Масси Суджата - Мастер икебаны
Выткать узор на кимоно — это искусство, а надеть кимоно — это наука. Военная. Надо быть одаренным стратегом, чтобы разобраться с устройством длиннющей нижней юбки, не говоря уже о нижней блузе с рукавами до пола. И не забудьте подобрать нужный оттенок. У меня была голубая рубашка, я собиралась надеть ее под розовое кимоно с зеленой отделкой. Проведя полдня в попытках выгладить километры скользкой ткани, я оделась, но это было еще не все. Следовало обеспечить тылы: приспособить шелковый воротник вокруг шеи, запастись сложенным листочком бумаги васи на случай отсутствия салфетки и выглаженным хлопковым платочком на тот же самый случай. Все это пришлось заткнуть за пазуху в прямом смысле этого слова. Поверх я накинула легкое кимоно из шелковой ткани и приготовилась к решающей битве: мне предстояло обмотать вокруг себя десять футов парчового оби, а это задача не из легких, если вы, конечно, не увлекаетесь оригами или хотя бы не складываете бумажных журавликов.
Час ушел на процедуру одевания, полчаса на пудру и еще некоторое время на то, чтобы выбрать оттенок помады, отвечающий цвету кимоно. Я выбрала морозный розовый цвет, на тюбике было написано Frenzy, то есть «неистовство». Не знаю как цвету кимоно, а моему настроению это вполне соответствовало.
Больше всего мне хотелось присесть на свой футон и отдышаться, но сесть с обмотанным вокруг бедер толстым, негнущимся оби — это все равно что танцевать в костюме дайвера. Как, скажите на милость, я доберусь в таком виде до Идзу?
Расстроившись окончательно, я услышала сигнал автомобиля. Время выходить на люди.
Подойдя к знакомой «хонде-аккорд», я увидела тетю Норие, которая как раз собиралась пересесть, намереваясь уступить мне место на переднем сиденье. Ее кимоно пурпурного шелка вздымалось и опадало, поблескивая кружевными цветами сливы и щедрой золотой вышивкой на алом оби. Не слушая моих возражений, тетя перебралась на заднее сиденье, устроилась возле Тома и, расправив пышные шелковые складки, кивнула мне:
— Помни о своем здоровье, Рей, детка. Тебя будет меньше укачивать, если сядешь возле дяди Хироси.
— Да, тетя. Спасибо, тетя, — согласилась я, вспоминая печальный опыт совместных поездок на озеро Бива. Правда, я была тогда совсем маленькой, но тетя, судя по всему, ничего не забыла.
— Как долго нам придется пробыть в пути?
— Два часа. Как ты думаешь — вытерпишь? — заботливо спросил меня Том.
— Ничего страшного. Я прихватила пресные крекеры. Буду их грызть, если начнет укачивать. Хотите? — Я протянула им открытый пакетик, купленный заранее в «Фэмили Март».
— Рей! — послышалось вместо благодарности. — Прекрати немедленно, у тебя останутся крошки на кимоно! К тому же ты неправильно оделась — загривок голый, как у гейши!
Она привстала и принялась затягивать мне кимоно со спины. Туже, еще туже, шелк сдавил мне грудь, как железный панцирь... Я же говорила, что это война.
— Хорошо, что у тебя с собой платок. — Вот я и дождалась одобрительных слов. — В доме Каяма подают эти чудесные хираси-суши, и тебе непременно понадобится вытереть рот. Представь себе: рассыпчатый рис со сладким яйцом, зеленым луком и креветками! — мечтательно произнесла тетя. — Теперь, когда тебе снова можно кушать, это будет так приятно!
— На месте Рей я бы подумал, прежде чем прикасаться к пище, приготовленной в доме Каяма, — мрачно заметил Том.
— Не будь таким циником! — фыркнул дядя Хироси. Это были его первые слова, с тех пор как я села в машину. Неладно что-то в королевстве Симура.
После часа в дороге мы увидели, как уродливые, покрытые сажей здания на окраинах Токио и Кавасаки уступили место аккуратным особнякам, окруженным зеленеющими колючими соснами.
Еще один час, и мы въехали на полуостров Идзу, прелестное место, когда бы не серое, нахмурившееся небо над ним. По радио передали штормовое предупреждение, но я не успела услышать подробности — дядя Хироси торопливо повернул рукоятку приемника, переключая на музыкальную станцию. Из колонок полилась старинная японская мелодия. Высокий проникновенный женский голос выводил песню о сакуре. Я закрыла глаза, представляя хлынувший дождь, обрывающий вишневые цветы. Нам пришлось бы повернуть назад и возвращаться домой. Вот было бы здорово
— Дом Каяма высоко в горах, — тем временем рассказывала тетя Норие. — Дедушка иемото мудро поступил, купив недвижимость вдали от пляжных территорий. Береговая линия Идзу превратилась с тех пор в туристический рай, забитый пансионами и сувенирными киосками. Там нечего делать человеку, желающему спокойствия и отдыха.
