Лори Кинг - Элементарно, Ватсон!
Спасатели, включая аварийные бригады с базы национальной гвардии «Калис эйр» и из «Гражданского авиапатруля», вели поиски на протяжении нескольких недель, однако не обнаружили ни обломков, ни каких-либо других следов Бедролла или Мейсона. Поскольку, согласно плану полета, большая часть пути должна была пролегать над Проливом, предполагается, что самолет утонул. «В проливе Принца Уильяма сильные течения и приливы, — сказал метеоролог НМС Джим Кемпер. — Возможно, сейчас этот самолет уже на полпути к Гавайям».
На следующий день, после того как самолет не прибыл в Лейк-Худ, как планировалось, Мира Гордаофф рассказала: «Я проводила их из аэропорта Кордовы. Они должны были вернуться в Анкоридж в тот же день к вечеру. Я смотрела, пока они не скрылись из виду, и хотя я не пилот, но, на мой взгляд, самолет выглядел вполне нормальным».
(www.ADN.com, 16.13, обновление) Исчезновение Бедролла и Мейсона приняло странный оборот. Сегодня днем представитель Патрульных Аляски сообщил, что «Сессна-172», на которой летели мужчины, была украдена со взлетной полосы Лейк-Худ за неделю до происшествия. Судно зарегистрировано на Мэттью Лидхольма из Эйрпорт-Хайтс, который сказал, что ему о краже сообщила полиция. «Интересно, зачем я платил за место», — добавил Лидхольм. Он также сказал, что, насколько ему известно, никогда не встречал пропавших мужчин.
Комментарии
Джордж. Есть множество способов обработать двигатель самолета так, чтобы он не долетел до места назначения. Черт, да хотя бы сахар в топливном баке. Даже я до этого додумался.
Джим. Нет обломков — нет улик. Нет улик — нет дела.
Бобби. Месть — блюдо, которое лучше подавать холодным.
Миссис Дуган. Диффамация: публичное распространение порочащих сведений (www.merriam-webster.com).
Рейнджер Дэн. [Комментарий удален автором.]
Берни. [Комментарий удален автором.]
Бобби. Ой.
* * *
Дана Стабеноу родилась в Анкоридже и выросла на семидесятипятифутовом рыболовецком судне в заливе Аляска. Она знала, что существует более теплая, сухая работа, а потому стала писателем. Ее первый научно-фантастический роман, «Вторая звезда», остался незамеченным; ее первый детектив, «Холодный день для убийства», получил премию «Эдгар»; ее первый триллер, «Игра вслепую», попал в список бестселлеров «Нью-Йорк таймс», а ее двадцать восьмой роман — и девятнадцатая история про Кейт Шугак, — «Беспокойный покойник», вышел в феврале 2012 года. Сейчас Стабеноу живет на Аляске. Ее долгие близкие отношения с Шерлоком Холмсом начались, когда она в десятилетнем возрасте добралась до авторов на букву «Д» в публичной библиотеке Селдовии. Она надеется, что Мэри Расселл ничего не узнает.
Похожее странное происшествие вспоминает доктор Ватсон в «Случае с переводчиком», впервые опубликованном в журнале «Стрэнд» в 1893 году и включенном в сборник «Записки о Шерлоке Холмсе».
Авторское право
Чарлз Тодд
Джон Уитмен встал, когда дверь его кабинета распахнулась и на пороге возник энергичный мужчина с встревоженным лицом.
— Сэр Артур. — Уитмен протянул руку.
Сэр Артур Конан Дойл крепко пожал ее со словами:
— Спасибо, что встретились со мной так быстро, Джон. Дело весьма срочное. — Он уселся в кресло напротив своего адвоката и продолжил: — У Холмса большие неприятности.
— Неужели? — ответил Уитмен, пряча улыбку.
— Да! — раздраженно бросил Конан Дойл. — На него подали в суд.
— В суд! Вы серьезно?
— Уверяю вас, такими вещами я не шучу.
— Но Холмс — прошу прощения за мои слова — всего лишь плод вашего воображения. Я могу понять, если кто-либо подаст в суд на вас. Такие случаи с писателями нередки. Например плагиат. Или клевета. Нарушение прав. Но никто не подает в суд на главного героя.
— Что ж, все когда-нибудь случается в первый раз. Это пустяковое дело. Я хочу от него избавиться.
Уитмен потянулся за бумагой и ручкой.
— Начнем с самого начала. По какой причине на Холмса подали в суд?
