Дарья Калинина - Шаловливый дедушка
На левой ноге Бритого сочилось кровью несколько ран. Осмотрев Бритого более тщательно, Инна увидела, что крысы уже покусали его основательно.
Плечи, руки и даже лицо были покрыты их укусами.
Еще хорошо, что до самой важной части тела Бритого мерзкие твари пока не добрались. Инна успела вовремя.
А крысы тем временем совсем обнаглели. Инна посмотрела на раны на теле жениха и оставила мысль разбудить Бритого. Если он не чувствовал, как его глодают потихоньку эти твари, то уж на Иннины потряхивания он не обратит никакого внимания. В ту чепуху, что в таких безвыходных ситуациях обычно хорошо помогает страстный поцелуй любимой девушки, Инна не верила. Но тем не менее наклонилась и жарко поцеловала Бритого прямо в губы.
— Пусть это будет последнее, что я сделаю в этой жизни, — сказала Инна. — Но будет хоть что вспомнить.
Где она собралась вспоминать этот поцелуй, Инна уже не могла придумать, потому что Бритый вдруг распахнул глаза и уставился на Инну. Затем он пошевелил губами.
— Инна, это и в самом деле ты? — скорее прошептал, чем произнес Бритый. — Или ты мне снишься.
— Я не сон, — заверила его Инна. — Это и в самом деле я.
— Это кошмар, — простонал Бритый и снова отключился.
На этот раз Инна решила с ним не деликатничать.
Ее снедало желание как можно скорее, прямо-таки немедленно выяснить, что он имел в виду, говоря, что она — это кошмар. На этот раз Бритый пришел в себя после пары увесистых затрещин.
— Инна, — прошептал он. — Как ты тут оказалась?
— Меня похитили! — радостно сказала ему Инна. — Как и тебя.
— Давно?
— Меня сегодня днем. И прошла уже почти неделя, как похитили тебя. Мы решили, что единственный способ добраться до тебя — это дать похитить и меня. Вот я и здесь.
— Кто решил? — с трудом шевеля запекшимися губами, спросил Бритый.
— Я, Крученый и еще куча народу.
Кажется, ее слова произвели на Бритого хорошее впечатление. Он даже попытался приподняться и сесть. Затем он обнял Инну и.., и снова заснул. Но теперь Инна знала, как действовать. Умело чередуя поцелуи и затрещины, она привела его в чувство.
— И где Крученый? — первым делом спросил Бритый, проснувшись.
На этот вопрос Инне не пришлось отвечать, потому что где-то наверху раздался шум отодвигаемого тяжелого металлического люка. И сразу же в смрадное помещение, где находились Инна с Бритым, упал луч света. Должно быть, свет тут был редким гостем. Во всяком случае, крысы в панике разбежались.
— Эй вы там! Вы еще живы? — раздался насмешливый голос Огурца.
— Живы, — выкрикнула Инна. — Что вы затеяли?
— Об этом тебе лучше спросить мою дрожайшую женушку, — сказал ей парень. — Слушай, у тебя руки свободны?
— Заняты.
— Черт! — выругался Огурец и исчез.
Появился он снова минут через десять. Вернее, сначала вниз упал конец толстого каната. Такой Инна видела только в школе на уроках физкультуры.
На канате через каждые полметра было завязано по узлу. Так что со свободными руками подняться по нему было делом плевым.
— Держись за канат, — приказал ей Огурец. — Только крепко. Тут высоко, если отпустишь, то костей не соберешь.
— Я не могу, — сказала Инна. — У меня тут Бритый. Надо сначала его поднять.
— А он что, еще жив?
В голосе Огурца слышалось сильное удивление.
— Жив, только его крысы покусали. И еще он все время засыпает.
— Тогда сделаем так: ты обвяжешь канат вокруг Бритого, и я попытаюсь его вытащить. Если все пройдет нормально, следующая очередь твоя.
Инна принялась трудолюбиво опутывать Бритого канатом. Ее жених при этом снова заснул, но это было Инне сейчас только на руку.
— Инна, — неожиданно раздался голос Огурца сверху, — только вокруг шеи ему не завязывай.
— Не беспокойся! — крикнула в ответ Инна. — Готово, поднимай!
И Бритый медленно и величественно поплыл вверх, провожаемый разочарованными крысиными взглядами. Инна, затаив дыхание, следила за тем, как ее жених взмыл в воздух и закачался в десятке метров над цементным полом. Но все закончилось хорошо, Огурец подтянул Бритого к себе и принялся распутывать канат. На это у него ушло, по мнению Инны, что-то уж слишком много времени. Крысы явно смирились с исчезновением основного блюда и теперь собрались утешиться ее ногами в качестве гарнира.
— Эй, скоро ты там! — крикнула она.
— Еще половина осталась, — ответил Огурец. — Ты его прямо запеленала.
Потом послышался звук удара, и все затихло.
