Александр Горохов - Смертельный азарт
Больше всего капитан сейчас желал, как раньше и Пересветову, заехать кулаком в морду народному избраннику. Но — это депутат Госдумы. Может быть, на следующий год выбьется в президенты. Изволь стоять навытяжку и выслушивать наставления, коли не хочешь служебных неприятностей.
— Все в порядке, — с трудом нашел силы на спокойный ответ Токарев. — Обычная патрульная проверка. Все-таки уже глухая ночь. И курят у вас в зале. Не положено.
— Ну, за это извините! — широко улыбнулся Лидер. — Так уж получилось, не доглядели. А что, капитан, от тягот службы не желаешь причаститься? Махонькую рюмашку на ход ноги?
Выпить Токареву хотелось, но скользкому в своих речах и поступках Лидеру он не доверял. Отказался — сославшись на службу.
Капитан Токарев уже было уходил из здания спорткомплекса — хоть и злой, но несколько успокоенный за порядок, но тут на сцену вылетел полупьяный, расхристанный мужчина и заорал в полный голос:
— Господа! Нас надули, как детей! Кинули нас через бедро! Мы свои деньги платили за чепуху! Цирк нам здесь устроили, а не настоящий бой!
Лидер поспешно сказал капитану:
— Выпил человек на радостях! Мы его сейчас угомоним своими силами.
Токарев поколебался, но кивнул — не все же дела должна решать милиция, что-то могут взять на себя и сами граждане во главе со своими вождями из Госдумы.
Илья вернулся в гостиницу на рассвете, взял у сонной дежурной ключи и поднялся на второй этаж. На миг мелькнула скучная и безрадостная мысль, что надо было бы заглянуть в отель «Днепр», хотя бы из вежливости: проверить, как там — почивает ли Мария мирным сном или с жарким нетерпением все еще ждет его, Илью. Но мысль эта настолько не взволновала сознания, не пробудила никакого желания, что тут же и исчезла. Но все же он в рассеянном раздумье прошел мимо своего номера, чертыхаясь, вернулся к нему, и впотьмах, на ощупь вставил ключ в замок. Открыл двери, шагнул — и тут же получил такой удар по голове, что, полностью потеряв все чувства и разум, упал на пол.
Глава 5
Поначалу он еще чувствовал, что его куда-то несут на руках, а потом везут на тряской машине. После этого долгое время не воспринимал вообще ничего, а когда слегка всплыл на поверхность из тьмы, лишенной красок и звуков, то ему показалось, будто он в самолете, а тот с воем идет на взлет, поминутно проваливаясь в воздушные ямы, так что желудок подпрыгивает под горло.
Его вырвало, и, открыв глаза, он увидел над головой серый потолок, который затем побелел и разделился четкими линиями теней от переплетения окна, сквозь которое врывалось солнце. Голова трещала, но соображать уже было можно, хотя тема для соображений оставалась решительно неизвестной.
Он привстал на диване и сразу понял, что находится в гостиничном номере, не своем — а «люксе» Марии. Нет, все же он ошибался, ибо, покосившись на окно, обнаружил, что видит едва ли не весь Сычевск сверху. Выходит — действительно, в отеле «Днепр», но только не у Марии, а в таком же номере, на самом верхнем этаже.
— Очнулся, родимый? — прозвучал за спиной насмешливый голос, и, повернувшись, он увидел того, кого и ожидал увидеть.
Куприянов сидел у круглого стола перед бутылкой шампанского, в косо посаженной на голове шляпе, а за его спиной, истуканом вытянувшись на стуле, торчал жлоб с дубинкой на коленях.
— Соображать можешь? — спросил Куприянов.
— Могу, — прохрипел Илья. — Налей.
Куприянов не стал жадничать, поднялся, достал чистый бокал из серванта, налил шампанского, переждал, пока осядет пена, и долил до краев.
Илья выпил — и полегчало.
— Мальчик, — укоризненно начал Куприянов. — Ты думаешь, что ты самый умный. Что родился на свет для того, чтобы топать по земному шарику и обдуривать всех болванов. Хорошая позиция, но неразумная. Где ты нашел своих трюкачей?
— Не все ли равно? — Илья не узнал своего разбойничьего голоса.
— Да все равно, конечно, но — профессиональные ребята! Отлично работали! И кровь хлестала, и даже кинжал через спину вышел! Но номер не проскочил. Не на тех ты нарвался, мой милый.
— Ну и что?
— А то, что теперь придется расплачиваться за грехи свои. Я бы тебе свои долги списал, предположим. Но можешь представить себе хоть на секунду, КОГО ты столь пошло надул?! И на какие суммы?! Цены входного билета, тотализатор — все надо возвращать, мой дорогой! Это же казна английского королевского двора разорится!
