Люси Кларк - Виновато море
Вновь наступил вечер, и она сидела, скрестив ноги, с распущенными, ниспадающими на плечи волосами. Взяв бутылку водки за горлышко, взболтала остатки, тихо плеснувшиеся о стеклянные стенки, поднесла ее к губам и почувствовала, как горькая жидкость скользнула в горло.
Возле ее плеча возникла тень, и Миа подняла глаза. Рядом, сунув руки глубоко в карманы, стоял Джез. Пламя костра озаряло его лицо, подсвечивая темные глаза. Он не произнес ни слова, но она поднялась, отряхнула с шортов песок и последовала за ним к берегу.
Вдали от костра темнота поглотила их. Сложив руки на груди, Миа ждала, когда глаза привыкнут к свету луны.
Джез вынул из кармана ее паспорт.
– Наверное, хочешь получить его назад? Хотя Ноя все равно уже нет. – Он машинально постучал по паспорту пальцем.
– Я пока не могу с тобой расплатиться. У меня ничего нет. – Она наблюдала за выражением его лица, ожидая резкой перемены от раздражения к негодованию. Однако Джез, казалось, не слышал ее. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу.
– Взял и свалил. И именно сегодня!
Миа тут же вспомнила о дате на татуировке Ноя. Это была годовщина гибели их брата. Потому-то он и стремился уехать.
– Ему ведь плевать.
– Это не так. Он пока не знает, как с этим справиться, – сказала она, подбирая подходящие слова и игнорируя жгучую горечь водки в горле. – Ему нужно время.
– Время? Побыть одному? Да у него времени больше чем достаточно. Ной же сам себе дирижер!
Его негодование напомнило ей о размолвке с сестрой, когда они в последний раз говорили по телефону. Кейти рассказала Миа, как в день смерти матери звонила ей с просьбой прийти домой. И Миа вдруг поняла, что Кейти звонила не только потому, что Миа должна была там присутствовать, но и потому, что Кейти нуждалась в ней. Примерно так же, как сейчас Джез нуждался в Ное.
– Прости, Джез. Мне так жаль. – Она говорила и за себя, и за Ноя.
Джез бросил пылающий взгляд на ее руку, и ей показалось, что он собирается отпихнуть ее. Но он вдруг неожиданно приник к ней, положив руки ей на талию и неуклюже пытаясь прижаться к ее губам своими. Миа отпрянула.
– Ты что? – воскликнула она.
– А как ты думаешь? – раздраженно отозвался он, чуть повышая тон.
Щеки Миа пылали. Она отвернулась. Резкая боль пронзила ее запястье: Джез с силой развернул ее, схватив за руку. Она вскрикнула от неожиданной грубости, а он притянул ее к себе, оказавшись с ней лицом к лицу.
– Что, я не так хорош для тебя, как Ной? – произнес он, сощурив глаза и со злостью выговаривая каждое слово.
– При чем тут Ной?
– Помнишь, как мы впервые встретились?
– Когда?
– В Ланселине, в Австралии. Ты была с Ноем.
Миа попыталась вспомнить. Он говорил о том дне, когда они с Финном оказались на шумном пляжном празднике и она наткнулась на Ноя.
– Вы гуляли по берегу. Должно быть, это было чертовски романтично – пустынный пляж, луна, у ног тихо плещутся волны и прочая чушь. – Он сделал паузу. – И тут вдруг я.
Миа вспомнила. Ей тогда показалось странным то, как он стоял на берегу и смотрел на них.
Он приблизился к ней.
– И ты одарила меня таким надменным взглядом, будто я – кусок дерьма, нарушивший вашу ночную идиллию. Ну-ка, вспомни, что ты тогда подумала? – Его лицо было так близко, что она кожей ощущала его дыхание. – Ты подумала: «И это – братья?!»
Миа промолчала.
– Разве нет?
– Да, – ответила она, потому что так оно и было.
– А как ты можешь судить, если ни черта обо мне не знаешь? – Он словно с цепи сорвался, и его гнев, казалось, выходил из-под контроля. – Да и о Ное тебе ни черта неизвестно!
– Отпусти мою руку, Джез, – решительно сказала она.
Он глянул вниз, будто вспомнив, что все еще держал ее руку, и отпустил ее. Миа отошла, потирая больное место.
– Думаешь, он лучше меня? Я-то вот не сбегал и не бросал свою семью.
Ее глаза вдруг наполнились слезами. В его голосе было столько горечи и негодования… Неужели Кейти по отношению к ней испытывала то же самое?!
– Миа?
Она подняла глаза. К ним шел Ной, его взгляд был прикован к ее лицу.
– Что здесь происходит?
Ошеломленная, Миа лишь помотала головой.
– Ты что-то сделал? – спросил он Джеза.
– Что я сделал? – с усмешкой отозвался Джез. – А как насчет того, что сделал ты? И где это тебя весь день носило, Ной? Мы-то решили, что ты свалил. Смотался. А ты хоть помнишь, что сегодня за день?
