Эрик Ле Болок - Нож винодела
— Итак, у нас под стражей двое подозреваемых. И теперь надо распутать все это. А времени только до завтрашнего утра…
В двух комнатах туристического филиала допрашивали двух главных подозреваемых. Кюш принялся за Анжа:
— Итак, продолжим… Вы знали о существовании катакомб?
— Разумеется, знал, ведь я здесь родился.
— Уточните.
— Когда я был мальчишкой, мой дед брал меня в подземные переходы, на нашей территории был вход. Он знал их все наизусть. Ведь он входил в подпольную организацию, которая пользовалась ими во время войны. Он был участником Сопротивления. Подпольщики прятались в катакомбах.
— Так.
— С дедом мы находили листовки и даже оружие.
Взяв кадастровую карту, Кюш показал пальцем одно место на ней:
— Это кадастровая карта, здесь — ваш дом, а знаете, что означает красная черта, которая идет от вашего дома?
— Нет.
— Это вход, который ведет прямо в катакомбы.
— Ну и что?
— Так вот, вы знаете, что мы там нашли?
— Конечно нет, но чувствую, что вы собираетесь сейчас сказать мне это.
— И скажу: мы нашли оружие, из которого стреляли в Фабра, и пятьдесят тысяч евро мелкими купюрами.
— Под моим домом?
— Точно.
— И вы думаете, что я настолько глуп, чтобы оставить все это внизу под домом?
— Я ничего не думаю, я просто констатирую, что вы так или иначе причастны ко всему случившемуся…
Маджер допрашивала Андре.
— Только что у вас произвели обыск.
— И что?
Помахав картой, Маджер бросила ее на стол:
— Как вы объясните это?
— Ну карта… Я купил ее примерно месяц назад на рынке в Либурне. Профессор хотел использовать для хранилищ вина ту часть катакомб, которая находится под его землями.
Вся команда толпилась в кабинете. Двух обвиняемых только что отправили в жандармерию Либурна.
— Похоже, виновный — Анж Дютур.
— Почему «похоже», босс?
— Потому что меня беспокоит одна вещь…
Мартен был огорчен словами своего начальника:
— Патрон, какие могут быть сомнения с такими уликами против него?
Нгуен отважился выдвинуть другую версию:
— Патрон, а если мы имеем дело с двумя виновными… Дютур и Андре. Для Андре это чистый выигрыш в лотерею: виноградарское хозяйство, супруга и прекрасное положение в обществе.
Кюш задумался, он уже ни в чем не был уверен.
— Гм… Ладно, в любом случае, я перестаю ломать себе голову… — Все три лейтенанта с удивлением посмотрели на него. — Завтра утром прокурор с Журданом отстранят меня от дела. Они будут здесь в девять часов.
Надя опустила голову, а Мартен, засучив рукава, щелкнул пальцами:
— Патрон, еще не поздно заставить Дютура признаться.
— Нет, Мартен, это расследование нельзя закончить наспех. Я чувствую, что мы недалеки от решения, но мне позвонил Журдан и попросил прекратить допросы. Мой преемник тоже будет здесь завтра утром.
— Когда ты собираешься ехать, Тьерри?
— Как только передам все дела… — Команда капитана понурилась. — Не вешайте носа. Я еще не умер и не уволен из конторы. В любом случае, я прошу вас помочь моему преемнику и найти убийцу.
Кюш сидел за столом в «Дубовой бочке». Он доел свой десерт и пил кофе. Вошел отец Клеман.
— Я совершенно забыл, что вы зайдете… знаете, после такого дня…
— Да, очень печальный день.
— Вы сказали то, что я думаю.
Единомышленники улыбнулись.
— Я вижу, вы не в ударе.
— Вот как? Однако все идет как надо. Фабр и Барбоза убиты, мой босс держит меня за яйца и медленно сжимает их.
— Хорошо, я не буду долго надоедать вам. Скоро приедет мой преемник, и я хотел бы договориться о похоронах месье Шане. Кроме того, мне кажется, нельзя рассчитывать на мадам Барбоза — она, должно быть, в плохом состоянии. Извините, что пристаю к вам со своими мелкими проблемами, но мне надо знать, когда состоятся похороны ее мужа: содружество просило меня отслужить мессу.
— Ах да! Ну… Я думаю, они все закончили. Извините, я немножко не то говорю. Но послушайте, выходит, мы оба возвращаемся восвояси?
— Я — да, но вы… Они уже отстранили вас от расследования?
— Почитай что так. За последнее время произошло несколько убийств. И теперь, когда убит еще и сенатор, для моего начальства это чересчур. Они требуют виновного.