— И не желающему переплачивать, — добавил дядя Хироси. — За квартирку с видом на тридцать пляжных забегаловок здесь придется отдать столько же, сколько стоят апартаменты в Хиро.
— Такие, как у госпожи Коды, — заметила я.
— Что? Разве она приглашала тебя к себе? — вскричала тетя Норие.
— Я зашла к ней на чашку чая однажды вечером. Хотела поблагодарить за цветы.
— Тебе следовало пригласить ее к себе! Надеюсь, ты не навязывалась в гости? Рей, это американские замашки. В Японии они совершенно не годятся.
— Ей тяжело ходить с этой ее тростью. Мне казалось, что ей проще пригласить меня, чем спускаться в метро...
— Какое мудрое решение, — насмешливо перебил меня Том. — Отец, ты разве не видел знака? Нам нужно переместиться на левую полосу.
— Дорога, казалось бы, должна стать лучше и понятнее, раз здесь так много туристов. Но ничего не изменилось, одно недоразумение за другим, — пожаловался дядя.
— Давай поменяемся, я поведу машину. Ездил же я на ней, пока тебя не было дома, — сказал Том.
— Теперь, наверное, жалеешь, что я вернулся и ты остался без игрушки! — отрывисто бросил дядя Хироси.
Жестяная фигура полицейского со следами ржавчины на вытянутой руке выросла перед нами, обозначая объезд. Дядя Хироси вывернул машину так резко, что бампер «хонды» задел этот шедевр придорожного зодчества, он упал и покатился, загрохотав, как консервная банка. Дядя продолжал путь, даже не оглянувшись.
— А как же другие водители? — подала голос тетя Норие. — Они пропустят поворот. Мы должны вернуться и поставить жестяного полицейского на место. Как было раньше.
— Тебе лишь бы все было как раньше, — буркнул дядя. — Здесь, к твоему сведению, одностороннее движение! Ехать назад — значит нарушить закон.
В машине повисла напряженная тишина, меня даже слегка затошнило. Мне явно нужно было на воздух.
— Если вы остановите машину, я выйду, быстро пробегусь обратно и поправлю полицейского. Всего-то полмили проехали, это минут десять хорошей пробежки.
— В этих твоих дзори? — Тетя кивнула на мои модные плетеные сандалии.
— Босиком!
Дядя Хироси и не подумал остановиться. Мы обсуждали возможность вернуться и поправить полицейского на протяжении десяти следующих миль, гладкая мощеная дорога тем временем кончилась, и мы съехали на узкую земляную тропу.
— Сейчас пригодился бы джип с четырехколесным приводом, — заметила тетя. — В нем было бы значительно безопаснее. Пожалуйста, помедленнее!
Я зажмурилась, вспоминая «рейндж-ровер», раскуроченный возле моего дома в Янаке. И машину, на которой ездила Нацуми. Кожаные сиденья, ореховые панели, классная музыка. Устраивайся поудобнее и кати себе в темный лес на любовное свидание. Любопытно, возил ли Масанобу Каяма белокурую Лилю на свою виллу на Идзу. Если верить японской классике, настоящие свидания назначаются на нейтральной территории: в чайной, в отеле, по крайней мере, не там, где живет семья.
— Рей, ты что, не слышишь? — Тетя потрогала меня за плечо.
— Простите. Что вы сказали?
— Я спросила тебя, как госпожа Кода намеревалась попасть на вечеринку. Ближайшая станция подземки в двадцати километрах от резиденции Каяма. Ужас как далеко! Может быть, они сами ее подвезут?
— Скорее всего, она вообще не приедет. Она даже не упомянула о своих планах в нашем разговоре.
— О да, я понимаю. — Тетя покачала головой. — Приглашения и впрямь были доставлены слишком поздно. Обычно их присылают в самом начале вишневого сезона, так что на сборы остается целая неделя. Но эти события в школе так все перевернули... Неудивительно, что Каяма вспомнили о традиционном вечере в последний момент. И ответная линия была отключена, такого прежде не случалось.
— Что это за ответная линия? — спросила я, заинтересовавшись.
— Телефонный номер, по которому можно позвонить, чтобы подтвердить, что вы собираетесь присутствовать на вечере. Или отказаться. Раньше это всегда был номер госпожи Коды в конторе Каяма, а в этот раз — какой-то частный справочный сервис. Но я все же дозвонилась и даже поговорила с девушкой, записывающей информацию. Она намекнула мне, что это будет настоящий бал — двести человек, а то и больше!