– А ты как думаешь?
Они прожгли друг друга взглядами.
– Ну, и откуда ты взялся? – спросил Джез.
– Решил не уезжать.
Миа смотрела на него, пытаясь при лунном свете понять выражение его лица.
– Надо же – наверное, впервые. Уж в чем в чем, а в этом-то ты преуспел, а? Сматываться.
– Давай не будем.
– А что? Не хочешь, чтобы Миа знала, какой ты на самом деле? – Джез повернулся к ней: – Это ведь из-за него у меня изуродована шея. Врезал-то мне наш старик, но врезал потому, что взбесился из-за Ноя. И не только он – все мы. Ной просто взял и бросил нас. Свалил. Смотался на Бали.
Ной стоял неподвижно с опущенными руками.
– А пока мне целых восемнадцать месяцев нельзя было в воду, Ной путешествовал, занимался серфингом, нашел себе богатенького спонсора и почему-то вдруг превратился в героя. – Джез усмехнулся, поворачиваясь к Ною: – У Джонни в спальне на стене висела карта, на которой он отмечал те места, по которым ты разъезжал. Он пришпиливал к карте все присланные тобой гребаные открытки. Ты этого не знал – откуда тебе знать? Ты ж домой не приезжал. Отец срывал их со стены. Трижды. Но Джонни все разглаживал и вешал снова. Ему хотелось быть похожим на тебя. Но знаешь, это ведь я остался дома, когда ты свалил. Я намеренно попадался отцу под горячую руку всякий раз, когда он завалиливался домой пьяный. Я убеждал Джонни не лезть в воду в тот день, когда мы встретились с тобой в Голд-Косте.
– Я думал, он справится. Он говорил, ему очень хотелось, – тихо возразил Ной.
– Ему хотелось произвести на тебя впечатление. Но это было слишком опасно. Он оказался не готов. – Руки Джеза сжались в кулаки. – Ты говорил, что будешь его страховать, но тебе было не до него: ты был увлечен собственными достижениями.
– Я не знал, что он курил травку! Это ведь ты его приучил, пока меня не было? Не окажись он под кайфом, он бы думал головой.
Джез налетел на Ноя и кулаком ударил ему в лицо. Раздался отчетливый звук, и Ной, пошатнувшись, схватился за челюсть.
– Это не из-за травки! – завопил Джез. – И я тут ни при чем! Все из-за тебя, Ной! – Нагнув голову, он ринулся вперед.
Миа услышала свист, вырвавшийся из груди Ноя, шум повалившихся на песок двух тел, треск рвущейся майки и глухой стук мелькавших кулаков.
От костра нетвердой походкой начали стекаться люди, быстро образуя полукруг возле сплетенных на земле в клубок тел. Дергаясь и отталкиваясь ногами, они елозили по песку, словно воины в каком-то страшном ритуале.
Схватив Ноя за ворот майки, Джез вновь замахнулся, однако тому удалось заблокировать удар. Перехватив руку Джеза, он повалил его. Несмотря на травму, Ной все-таки был сильнее: одной рукой ему удалось прижать Джеза к земле и сковать его движения.
Пытаясь вырваться, Джез метался, как обезумевший зверь, сверкая оскаленными зубами. Ему удалось высвободить одну руку, и он ударил Ноя по спине как раз в то место, где была рана.
Истошно вскрикнув, Ной выгнулся назад. Джез воспользовался возможностью выскользнуть из-под него и, шатаясь, поднялся на ноги. Отряхнувшись от песка, он, проходя мимо Ноя, который все еще не мог подняться с коленей, нагнулся и прошипел ему в ухо:
– Он утонул из-за тебя!
Внезапно вскочив, Ной бросился на Джеза и, подняв тучу песка, пригвоздил его к земле. Занесенный кулак полетел Джезу в лицо. Вопль утонул в дружном восклицании толпы, когда кулак Ноя достиг цели во второй раз.
Джез скорчился на боку, изо рта у него показалась тонкая струйка крови. Ной вновь занес кулак.
– Хорош! – крикнул кто-то из толпы.
Миа чувствовала витавший в воздухе запах пота, крови и сигарет. Ной продолжал наносить удары вновь и вновь, и она вдруг поняла, что он не остановится. Она бросилась к ним и, перехватив его занесенную руку, стала изо всех сил оттаскивать его.
Она видела, как сверкнули белки его глаз, налитых безумной яростью, и он отшвырнул ее в сторону.
Она упала на песок, едва переводя дух. Ной застыл. Медленно обернувшись, обвел взглядом многочисленные наблюдавшие за ним лица и, опустив глаза, побрел прочь по берегу.
Миа подползла к Джезу.
– Ты живой? – спросила она, поднимая свой паспорт, валявшийся в песке с самого начала потасовки.
Не дожидаясь ответа – вокруг и так собиралось множество людей, желавших удостовериться, в порядке ли он, – она поднялась, отряхнула с себя песок и скрылась в темноте.
