услышал крик Глории:
– Берегись!
Сыщик инстинктивно отшатнулся, и в ту же секунду что-то просвистело у него над головой. Топор?! Он ударил наугад, – раз, второй. Нападающий выронил свое орудие и мешком осел на пол, усыпанный щепками.
Лавров не успел понять, что произошло. Во время короткой схватки фонарь упал, но не разбился. Сыщик подобрал его и осветил поверженного врага.
– Савельев?..
В углу за поленницей полулежал… отец Камиллы. Рядом валялся топор, которым он собирался размозжить Лаврову голову. Тот на всякий случай отбросил топор подальше.
Подбежала Глория и с недоумением уставилась на отставного капитана. Значит, это его страх и злость она чувствовала.
– А ты говорил, мыши…
– Как он очутился в закрытом снаружи сарае?
– Очевидно, кто-то его закрыл.
– Это папаша Камиллы, – сердито сообщил Лавров. – Он чуть не проломил мне башку топором! Какого черта?!
Глория, держа под мышкой футляр, присела на корточки перед моряком и похлопала его по небритым щекам. Савельев был одет в потертые джинсы и черную футболку. Его голова запрокинулась, из носа текла кровь. Лицо, шея и руки в синяках и ссадинах.
– Живой…
– Сейчас очухается. Зря я наручники с собой не взял, – с этими словами сыщик отложил фонарь и принялся снимать с капитана ремень. – Ничего, обойдемся.