— Хрен с ней, с казной, — пробурчал Илья.
Куприянов повернулся к своему охраннику и бросил коротко:
— Слушай музыку, Петя.
Охранник тут же послушно натянул на голову наушники магнитофона и включил музыку, которую только он и слышал. Но и сам отрубился от звукового мира номера-«люкс».
— Сколько времени? — спросил Илья.
— Девять утра. Ты все еще в Сычевске, на двенадцатом этаже гостиницы «Днепр». Из окна не выпрыгнешь. По своей воле, во всяком случае. Корвет на помощь тебе не придет, поскольку мы за ним приглядываем, а пришелицу с Сириуса я приручил. Так что надейся только сам на себя. Хотя, быть может, уже поздно.
— Почему?
— Кретин безмозглый! Да неужели ты не догадываешься, в какую компанию ты попал? Кого ты «продинамил»?
— Обычных жуликов, — попытался усмехнуться Илья, но в голову ему словно топор вонзился, и он застонал от боли. — Извини, жуликов крупного масштаба.
— Нет, мой милый. Когда жулик достигает крупного масштаба, он автоматически становится достойным членом общества. При власти, законе и даже неприкосновенности. И ты очень обидел именно таких людей. Но обиды они все-таки прощают. Зато не прощают своих финансовых потерь и надувательства.
— К чему ты все это плетешь? — поморщился Илья.
— Да к тому, что на кон поставлена твоя жизнь. И учти — не Я теперь руковожу игрой, а ВСЕ, кого ты оскорбил. Ты их вчера видел.
— Дальше что?
— Дальше лишь то, что я пытался тебя защищать. Но они требуют твоей крови… Я сказал, что сегодня ночью или завтра ты выйдешь драться сам. Бой до… конечного результата. Ты же все-таки бывший боксер, чемпион. Люди должны получать удовольствие за свои денежки.
Илья сообразил, что если сейчас засмеется, то от боли в черепушке потеряет сознание.
— И с кем драться? С тобой?
— Уволь. Я тоже обманутая тобой сторона. Противника тебе подберут. Если вообще примут это мое предложение. В чем я не очень уверен. Большинство обиженных желают видеть тебя в могиле.
— Но что они будут с этого иметь?
— Удовольствие выпить на твоих похоронах. Впрочем, у нас народ изобретательный. Может, тебя продадут в рабство на всю жизнь или еще что похлеще… В общем, за все приходится платить, мой дорогой.
— Куприянов, — с трудом напрягся Илья. — Какие новые торги ты опять начинаешь?
— Поймешь, — помолчав, тихо ответил Куприянов. — Поймешь, если не дурак.
Он встал, снял с головы своего охранника наушники и закончил весело:
— А чтоб тебе думалось энергичней, я тебе помощницу пришлю… Кстати, не пытайся выскочить. Вся гостиница — в наших руках. В коридоре двое сторожей, будут стрелять без раздумий. Хватит, Илюшка, дурить. Работай серьезней и солидней.
Он шагнул к дверям, но Илья окликнул:
— Андрей Андреевич, как понимать, в «наших руках»? В чьих?
Куприянов приостановился, склонил голову по-лошадиному набок, словно одним глазом звезды на небе увидеть захотел, и сказал:
— В наших. Разве не понятно?
— Мафия, что ли?
— Ох уж, эти словечки пошлые, — кисло сморщился Куприянов. — От тебя я даже не ожидал. Есть у меня клуб хороших друзей при моем ресторане.
— «Белый дракон»?
— Вот именно. О своей судьбинушке подумай, Илья Иванович.
Он кивнул охраннику и вышел. Илья остался один, но о побеге даже не стал и думать. Не до того было при таком грохоте в голове и противной слабости в коленках.
Он прошел в ванную комнату, нашел бритву, побрился, потом набрался сил для того, чтоб сполоснуться под душем, и повеселел.
Вид телефонного аппарата на столе заставил его задуматься о разных вариантах связи с внешним миром, но в этот момент двери раскрылись и в номер вошла Мария — нечесаная, помятая, в какой-то пестрой длинной тряпке, укутавшей тело.
— Привет! — радостно воскликнул Илья.
Она обожгла его коротким злым взглядом, дошла до дивана и рухнула на него..
— Какая ты дрянь, Илья! Тоже мне — устроил выезд для развлечений! Подняли меня с кровати, а я раньше полудня не встаю.
Илья не понимал, ЧТО во внешнем облике Марии его так остро насторожило, ЧТО заставило настолько напрячься, что даже боль в голове прекратилась.
— Извини, — сказал он искренне, — что так получилось. Я этого не хотел.
— Хотел или не хотел… Скажи, когда ты меня домой отвезешь?! Если Лученков узнает обо всех этих безобразиях, тебе очень не поздоровится.