— Эй, что там случилось! — надрывалась Инна, но ей никто не отвечал.
Крысы уже построились в боевые колонны по трое и теперь ждали сигнала к наступлению.
— Огурец, отвечай! — вопила Инна. — Что у вас там?
Вместо ответа ей на голову свалился конец каната.
— Вылезай! — прошепелявил Огурец. — Твой Бритый очнулся и врезал мне по челюсти. По-моему, у меня треснул мост и два зуба вылетели. А я их только на днях сделал.
Инна вцепилась скованными руками в канат.
Затем пнула особо наглую и крупную крысу, подобравшуюся к ней ближе всех. Кажется, это был сам предводитель крысиного воинства. И закричала:
— Вира! Майна! Тащи меня быстрее!
Очутившись на земле, Инна первым делом бросилась к Бритому. Тот выглядел лучше, чем можно было ожидать в такой ситуации, и снова спал. Затем Инна перевела взгляд на Огурца.
— Ты нас спас! — сказала она. — Зачем ты это сделал?
— Недовольна? — осведомился парень. — Можем восстановить статус кво в любую минуту.
— Нет, нет, — поспешно отказалась Инна. — Просто я хотела узнать, почему ты это сделал.
— Ну, скажем так, мне стало вас жаль, — почесал голову Огурец. — А еще я почувствовал, что моя милая женушка слишком увлеклась и потеряла осторожность. Понимаешь, Инна, когда она приказала похитить Бритого, то я не возражал. Он ее сын. Это их личные семейные разборки. Кто я такой, чтобы вмешиваться в отношения матери и сына? В конце концов, она его породила и вырастила. Ей было виднее, какие воспитательные меры к нему лучше применить. Я даже не стал спорить, когда она приказала не кормить Бритого, чтобы скорее дуба дал. Но когда она вошла в раж и приказала похитить и убить тебя, чтобы припугнуть этого актеришку, я понял, что следующим на очереди он. А потом, кто знает, вероятно, и я. В данной ситуации у меня не оставалось выбора.
Улавливаешь мою мысль?
— Не совсем, ты ведь мог просто сбежать от Анжелики, — с недоумением заявила Инна.
— Но ведь тогда бы вы оба погибли, — возразил Огурец.
Инна решила больше не спорить. Иначе как-то глупо получалось: человек спас их, а она сидит и выясняет, почему он это сделал.
— Спасибо, — тихо сказала она. — Я этого не забуду. А куда ты отправил тех парней, которые нас охраняли?
— А никого тут и не было. Чего вас охранять? — удивился Огурец. — Это какая-то заброшенная канализационная шахта. На много километров вокруг ни одной живой души. Шанс, что твои крики кто-нибудь услышит, равен одной тысячной процента или даже меньше. Согласись, что с такими ставками играть можно.
Инна открыла было рот, чтобы ответить, но насторожилась.
— Там… — начала она говорить, протягивая руку, — там…
И тут из-за деревьев на поляну, где лежал Бритый и сидели Инна с Огурцом, вылетел удивительно знакомый Инне «Мерседес». Ничего удивительного в этом не было, так как «Мерседес» принадлежал Бритому. Передняя дверь машины распахнулась, и на поляну выгрузилась мадам Анжелика.
— Так вот что ты затеял, муженек! — звенящим от злобы голосом выдавила она из себя. — Ох, чуяло мое сердце, что не стоит тебе доверять. И как видишь, оказалась права. Что это у вас тут? Милый пикничок, закончившийся дракой двух парней, не поделивших девушку? Драка, в которой погибают оба. А сама девушка, не в силах жить дальше с такой тяжестью на душе, кончает с собой. Впрочем, зачем такая драма? Вы просто все исчезнете с лица земли.
Никто вас ни в жизнь не найдет.
И в руках Анжелики Ивановны неожиданно появился пистолет.
— Ну-ка, быстро берите эту падаль, — скомандовала она, указывая на лежащего на травке Бритого, — и несите к люку. Там остановитесь. Хоть поговорим на прощание. А таскать ваши трупы у меня, слабой женщины, никакой охоты нет.
В предвкушении скорой встречи с крысами и их главнокомандующим, жаждущим мести, Инна затосковала.
— Милая, зачем такие крайние меры? — попытался воздействовать на жену лаской Огурец. — Давай уладим все миром. Я уверен, что твой сын, твой мальчик, твоя кровиночка уже все осознал и понял, как некрасиво он поступил со своей дорогой мамой.
Уверен, он повысит тебе содержание.
— Плевать мне на эти гроши! — взорвалась Анжелика Ивановна. — А ты, дурак, сам не понимаешь, что говоришь! Какое еще содержание, Бритого нельзя оставлять в живых. Он с меня шкуру спустит, если сумеет до меня добраться. И девку его нельзя оставлять в живых. Ты же помнишь, завещание-то написано на нее. Нужно было сразу ее кончать, а не разводить эту комедию. Тащи их живо к люку!
