Александр Горохов - Голый на маскараде
– Так. – счел за благо согласится Леня. – Обнюхал, рассмотрел. А потом вернул бумажки на прежнее место, то есть в помойное ведро. Там они ещё и сейчас лежат, если в номере уборки не делали.
Петров подал голос, заметив негромко.
– Все правильно. Совпадает. Наполовину.
– Хорошо! – решительно сказал Иванов. – Ты был правдив, как на исповеди. Приврал лишь частично. Перейдем к следующему этапу. – неожиданно он громко позвал. – Виктория! Твой выход на сцену!
Леня уже и не удивился, когда дверь спальни отворилась и Виктория ступила в гостинную, тут же заявив с порога.
– Я вам все так же сказала! Устроили дурацкие проверки! Все бумажки остались там, я их выбросила! И ему они не нужны.
– Мне они нужны. – ровно, но с нажимом произнес Иванов. – Нужны позарез, дорогие мои щенята. И потому мы переходим к следующему акту комедии. Садись Вика и без разрешения не вякай.
Леня сказал недовольно.
– Мне бы тоже сменить позицию, а то не на равных беседуем.
Иванов негромко рассмеялся.
– Нет, Леня, ты уж сиди на полу. Так нам будет безопасней. Да и тебе спокойней. – он сделал короткую паузу, вновь подался вперед, вновь распахнулся его больной глаз и он почти прошептал. – Леня, мне нужны эти бумаги. Бумаги Лимоновой. Нужны срочно. Прыщ держал их в руках, они в единственном экземпляре... Но он дурак. Знаешь ведь Прыща?
– Да. – не стал упираться Леня. – Но этот документ был без начала, как я понял – Вике выдали вторую страницу, первой не было.
– И того нам достаточно!
– Да что это за бумага? – неприязненно спросил Леня. – Если бы я знал в чем там дело, то может смог помочь.
– Ты не знаешь и это к лучшему. Тем более, что текст зашифрован. Но скажу так... Леня, за этот документ, ты получишь десять тысяч долларов.
Вика язвительно засмеялась, но ничего не сказала.
– Сколько долларов? – наморщился Леня.
– Десять тысяч. А если ты уже расшифровал текст – двадцать. спокойно повторил Иванов. – Я понимаю, что таких суммы выше твоего разумения, поэтому подумай с минутку, чтобы осознать, что двадцать тысяч долларов – это внушительно. И материально в нашем мире. Не торопись, Леня, иначе начнем торопиться мы.
Леня почувствовал, что бумажка с латинским шрифтом, через карман прожигает грудь до самого сердца. Ему казалось, что она так светится фосфорисцирующим пламенем, что Иванов её сейчас увидит – хоть одним, хоть двумя глазами.
– Я знаю, что такое десять тысяч. – проворчал он. – Но помочь ничем не могу.
– Тогда, извини, тебе поможет господин Петров. – уверенно сказал Иванов и кивнул на приятеля. – Начинай, Петя.
Леня ожидал избиений, прикинул, как ему обороняться, как не забыть про пистолет Иванова в его руке, но Петров присел рядом с ним на корточки, улыбнулся щербатым ртом и проговорил.
– Слушай, сопляк дубовый. Я ж тебе намекнул, что ты половину правды доложил. Все правильно, тут вы с Викой в одну дуду пропели поначалу. Она отвалила домой без документа, здесь его у неё не нашли. Она уплыла, а ты через полчаса ушел из номера отеля на море, купаться. И в номере твоем, ни в столах, ни в сортире, никаких, я тебе точно говорю – НИКАКИХ бумажек, обрывков не было! Завещание Лимоновой разорванное – было, а больше ничего. Ты прихватил с собой эту бумагу.
Пока Леня быстренько размышлял, что на это ответить, Петров закончил.
– И не ври, что после тебя пришла горничная и все прибрала. Я с ней говорил – жирная тетка, черная, гладко причесанная. Так?
– Так. – согласился Леня.
Петров замолк, а Иванов спросил терпеливо.
– Как ты это обьяснишь, Леня? Хотя не обьясняй. Сдай документ, получи деньги. Хоть сейчас – десят грандов.
Виктория неожиданно закричала яростно.
– Проси больше, Леонид! Больше! Вдвое, втрое! Не бойся, они заплатят!
Петров дернулся к ней со своим электрошоком в протянутой руке, но Иванов остановил.
– Спокойней. Все спокойней. Наша славная чемпионка всех и вся мерит на свой меркантильный и беспредельно жадный манер. Деньги, дорогая Вика, не всегда решающий аргумент. Для Леонида Максимовича пиастры, драхмы и доллары не являются смыслом жизни. Я, кстати, с ним согласен. Но беда в том, что это не меняет сущности проблемы, Леня. Тебе придется найти этот документ. Если надо – отправим тебя на Крит по второму разу.
– Бессмысленно. – поморщился Леня. – Да я и не поеду туда больше.
– Вот как? – улыбнулся Иванов. – А если мы сейчас свернем шею твоей красавице, тогда как? Или, ещё лучше, – выкинем её из твоего окна? Одиннадцатый у тебя этаж? Хороший будет полет.