— Понимаю. А у вас нет подозреваемых?
— Есть, даже два, но у меня остаются сомнения.
Среда, 3 июля
Кюш все еще оставался руководителем расследования, но это было делом нескольких минут. И чтобы забыть свой провал и отпраздновать последнюю ночь в виноградарском городе, он спасовал перед натиском Памелы. Накануне вечером дочь хозяина гостиницы была очень предприимчивой, и Кюш забыл о профессиональной этике.
Сквозь сон он видел на ночном столике будильник. И внезапно вскочил:
— Черт, уже без четверти девять. А у меня приезжают прокурор с Журданом.
Он бросился в ванную комнату в самом что ни на есть непритязательном наряде.
Через несколько минут Памела, сидя на кровати, смотрела, как он торопливо одевается.
— Тьерри, скажи мне что-нибудь ласковое для начала дня.
— Пам, у меня действительно нет времени, я получу большой нагоняй от патрона.
— Одно слово, фразу, что-нибудь нежное и романтичное.
Кюш едва слушал Памелу.
На площади мэрии остановился серый «пежо-607». Вскоре машину окружили с десяток журналистов и трое телеоператоров. Открылась дверца. Это прибыл прокурор Пуаре. Он слегка махнул рукой, словно отгоняя прессу. Нгуен и Маджер расчищали ему путь.
Прокурор обратился к репортерам:
— Через четверть часа я вернусь, чтобы сделать заявление, а пока окажите любезность и дайте мне пройти.
Следом за ним шли Журдан и Перраш. Всех троих до мэрии сопровождали два лейтенанта.
Лейтенант Мартен подошел к маленькой группе и обратился к своему начальнику:
— Мое почтение, месье комиссар.
— Здравствуй, Мартен, а где Кюш?
Тон Журдана на редкость сухой и холодный. Мартен в смущении не знал, что ответить.
— Он будет с минуту на минуту…
— Как всегда, опаздывает…
Весь ареопаг вошел в мэрию.
Кюш прибежал в ратушу, когда Журдан выходил из его кабинета. Комиссара сопровождали Маджер и какой-то тип, которого он не знал. Тем временем Пуаре оживленно беседовал с Жаклиной Турно в присутствии Нгуена и Мартена. Капитан запыхался:
— Мое почтение, месье комиссар.
— Как всегда, вы являетесь после битвы. Думаю, во время этого расследования вы обзавелись скверными привычками.
— Но…
— Никаких «но», поговорим об этом после пресс-конференции.
Подойдя к Кюшу, Надя шепнула ему на ухо:
— Он был в ярости из-за твоего отсутствия.
— Не сомневаюсь… проспал…
— Они сообщили, что…
Журдан, заметивший уловку двух полицейских, обернулся, не скрывая раздражения:
— Лейтенант, вы введете его в курс дела позже, ему всего лишь следовало вовремя прийти.
— Хорошо, комиссар.
Наблюдавшая за всем Жаклина Турно с довольным видом испепелила Кюша взглядом.
Вся маленькая группа вышла на верхние ступени мэрии. Внизу собрались представители прессы. Три камеры приготовились к съемке. «Бал» открыл дотошный Дюкас:
— Вы арестовали виновных?
— Ходят слухи о шантажировании сенатора Фабра…
— У Фабра довольно мутное прошлое, что вы можете сказать по этому поводу?
Пуаре, отличавшийся отменной ловкостью в общении с представителями средств массовой информации, поднял обе руки, словно успокаивая толпу, гул которой вскоре стих.
— Уважаемые журналисты, как вам известно, город Сент-Эмильон пережил ряд убийств. Сегодня мы поместили под стражу двух подозреваемых.
— Вы можете сообщить их имена?
— Пока нет — расследование продолжается.
— Почему полиция топчется на месте?
— Полицейские службы не топчутся на месте, но это сложное дело. Вместе с комиссаром Журданом мы приняли решение назначить нового руководителя расследования, майора Перраша, здесь присутствующего. — Он указал на незнакомца. — Этот опытный полицейский прибыл к нам из Парижа. Он примет дело от капитана Кюша, который ни в чем не провинился, но попросил более надежной поддержки.
Надя снова зашептала на ухо Кюшу:
— Это я и хотела тебе сказать.
Полицейский понимающе кивнул.
— А теперь я должен вас покинуть, нам предстоит арестовать виновного и допросить подозреваемых. Отныне мы постоянно будем держать вас в курсе продвижения нашего расследования.
Маленькая группа возвратилась в мэрию, а Кюш тем временем подошел к окружному комиссару Журдану. Он был в ярости:
— Я предпочел бы узнать об этом раньше прессы.
