Светлана Алешина - Мертвые не умирают (сборник)
Орнагын слабо улыбнулась, и Ларисе в этот момент стало донельзя жалко эту женщину.
– Глядишь, скоро и до свадьбы бы дело дошло, – продолжила горбунья. – Но вот Ирине, у которой я тогда уже в рабах ходила, это жутко не понравилось. Ну… – Орнагын сглотнула слюну и тяжело вздохнула. – В общем, влюбить Шурика в себя и переспать разок с ним ей не доставило никакого труда. И хоть роман их и длился всего одну ночь, втрескался этот дурак в нее по уши. Долго он ходил за ней, избегая всякими способами встречи со мной. А потом, когда понял, что его просто обманули, пошел по контракту воевать, да там и погиб, говорят, смертью храбрых.
– А вы так и остались с ней подругами? – удивилась Лариса.
– А что мне еще оставалось делать? – спросила Орнагын. – Если своей жизни нет, приходится жить чужой. Вот так я и прожила ее жизнью все эти годы. Ее мальчиками, потом мужьями, ссорами, разводами, влюбленностями и так далее. Ей просто необходимо было каждую минуту ощущать, что она лучше всех. А мне ведь даже говорить ничего не надо было, достаточно бросить один мимолетный взгляд, и уже все понятно. Вот так она всегда и самоутверждалась за мой счет.
– А потом?
– Потом появился Хряп. Не знаю, но что-то мне в нем напоминало Шурика. Сергей-то был не в пример его симпатичнее. Уровень развития интеллекта был примерно одинаков, а убедить его при хорошо поставленном деле можно было в чем угодно, прямо как ребенка. Вот тогда я и поняла, что теперь могу отомстить Ирине и за Шурика, и за долгие годы унижений.
– Значит, план со статуэткой был твоей идеей? – осторожно спросила Лариса.
– Не совсем, – усмехнулась Орнагын. – Я же понимала, что люди, подобные Хряпу, признают одну только власть – власть денег. Ради них им и мамы родной не жалко. Поэтому, когда он однажды по пьяни сказал, что есть у него на примете старичок один, который продает жутко дорогую статуэтку, и ничего не стоит грохнуть его, а статуэтку прикарманить себе, а потом смыться с ней к черту из Тарасова, я задумалась. Ему ведь тоже до смерти надоело быть шавкой у Доллара… А скоро предложила ему и свой план… Поймите, каждый борется за свое счастье как умеет. Мы же просто боролись за новую жизнь, в которой нам обоим не пришлось бы быть тенями кого-то. А для этого нужны были деньги.
– Пусть даже через трупы?
– Да, пусть даже так, – жестко сказала Орнагын. – Убийство уже не могло меня остановить. Все было тщательно спланировано. Я рассказала Ирине про существование черной статуэтки и ее забавную историю, которая вам, наверно, известна и без меня. Она заинтересовалась. Тем более у нее на руках была тогда крупная сумма наличных денег, которые она и хотела вложить в какое-нибудь произведение искусства. Вот она и решила, что эта статуэтка будет ей подарком на день рождения от самой себя. Хряп съездил к старику, договорился с ним. Тот сразу согласился приехать к Каменской накануне ее дня рождения.
– А саму Ирину убили вы?
– Конечно, это была месть, и я никому не могла ее доверить. Даже Хряпу, которому к тому же необходимо было алиби. Меня же вряд ли заподозрили бы. Да и внешних мотивов у меня не было. Все было подготовлено заранее и так, чтобы перед смертью Каменская еще и помучилась. Еще буквально за полчаса перед приходом первых гостей я со слезами в голосе призналась ей, что, вот, мол… не хотела я говорить, но больше не могу смотреть, как ее обманывает этот молокосос Алешка с этой шлюхой Зайцевой. Она сначала не хотела верить. Она ведь и правда была очень влюблена в этого сосунка.
– И как же она отреагировала?
– Сначала с ней была истерика, а потом она решила удостовериться собственными глазами. И я предложила ей план с телеграммой. Мол, сказать всем гостям, что ее вызывают в Самару, а Алену попросить остаться за хозяйку вечера. Самой же Ирине я предложила спрятаться в так называемой «нижней кровати» в спальне. Я вполне убедила ее, что тогда эта парочка не упустит случая, чтобы заняться любовью, и обязательно выберет для этого ее спальню как единственную в доме комнату, кроме моей, которая запирается на ключ.
– Так вот, оказывается, в чем тайна телеграммы! – вырвалось у Ларисы.
