Наталья Солнцева - Танец семи вуалей
– Он из простолюдинов, – объяснила она. – Не обижайтесь, Кеша.
Глумление переходило всякие границы, и начальник охраны еле сдержался, чтобы не вспылить и не указать аферисту его место. Глория тоже хороша. Какого черта оправдываться перед этим прохвостом? «Он из простолюдинов!» Можно подумать, она царского роду…
«Она – Голицына, – вспомнил он. – Как-никак голубая кровь!»
Он стерпел оскорбление, уговаривая себя, что слово «простолюдин» не является ругательством и никоим образом не ущемляет его человеческое достоинство.
– Господа… я бы все-таки хотел знать…
Он не успел договорить, потому что Павлинов, напыжившись и раздувая щеки, заявил следующее:
– Она услаждает публику в кабаре «Сераль»…
– Черт! – хлопнул себя по лбу Лавров. – Стриптиз-клуб «Сераль»! Я сам мог бы догадаться!
– Не тревожь шайтана попусту, парень, – проворчал Павлинов. – Не буди лихо, пока оно тихо.
– Вы отлично подкованы в народном фольклоре, уважаемый.
– Стараюсь…
– Вы увлекаетесь стриптизом, Кеша? – прыснула Глория.
– Кое-что человеческое мне не чуждо. Пока моя жена заперта в башне, я могу себе позволить развлечься на стороне. Она это заслужила…
И Павлинов встряхнул свое ожерелье из перстней.
– Я же изучал район, где расположен офис Оленина, – посыпал голову пеплом начальник охраны. – Я видел этот стриптиз-клуб… и ничего не екнуло. Я баран! Тупой баран!
– Для барана ты жилист больно, – облизался Павлинов. – Я жирного барашка люблю.
– Скажи ему, чтобы угомонился, – повернулся к Глории Лавров. – Иначе я за себя не ручаюсь!
– Кеша, идите отдыхать, – почти ласково произнесла Глория. – Санта уже постелил вам…
Павлинов откровенно обрадовался. Беседа утомила его. Его глаза слипались, а тело отяжелело и плохо слушалось. Он что-то бросил в ответ и поплелся спать.
– Он просто невыносим, – процедил сквозь зубы Лавров.
– Он джинн… с ним нужно уметь обращаться.
– Хватит нести чушь! – разозлился начальник охраны. – Уже не смешно.
– Ладно, не злись. Лучше объясни, как ты проморгал стриптиз-клуб «Сераль»?
– Сам не пойму… затмение какое-то.
– Вот-вот. Затмение.
– Что ты имеешь в виду?
– Кто-то ловко отводит нам глаза…
– Надо ехать и брать эту Айгюль! – нетерпеливо заерзал Лавров.
– С поличным? – засмеялась Глория.
– Она убийца! Это ясно. Она не только работает поблизости от офиса Оленина, но и живет где-то в том же районе. Я уверен! Ей ничего не стоит проследить за самим Олениным и за его девицами. Я имею в виду за ассистентками. Небось Айгюль работает в клубе не первый год! Лариса Серкова стала ее первой жертвой… потом она убила Марину Стешко… У нее идея-фикс, что доктор – ее муж, который изменяет ей с горничными… – оговорился он. – Тьфу… то есть с ассистентками. Вот она их и мочит! Оленин сказал правду: это она привела его к трупу…
– Зачем?
– Хочет свалить вину на него… будто убийца явился на место преступления. В принципе так и есть. Саму Айгюль и тянуло в тот подвал. Она следила за доктором, обнаружила, что за ним наблюдают. И привела наблюдателя к мертвому телу…
– Двухгодичной давности?
– Ей надоело ждать, пока тело найдут… и она решила ускорить процесс. Раз Оленину удалось выкрутиться с Мариной Стешко, то со вторым трупом ему будет сложнее. Она больна! Понимаешь? У нее извращенное мышление.
– Как ты собираешься доказывать ее вину?
– Я не прокурор…
– Видишь, а ты не верил доктору, – улыбалась Глория. – Своим поступком ты спутал Айгюль все карты. Она рассчитывала, что ты обнаружишь мертвое тело, скрутишь Оленина, вызовешь полицию… и тому придется давать объяснения. А ты увез пленника неизвестно куда и спрятал. Как доказать, что он был в подвале с трупом?
– Никак.
Улыбка Глории настораживала Лаврова, сбивала с толку.
– В той истории, что рассказал доктор, было два убийства горничных…
– Два, – подтвердил начальник охраны. – Одно в Москве… другое в Париже, если мы все правильно поняли.
– Но ведь тогда граф Оленин избежал наказания? – напомнила она.
– Ну…
– Что же теперь? Опять неудача?
– Не понимаю, к чему ты клонишь…
– А к тому, что может быть третья жертва.
