Дмитрий Петров - Холодная ярость
- Позвони в УВД, - велел Виталику майор. - Пусть они приедут, пусть дальше сами разбираются. Больше ничего интересного не нашли?
Нет, в квартире не было и следа каких-либо видеокассет. Судя по всему, у семейства была строгая специализация - торговля оружием.
Но к кому же приехал на своей машине Вадим? Что у него за знакомые в этом доме на берегу реки?
Он приехал к кавказцам? Нет, в этом случае он бы поднялся в квартиру. В машине его тоже нет. Куда же он пошел? Неужели к Маргарите Васильевне? Но зачем и почему?
К тому же старушка не открыла дверь участковому час назад. А Вадиму, значит, открыть не побоялась...
А не является ли Вадим тем самым человеком, о котором говорил Поликарпов?
Нет, конечно. Вербину припомнились слова Поликарпова о том, что человек, который продал ему преступные кассеты и которого он видел неоднократно возле этого дома, выглядит совсем не так, как Вадим.
- Через час приедут, - сообщил Виталик, входя в комнату. - Говорят, сейчас ночь, народу никого нет... Но через час обещали приехать, разобраться.
- Ладно, - решил майор. - Ты, Виталик, тут оставайся вместе с участковым, ждите группу из УВД. А мы с Иннокентием пойдем, у нас тут одно маленькое дельце образовалось.
О том, что дельце образовалось совершенно неожиданно, Вербин говорить не стал: пусть подчиненные думают, что начальство все предусмотрело заранее и выполняет некий сложный и хитроумный план. Людям легче бывает работать, если они не видят промахов руководства и верят ему - в этом случае им кажется, что все их действия наполнены глубоким смыслом и не напрасны...
Вербин с Иннокентием перебежали шоссе и обосновались в кафе на автозаправочной станции, откуда и принялись наблюдать за припаркованной возле дома машиной Вадима.
К бензоколонкам подъезжали на заправку машины: отечественные выстраивались в очередь к девяносто второму бензину, туда же становились недорогие иномарки, и лишь для желающих залиться девяносто пятым очереди почти не было.
- Вон как подморозило, - потирая руки заметил Иннокентий. - Наверное, градуса три ниже нуля. Рановато в этом году.
В течение вечера и вправду температура успела сильно понизиться - это было заметно по густым облачкам выхлопных газов, вырывавшихся у автомашин.
- Пойду возьму кофе, - сказал Иннокентий. - Может, еще долго ждать придется. Мы ведь ту машину "сечем", правда?
Об этом он догадался сам, задействовав сообразительность старого оперативника. Но не успел Иннокентий подойти к стойке за кофе, как Вербин встрепенулся. Дверь в доме отворилась, и на пороге показались две мужские фигуры. А рядом... О боже, а рядом...
Следом за мужчинами вышли дети. Трое детей, тут не было никаких сомнений!
Три маленькие фигурки, закутанные в пальто, суетясь, забирались в "гольф".
Машина была трех-дверной, поэтому пока мужчины откидывали переднее сиденье и детишки проталкивались назад, у Вербина было время рассмотреть все внимательно.
Дети были детьми, а не карликами или лилипутами - это он точно установил.
Одним из взрослых был Вадим: после двух встреч, из которых первая была весьма бурной, майор хорошо запомнил фигуру этого человека. Второго мужчину он не знал, но сразу попробовал прикинуть его на описание внешности, которое в свое время дал Поликарпов. Что ж, может быть...
- Быстрее, - бросил Вербин Иннокентию, который уловил его движения и подскочил к столику. - Сейчас они поедут. Бегом в машину!
Выскочив из кафе, они пробежали к краю маленькой автостоянки, где были оставлены служебные "Жигули". Пока Иннокентий отпирал дверцу, майор, лихорадочно оборачиваясь, следил глазами за тем, что происходит возле дома напротив. "Гольф" сдал немного назад и начал разворачиваться.
- Скорее, - проговорил Вербин, плюхнувшись на сиденье рядом с водителем. - Главное - не отстать. Если даже нас заметят - наплевать, пусть замечают.
- Возьмем с поличным, - жестко усмехаясь, хохотнул Иннокентий, и в его глазах зажегся недобрый службистский огонек. - Ну, не совсем с поличным, однако не отопрутся. Все по кайфу, шеф! Здорово, что дети с ними, можно сразу на экспертизу отвезти.
Он сунул ключ в замок зажигания и крутанул его. Затем еще раз, снова. И еще раз.
Машина не заводилась. Вспыхивали огоньки на приборной доске и тотчас гасли. Вспыхивали и гасли опять.
- Аккумулятор, - выдохнул Иннокентий. - Подсел от холода. Сейчас, шеф, сейчас...
Он до упора вытащил подсос и попробовал снова. Машина затряслась, приборная панель осветилась, однако через несколько секунд все погасло снова.