— Смит, мой издатель, захотел опубликовать новый рассказ, и я его написал. В основу легли некоторые события, случившиеся, когда я изучал в Эдинбурге медицину. Разумеется, я перенес место действия из Шотландии в Лондон и изменил все имена. В итоге получился совсем другой случай, отлично подходивший для Холмса. Не было никаких причин опасаться, что кто-либо докопается до источника сюжета.
— И что произошло с этим рассказом? Вы передали его издателю?
— Сразу, как только закончил. Три дня спустя мне сообщили, что кто-то намеревается подать на Холмса в суд.
— А как этот кто-то узнал о существовании рукописи?
— Понимаете ли, в этом суть проблемы. Он не мог этого узнать. Рассказ читали только два человека: я и мой издатель.
— А каким образом вы передали ему рукопись?
Конан Дойл улыбнулся.
— Вопрос, достойный Холмса. Через частного посыльного. Но между тем моментом, когда я отдал рукопись, и тем, когда ее получил адресат, прошло не более трех четвертей часа. Этого времени не хватит, чтобы прочесть рассказ, не говоря уже о том, чтобы сделать копию.
— Вы говорили кому-нибудь, что пишете этот рассказ?
— Да нет же. Иначе зачем бы я стал менять детали сюжета?
— Вы можете немного рассказать мне об этом случае?
Помедлив, Конан Дойл ответил:
— Да, разумеется. Вам следует знать, в чем суть дела, если мы хотим покончить с этим недоразумением прежде, чем оно станет общественным достоянием.
Он поднялся, отошел к окну и посмотрел на оживленную улицу.
— Видите ли, шотландские законы отличаются от английских. Помимо привычных вердиктов «виновен» или «не виновен» существует и третий вариант: «вина не доказана» — когда человек и не оправдан, и не осужден. Известно несколько случаев, когда этот вердикт стал камнем на шее обвиняемого.
— Будучи адвокатом, я знаю об этой особенности, — сухо заметил Уитмен.
Конан Дойл оглянулся через плечо.
— Разумеется. Как глупо с моей стороны.
Его взгляд вернулся к улице.
— Человека обвинили в убийстве. Моего коллегу, хотя он был на пять лет старше меня и уже имел частную практику. Говорили, что Уильям — не буду называть его фамилию, если это не требуется, — влюбился в одну из своих пациенток. Это соответствует действительности. Позже выяснилось, что она отказала ему, напомнив, что вполне счастлива со своим мужем. Однако он словно помешался и в конце концов убедил себя — по крайней мере, так утверждалось, — что его шансы на успех повысятся, если она станет вдовой. А потому он начал придумывать способы добиться этого.
— Он собирался убить ее мужа? — спросил шокированный Уитмен.
— К сожалению, полиция настаивает, что именно это он и сделал. Но я считаю себя достаточно хорошим знатоком характеров, а потому думаю иначе. Уильям, которого я знал, мог всем сердцем желать, чтобы эта женщина стала свободной, однако желание и деяние — две совершенно разные вещи.
Уитмен слышал в голосе Конан Дойла неуверенность. Как будто долг повелевал ему хранить веру в друга, но события заставляли усомниться в собственных суждениях.
— Что бы он предпринял? Если бы решил действовать?
— Медицинская профессия обеспечивает доступ к некоторым лекарствам, которые можно использовать на благо пациента, но в руках преступника они также могут превратиться в орудия убийства. Требовалась лишь возможность применить один из этих препаратов. И через некоторое время жертва — муж — погибла. Или просто скончалась, в зависимости от того, верите вы Уильяму или его обвинителю. Как ни странно, в последовавший за этим год безутешная вдова обрела в Уильяме опору и в долгие месяцы затянувшегося утверждения завещания все чаще обращалась к нему за помощью. Это, разумеется, обнадежило Уильяма, и он даже начал подумывать о том, чтобы сделать предложение, как только закончится приличествующий период траура. Когда он сообщил ей о своих намерениях, очаровательная вдова попросила двадцать четыре часа на размышления. Однако на следующее утро, вместо того чтобы узнать свою судьбу, Уильям оказался в тюрьме по обвинению в убийстве.
— На основании каких доказательств? — спросил Уитмен. — По истечении года?
— Вдове напомнили, что Уильям добивался ее внимания еще при жизни супруга.
— Напомнили? Но кто?
— Ее служанка, — ответил Конан Дойл. — Которая стала одним из свидетелей против Уильяма.
— А кто напомнил служанке? — с любопытством поинтересовался Уитмен.