– Сима? Ага! – оживился Лавров. – Айгюль, разъяренная очередным провалом, сорвется… и не станет ждать, пока доктор уволит ассистентку или та сама уйдет. Слишком долго. А у нее все кипит, горит внутри! У нее внутри пожар. Она в недоумении, в растерянности… в бешенстве. Наверняка она уже выяснила, что ее план не осуществился в должной мере. Как пить дать Айгюль решится убить Симу. Прямо в офисе! Чтобы теперь уж наверняка подставить Оленина. Чтобы тот не отвертелся! Ей мешает только отсутствие доктора… Пока тот не объявится на рабочем месте, смысла нет дергаться. Надо его отпускать?
– У тебя есть другие предложения?
– Уф-ффф-ф…
Лаврова аж пот прошиб. Внезапно он вспомнил о «подстрекателе», на которого намекал Оленин. Этот неуловимый третий не давал ему покоя. Кто он? Как выглядит? Сколько ему лет? Или этого невидимку доктор нарочно подсунул им в качестве ложной приманки?
– У Айгюль есть сообщник, – выпалил начальник охраны. – По какой-то неизвестной нам причине он подталкивает психически больную женщину к убийствам.
– Он просто развлекается…
– Что?
– Он развлекается, – повторила Глория. – Ему претит обычная повседневность. Он питается злом… Ему необходимо сталкивать людей лбами, чтобы развеять скуку. Если вокруг него не происходит ничего ужасного, он чахнет. Ему интересно разбудить в человеке демона и наблюдать за его проявлениями.
– Надо установить слежку за Айгюль, и сообщник, если он существует, непременно попадет в поле зрения.
– А доктор Оленин до тех пор будет сидеть у нас в чулане? Под замком?
– Я бы с удовольствием подержал его взаперти недельку, – сказал Лавров. – Жаль, не получится. Его будут искать. Боюсь, если он завтра… вернее, уже сегодня не появится на работе, Сима поднимет всех на ноги. Полицию, прессу…
Он говорил, а сам думал о дедушке ассистентки. Уж не он ли – тот самый третий? Кандидатура вполне подходящая. Богатый самодур, который пресытился земными радостями и решил на закате жизни пощекотать нервишки себе и другим. Такому ничего не стоит принести в жертву собственную внучку. Тем более что и дочь, и внучка не оправдали его надежд. Обманули его ожидания. Первая вышла замуж за никчемного музыкантишку, вторая сохнет по доктору, которого дед выбрал объектом своего развлечения. И грозит испортить всю игру.
– Я знаю, кто он! – заявил Лавров. – Это дед Симы Петровской! Точно…
Он вздрогнул и замолчал. По всему дому пронесся глухой раскат грома.
– Это храп, – успокоила его Глория. – Павлинов храпит, когда крепко засыпает.
– Ничего себе храп!
Он понимал, как глупо ревновать ее к Колбину и тем более к Павлинову, однако ничего не мог с собой поделать. Проклятый карлик подливал масла в огонь, продолжая и с того света заявлять свои права на Глорию. От его бывших знакомых и клиентов никакого продыху!
– Злость – плохой советчик, – усмехнулась она.
– Если ты такая проницательная, то назови имя «подстрекателя»! – не остался в долгу начальник охраны.
– Ты уже назвал его…
Глория прятала смешинки под ресницами, а Лавров терялся в догадках, издевается она над ним или оценила наконец его оперативный опыт.
– У тебя есть план действий?
– Пожалуй, – кивнула она. – Оленина надо отпускать. Тебе придется отвезти его обратно в Москву и доставить домой, на Красносельскую. Чтобы он смог привести себя в порядок, отдохнуть, позвонить Симе и хотя бы во второй половине дня выйти на работу.
– Айгюль наверняка будет следить за его офисом, – подхватил Лавров. – Она ведь в курсе, что ее затея с подвалом провалилась. Теперь ей нужно реабилитироваться. Она увидит Оленина и свяжется со своим сообщником…
Глория не возражала, и он принимал ее молчание за согласие.
– Тот прикажет ей не терять времени даром и прикончить Симу, пока доктор снова не исчез. Или еще какого фокуса не выкинул. Верно? Хотя… вряд ли они связываются по телефону, – засомневался он. – Такой хитрый тип не станет подставляться. Вероятно, он сам решит с ней встретиться…
– И тут ты схватишь его за руку! – с напускной серьезностью заключила Глория. – А смысл?
– Ты права. Встреча мужчины и женщины не является преступлением… Как же быть?
– Веди сюда Оленина. Я поговорю с ним.
Доктор с его ассистентками, пациентками, врагами и любовницами вызывал у Лаврова смешанное чувство негодования и жалости. Что за мужик? Тряпка. Позволил у себя под носом свить змеиное гнездо. Психоаналитик, называется! Где же его хваленое понимание чужих душ?
– Ему бы в себе разобраться, – сказала Глория.
