Наталья Андреева - Комната с видом на огни
— Это почему?
— А пока ты здесь, там ничего случиться не может.
— Что ты знаешь, рассказывай! — требовательно сказала она.
— От себя не убежишь, величество.
— Я вернусь домой и избавлюсь от Малиновского.
— Вряд ли.
— Почему?
— Потому что потом будет Дэн-третий, и все вернется на круги своя. Боюсь, тебе придется открыть маленькое семейное кладбище для своих любовников.
— Завтра поедем обратно, — сказала Анна и решительно отвернулась к стене…
…Утром они двинулись по городу искать жену и дочь Дэна. Этот небольшой городок был районным центром, куда в субботний день изо всех окрестных деревень тянулись на рынок люди.
Анна не надеялась застать жену Дэна дома и, подъезжая к пятиэтажному кирпичному зданию, все озиралась по сторонам, пытаясь узнать в идущих мимо женщинах ту, на которой мог жениться несколько лет назад ее синеглазый мальчик.
— Ты со мной пойдешь? — спросила она Стаса уже у подъезда.
— А надо? Мне хватило сцены в деревенской избе. Я тут посижу, а ты уж как-нибудь сама.
Анна поднялась на третий этаж, позвонила в дверь. Она все еще надеялась, что никого нет дома. Но за дверью раздались шаги, и, когда она открылась, Анна сразу поняла, кто перед ней.
— Ой, а я думала, мама что-нибудь забыла! — Анна разглядывала юное, простенькое лицо и чувствовала облегчение.
— Здравствуйте. Вы — Катя?
— Да, здравствуйте. Мамы нет дома, она ушла на рынок. Вы, наверное, за платьем?
— Нет, я к вам. Разрешите?
Катя посторонилась, пропуская Анну в прихожую.
— Мама, кто это? — из комнаты выбежала крохотная девчушка, беленькая, синеглазая, с веснушками на вздернутом носу. — Это к бабушке тетя? Тетя, а вы мне конфетку принесли?
Она немного растерялась: девочка была так похожа на Дэна! Анна неожиданно для себя сдернула с пальца тяжелое золотое кольцо с крупным топазом, подарок Ленского:
— Вот, возьми, — девочка тут же схватила сверкающую безделушку и понесла примерять куклам.
— Она поиграет и отдаст, — пообещала Катя.
— Не надо. Я из Москвы
— От Дениса? — сразу догадалась она. — Вы его женщина? Я вспомнила фотографию.
— Он что, фотографии вам присылал?
Катя прошла в комнату, достала из шкафа толстый пакет. Анна узнала почерк Дэна: пачка писем, несколько фотографий, стихи, посвященные ей, Анне, Дэн сам это говорил. Но теперь на этих листках почему-то было написано: «Кате».
— Мне нельзя их читать? — Анна кивнула на письма.
— Читайте. Мне недавно звонил этот ваш адвокат… Малиновский, кажется.
— Не может быть!
— Почему? — Катя пожала плечами. — Я сама собиралась ехать в Москву, Денису давно пора домой, ни в какую Америку он не поедет.
— Когда вам звонил Малиновский?
— В конце августа. Он дал адрес, просил приехать и остановиться у него.
— А почему вы раньше не приезжали в Москву, Катя?
— Денис не хотел. Он писал, что когда окончит университет и найдет работу, то обязательно снимет квартиру и перевезет меня и Светку в Москву.
— Давно вы его не видели?
— Года два, но это не важно. Я его все равно люблю и буду ждать, когда он позовет.
— Денис умер, Катя.
— Еще чего! Это для вас он умер! Скажите лучше, что он вас бросил! И вы его ищете теперь!
— Он разбился девять дней назад на машине, насмерть, я его похоронила в Москве, и не надо на меня кричать.
— Врете. Знаю я, что с вашими деньгами можно и не такое придумать! Можно любые справки достать! Только он мне писал, что не любит вас, и никого из вас не любит, просто так надо.
— Интересно, кому из нас двоих он врал? — задумчиво спросила Анна. Она достала деньги из сумочки, ту пачку, что не взяла мать Дэна, и протянула Кате.
— Может, вы возьмете? Не вам даю, девочке. Отец не будет больше присылать ей денег.
— Это вы его убили? — неожиданно спросила Катя. — Из ревности, да? А потом подстроили аварию?
— Не надо смотреть плохие фильмы, девочка. Что он писал вам в последнем письме?
— Что хочет признаться в одном преступлении. Я понимаю… Это вы его заставили. Он не умер, он в тюрьме, да? И я все равно буду его ждать!
— Ну ждите, — не выдержала Анна. — Деньги только возьмите.
— Ну и возьму, — зло сказала Катя. — Это все равно мой муж, и никогда он не получит развод, у меня папа в суде работает, он всех вас засудит!
«Господи, девочка еще совсем, тоже мне, соперница! — чуть не смеялась Анна, сбегая вниз по лестнице. — Связалась с девчонкой из-за какого-то мальчишки, совсем с ума сошла!» Ее радовало только, что пачка денег осталась на столике, в прихожей. Откупилась.