– Да не было никакой телеграммы, выдумка это была! Для отвода глаз… В общем, Ирина согласилась, хоть и нервничала весь вечер, и особенно странно и резко вела себя с ничего не понимающим Алешкой. Когда настал нужный момент, она сделала все как надо и сама легла в потайную кровать. Она даже не подозревала, что уже никогда не встанет с нее живой. Я защелкнула эту кровать на замок, откинула матрас на верхней кровати и через тонкую фанерную перегородку всадила ей нож прямо в сонную артерию. До этого я долго рассчитывала и тренировалась, чтобы нож попал именно туда. И расчет оказался правильным – она даже вскрикнуть не успела.
– А потом ты как ни в чем не бывало вернулась к гостям?
– Я чуть было не прокололась, – призналась Орнагын. – Я услышала приближающиеся к комнате чьи-то шаги и голоса, едва успела привести в порядок кровать и нырнуть в нишу за занавеской. В спальню сначала вошел Серебряков, а через некоторое время появилась и Зайцева. «Неужели эта парочка и впрямь займется любовью на постели с трупом?» – подумала я. Однако ничего подобного не было, они просто поговорили немного и ушли. Я вздохнула с облегчением и смогла наконец выйти из своего ненадежного укрытия и вернуться к гостям. А так как я на протяжении всего вечера моталась из гостиной на кухню и обратно, то моему отсутствию в тот момент никто просто не придал значения…
Исповедь была окончена. Лариса поднялась с дивана, открыла дверь в соседнюю комнату и дала знак Карташову. Он достал из кармана наручники и направился к Орнагын, которая сидела и смотрела в пол, опустив голову.
ЭПИЛОГ
Традиционный праздничный ужин по случаю удачного завершения дела в ресторане «Чайка» на сей раз оплачивали благодарные граждане, спасенные Ларисой от ужасов жизни за решеткой, в лице молодых, но талантливых восходящих звездочек эстрады Алексея Серебрякова и Алены Зайцевой.
Алена же и настояла, чтобы торжество состоялось в «Чайке», так как именно там она обратилась за помощью к ее хозяйке и теперь была более чем довольна этим.
Однако когда Лариса, опоздав на десять минут, вплыла наконец в ресторанный зал, за заказанным ими столиком скучал один Олег Карташов.
– Приветствую моего любимого капитана, – весело поздоровалась с ним Лариса.
– Здравствуй, Ларочка, – в тон ей отозвался Карташов. – Только знаешь, кажется, скоро я уже не буду капитаном.
– Неужели собрался подавать в отставку? – ахнула Лариса.
Карташов уныло усмехнулся:
– Да уж, пора, совсем никудышный стал. Только и умею, что старлеев козлами в карты обставлять. Вот уйду на пенсию, женюсь на богатой невесте и буду капусту разводить, как грек какой-то, не помню его имени…
– Да какой из тебя грек! – усмехнулась Лариса. – Да и муж, наверно, такой же, если не хуже. Вот когда я выходила замуж, одна подруга мне сказала: «Знаешь, Лара, семья заменяет все! И надо прежде десять раз подумать, хочешь ли ты ради нее от всего отказаться».
– Ну, про твою семью я бы так не сказал, – заметил Карташов злорадно, но тут же понял, что сморозил что-то лишнее, и быстро указал рукой на дверь. – А вот и наша звездная парочка появилась. Вот чудеса! И опоздали-то всего на тридцать минут.
К их столику действительно приближались, по-детски держась за руки, Алена с Алексеем.
– Извините, мы, кажется, опять опоздали, – сказала Зайцева, присаживаясь на самый краешек стула.
И Лариса тотчас заметила, что если она что-то и потеряла в тюрьме, то только не свою непосредственность.
– Это все я виновата, – продолжала девушка. – Алексей просил его разбудить, но он так сладко спал, что я просто не смогла это сделать. К тому же после перенесенных волнений ему просто необходимо было хорошо выспаться.
– Ну, Алена! – укоризненно сказал Серебряков, а Лариса с Карташовым переглянулись, едва удерживая смех.
Впрочем, молодая парочка ничего не заметила: Алексей был слишком занят собой, и Алена – им же. Хотя девушка сейчас же перевела разговор на героев вечеринки.
– А вас, кажется, можно поздравить, – обратилась она к Карташову. – Я слышала, что вас за это дело повышают в звании. Теперь майором будете, да?
– Ну, не факт, не факт… – заскромничал Олег.
– Ах вот ты о чем говорил, – поняла теперь Лариса. – Вот так всегда: одни работают, а другие получают. Я тоже поучаствовала в расследовании, но в число награжденных не вошла. Хоть бы орден какой дали! Кстати, а статуэтку нашли? – спросила Лариса.
– Найти-то нашли, – вздохнул капитан, – да только делу это не помогло. После взрыва и воздействия на нее высоких температур структура ее тканей была совершенно нарушена, и она просто рассыпалась в прах при первом же прикосновении к ней руки нашего криминалиста.