Леня кинул косой взгляд на Вику и увидел, что та напряглась и побледнела. Угроза была явно не шуточной, да Леня уже и сам понимал, что эта публика способна на все. Но всякая торговля имеет неукоснительный закон, будь то крикливый Стамбульский рынок, или тихая беседа в московской гостиной – разом не сдавайся! Леня спросил насмешливо.
– А Лимоновой Ольге Федоровне вы как – шею сворачивали, или душили?
Ответил Петров.
– То не твоего ума дело!
– Да нет, отчего же не его ума дело? – поправил Иванов. – Леонид Максимович вправе знать о качествах и возможностях своих деловых партнеров. Вы правы, Леонид Максимович, уважаемую Ольгу Фыелдровну изяшно и почти безболезненно придушили. Руками. В гараже.
– А Коверкотова?
Иванов неприязненно передернулся..
– Этого сквалыжного старикашу имеешь в виду? Прокол в нашей работе, вынужден сознаться. Неряшливая работа. Старикашка заслужил только хорошую плюху по черепушке, но не была расчитана сила удара. Мне очень жаль.
– Железная бадья на голову Акмалова тоже не была расчитана по силе удара? – Леня с удивлением обнаружил, что смеется, хотя и было вовсе не до веселья.
– Да нет, Леня. – укоризненно поправил Иванов. – Бадейка была уготована на твою голову. Покойный Алмас Акмалов посчитал, что ты опасен и знаешь много лишнего. К сожалению, а может – к счастью, произошла техническая ошибка. Обе ваши «волги» белые и бадья попала не в ту. Бывает.
– Акмалов? – обомлел Леня, но вопрос прозвучал в его устах безразлично. – Так он из вашей компании?
Иванов ответил уклончиво.
– Он был нашим другом. Заинтересованным другом. Эту же роль мы предлагаем тебе.
– Кто предлагает?
– Я.
Леня знал, что получит именно такой ответ, но был уже категорически уверен, что имеет дело с исполнителями! Какие бы грозные рожи не корчил Петров, как бы ни был сдержан и деловит Иванов, но оба они не тянули на ту роль, которую разыгрывали. Те, кто оперирует большими деньгами и делами либо попросту удачливая шпана, либо люди высокого, можно сказать государственного полета. А эти недоучки застряли где-то посредине. Нет, они ни крестные отцы мафиии, ни паханы, ни воры в законе. В лучшем случае «авторитеты». И вполне вероятно, что они сами не знают, в чем заключается ценность документа Лимоновой! Получили задание – ДОБЫТЬ – и добывают как могут: грубо, тонко, но все по приказу свыше.
Сознания Лени достигла неторопливая речь Иванова.
– Растяпа и торопыга Акмалов занял твое место. Ну, а потом мы пришли к выводу, что с тобой можно договориться. – он прищурил и левый глаз. Можно с тобой договориться, Леня?
– Можно. Только не надо угроз.
– Ну, стратегию отношений позволь решать нам. Итак, тебе дается денька два-три на поиски указанного документа. Виктория – остается при нас. Остается не заложницей в тюрьме, а гостюет в комфорте, неге и холе на время твоих поисков. А затем....
Вика перебила его, выкрикнув раздраженно.
– Иванов! Да Ленька же ничего не найдет! Ничего! Ты посмотри, какой это олух! Возьмите его в заложники, а искать буду я!
– Неужели? – спросил Иванов, а Петров грубо рассмеялся. – Нет, Виктория, такой вариант не пройдет. Тебе не то что на Леонида Максимовича наплевать, тебе на весь мир наплевать. Ты не будешь стараться нам помочь не то что ради Лени, даже ради Богоматери! А вот Леонид Максимович ради тебя постарается. Он уже и пути поиска знает. Так, Леонид Максимович?
– Допустим. – твердо ответил Леня и многозначительно замолчал, не собираясь проторговаться за просто так: хватит жить олухом!
Иванов его понял сразу и спросил уверенно.
– У тебя есть дополнительные условия договора?
– Да. Я поищу бумагу. И если найду, то пусть Виктория сейчас даст честное слово, что будет со мной. И больше ни с кем. Хотя бы ровно год! А вы, то есть ваша компания, это её обязательство будет контролировать.
– Виктория? – вопроситель глянул на девушку Иванов.
– Я даю такое слово. – ожесточенно ответила она. – Но за двадцать тысяч баксов мне лично, в руки.
– Договоренность достигнута. – кивнул Иванов. – Вика, твой приз в этих скачках мы обсудим в личном порядке, в обиде не оставим. Все остальные пункты договора остаются в силе. Леонид Максимович на сколько дней вы поручаете нам присматривать за Викторией? Вы найдете бумагу за день?
– Нет. Три. – ответил Леня, продолжая торговлю, но, видимо, где-то он допустил ошибку, или последнии слова произнес со слишком радостным облегчением.
![Александр Солженицын - Русский вопрос на рубеже веков [сборник]](/uploads/posts/books/142120/142120.jpg)