Из соседнего подъезда с гордо поднятой головой вышла девушка в бархатных расклешенных брюках, в блестящей блузке и на высоких каблуках. Ее волосы, уложенные в высокую прическу, были щедро политы лаком для волос. Девушка в вечернем туалете держала в руках грязное мусорное ведро и косилась по сторонам, не видит ли ее кто-нибудь из знакомых.
«Это безумие какое-то! — подумала Анна. — Люди одеваются как на праздник, чтобы вынести мусорное ведро! Значит, им больше некуда пойти. Что же это за город? Или везде так?» И она бросилась к своей машине.
«Мерседес» рванулся с места, брызнули из-под колес коты, особа с мусорным ведром ойкнула, Шацкий громко заохал:
— Ты что?
— Все, Стас, все. Кончено. Я поняла, что он меня обманывал.
— Да? И что ты теперь будешь делать?
— Жить. Сашка, ты, мама и тетенька — мы все будем жить дружной семьей в большом красивом доме. А Малиновского мы пошлем к черту, он даже эту девочку собирался использовать, чтобы спровадить из Москвы Дэна, мерзавец этакий. Все, Стас, домой.
Она пролетела этот городок с такой скоростью, что Шацкий в ужасе зажмурил глаза. А потом еще прибавила газу.
Глава 11
СВЕТЛАНА
Они приехали домой в шесть часов вечера. У крыльца стояла черная «Ауди» Дениса Малиновского, и у Анны сразу же испортилось настроение. Сашка вышел на крыльцо, удивленно спросил:
— Мама? Ты уже вернулась? А мне сказали, что уехала на несколько дней.
— Так получилось.
— Мама, я хотел тебе сказать…
— Погоди, Сашка. Потом. Где он?
— Малиновский? Наверху.
— Тореадор, смелее в бой! — фальшиво пропел Стас и, увидев, что Анна совсем загрустила, добавил: — Ну если все так плохо, я могу побыть рядом.
— Что, хочешь отказать Денису в любви?
— Ну если бы это… — Шацкий плотоядно облизнулся.
— Иди-ка ты лучше на кухню, наполняй свой бездонный желудок. Я сама.
Стас тут же испарился, Анна поднялась наверх. Денис по-хозяйски устроился в комнате с камином, развел огонь и потягивал мартини из высокого бокала. Перед ним стояла наполовину пустая бутылка. Увидев Анну, Малиновский без всякого намека на приветствие потряс в воздухе бумажкой, которую до этого сжимал в руке:
— Это еще что? «Прощай, меня не будет несколько дней»? Когда не будет? И что за «прощай»? Это не логично.
— Я уезжала.
— Куда?
— Повидать семью Дэна.
— Да сколько можно?! — вскипел Малиновский. — «Дэн, Дэн, Дэн»! У тебя маниакальный психоз, ты одержима! Денег возила? И как?
— Не переживай так за мои деньги, я все равно не оставлю тебе наследства.
— Ты довольна тем, что узнала про своего щенка?
— Я недовольна тем, что узнала про тебя. Расскажи мне, что ты еще успел предпринять, чтобы убрать из моей жизни Дэна? Да, и не морщись, я всегда буду называть его именно так! И он единственный человек с этим именем в моей жизни, и других не будет, понял? Скажи правду, Денис, меня уже трудно удивить. Когда ты начал действовать? Сразу после появления Панкова, чтобы убрать сразу двух соперников? Только не надо врать, будто это страстная любовь, не поверю. Чего тебе от меня надо?
Малиновский глубоко вздохнул:
— Знаешь, Анна, мне и правда жаль, что так получилось. Но я не могу видеть рядом с тобой другого мужчину, наверное, мне тоже пора лечиться. Я знаю, что ты вошла в эту комнату с твердым намерением еще раз вышвырнуть меня из своей жизни. Но сколько раз так уже было? А? По-моему, давно пора понять, что я — твоя судьба, а ты — моя. Давай закончим все сегодня же: помиримся, я перевезу сюда свой чемодан и завтра из этого дома поеду на работу. А?
— А если нет? Если мы не помиримся?
— Ну тогда мне придется придумать что-нибудь еще, пока в твоей жизни не останусь я один.
— Я на тебя в милицию заявлю.
— Не впадай в детство. Что такое закон и кто его стражи и исполнители? Люди. И эти люди ничем не отличаются от всех прочих: так же любят покушать, любят своих жен и своих детей и имеют маленькие человеческие слабости. Во благо человечества живут одни только дураки, нормальные люди живут для себя. А самые умные из нормальных люди всего и добиваются. Высоких постов, больших денег. Так что закон — это не машина, это живой и ранимый организм, и он так же не совершенен. Посмотри на меня — я тоже его часть. Я долго время работал адвокатом и знаю всю эту кухню изнутри. Ты не сможешь мне ничего сделать… Ну как?