"Гольф" выехал на шоссе и помчался, набирая скорость, в сторону центра города.
Чувствуя, как трясутся поджилки и захватывает дух от отчаяния, Вербин выругался и выскочил из машины.
Огляделся по сторонам, затем бросился к "Волге", выезжавшей с бензоколонки.
- Мужик, - почти закричал он в лицо недоуменно глядящему на него водителю.
- Мужик, у нас аккумулятор сел на холоде, а срочно нужно ехать. Поедем, а?
Вон за той машиной. - Он указал рукой в сторону быстро удалявшихся огней "гольфа".
- Да нет, - помотал головой водитель - широкомордый толстяк в кожаной тужурке. - Мне вообще в другую сторону...
- Я заплачу, - попробовал было договориться Вербин, но лицо водителя осталось каменным.
- Не подвожу я, - сказал он сурово. - Мне по своим делам надо. Извини, тороплюсь.
За спиной Вербина слышалось бесплодное тарахтение "Жигулей", аккумулятор которых "сдох" окончательно. Иннокентий продолжал делать попытки, но уже ясно было, что это ни к чему не приведет.
- Милиция! - с отчаянием в голосе выкрикнул майор, вытаскивая прикованное цепочкой к внут-., реннему карману пиджака удостоверение и раскры- вая его. - Милиция! Помогите, гражданин, преступник удирает.
Спустя полминуты Вербин с Иннокентием уже сидели в салоне "Волги", водитель которой плюнул и решил не сопротивляться милиции.
- Куда ехать? - демонстрируя недовольство, мрачно спросил он. - Где ваш преступник?
- Туда, - указал Вербин на шоссе, ведущее в город. - Если поддадим газу, догоним. Он только что отъехал.
- Газу? - скептически переспросил владелец "Волги". - С газом ничего не получится. У меня резина лысая, а сейчас сами знаете, какой гололед. По радио каждый час передают. Разобью машину - кто мне платить станет?
"Гольф" они не догнали. Проехали по шоссе до самого центра города, но водитель все время осторожничал, ехал медленно, и, когда показалась главная улица с ее огнями и потоком машин, стало окончательно ясно, что погоня не удалась.
Можно было вытирать потные от волнения руки и расходиться по домам.
Водитель развернулся и уехал, оставшись в полной уверенности, что наглые менты просто хотели добраться до центра, а ему морочили голову. Стоявшим на тротуаре Вербину и Иннокентию оставалось лишь посмотреть друг другу в глаза.
- И так каждый раз, - покачал головой майор. - Правда ведь? Каждый раз либо одно, либо другое...
- "А счастье было так близко, так возможно", - процитировал, усмехаясь, Иннокентий, успевший уже прийти в себя. - А я тысячу раз говорил, что аккумулятор нужно сменить, - добавил он. - Тысячу раз! Говорил, что в самый нужный момент подведет! И что теперь? В ГИБДД нужно быстренько установить, кому принадлежит машина. Ты номер запомнил?
- Я знаю, кому она принадлежит, - мрачно остудил его Вербин. - Не в этом дело. Просто сейчас их можно было взять действительно с поличным. А теперь снова тягомотина. И как назло!
Он помолчал, в бессилии растоптав окурок сигареты так, словно это и был ускользнувший только что преступник.
- Тебе домой надо? - неуверенно спросил он, взглянув на Иннокентия. Или пойдем куда-нибудь выпьем?
Следующий день был последним днем операции и запомнился Марине на всю жизнь, хотя утро не предвещало ничего хорошего.
Отводя Артема в школу, Марина не смогла даже от сына скрыть своего состояния.
- Тебя всю трясет, - заметил Артем, с удивлением глядя на маму. - У тебя рука дрожит. Ты что, заболела?
- Нет, - помотала головой Марина. - Просто волнуюсь немножко. Понимаешь, я целую неделю работала над одной проблемой, и казалось, что ничего не получится, а теперь вдруг может получиться... Вот я и волнуюсь.
- Так ты здоровая? - недоверчиво уточнил Артем. - А почему тогда ты со мной не разговариваешь?
- О чем?
- Но я ведь тебе уже двадцать минут рассказываю про то, что нам предлагают записаться в бассейн, - сердито сказал сын. - Серафима Игоревна сказала, что есть абонементы в бассейн для детей. Тысяча восемьсот рублей в месяц. Я тебе говорю, говорю, а ты не слышишь. Я хочу в бассейн.
Сын, маленький и сердитый, деловито шагал рядом, горбясь под своим тяжелым твердым ранцем. Обижается на невнимание матери, и правильно делает. Марина приобняла его за плечи, ей стало немного стыдно за себя.
- Боюсь, что с бассейном ничего не выйдет, - заметила она. - Тысяча восемьсот в месяц - это не по моей зарплате. Если только... - начала она и осеклась.
