Патриция Корнуэлл - В объятиях смерти
- Да. Именно Эл выдвинул обвинения.
- В яблочко, - пробормотал Марино.
- Что вы имеете в виду, говоря, что Эл Хант выдвинул обвинения? спросила я.
- Я имею в виду, что он пожаловался одному из наших психотерапевтов, ответил доктор Мастерсон, в его голосе появились оборонительные интонации. - Кроме того, он что-то говорил и мне во время одного из наших сеансов. Когда спросили самого Френка, тот отказался что-либо рассказывать. Он был очень злой и отчужденный от мира молодой человек. Я не мог ничего предпринять по поводу того, что сказал Эл, так как без сотрудничества Френка все обвинения были просто сплетней.
Мы с Марино молчали.
- Весьма сожалею, - сказал доктор Мастерсон, и на этот раз он действительно был огорчен, - но больше я ничем не могу вам помочь. Я не знаю, где сейчас находится Френк. Последний раз я разговаривал с его отцом лет семь, восемь назад.
- При каких обстоятельствах? - спросила я.
- Мистер Эймс позвонил мне.
- По какому поводу?
- Он спрашивал, не слышал ли я что-нибудь о Френке.
- Ну, и что вы ответили? - спросил Марино.
- Нет, - ответил доктор Мастерсон, - я ничего не слышал о Френке. Мне очень жаль.
- Почему мистер Эймс позвонил вам? - спросила я.
- Он хотел найти Френка, и надеялся, что, может быть, я дам намек, где его искать. Потому что его мать умерла. То есть, мать Френка.
- Где она умерла, и как это произошло? - спросила я.
- Во Фрипорте, штат Мэн. Вообще-то говоря, обстоятельства ее смерти мне неясны.
- Она умерла естественной смертью? - спросила я.
- Нет, - сказал доктор Мастерсон, избегая встречаться с нами взглядом, - я совершенно уверен, что нет.
Чтобы выяснить это, Марино понадобилось совсем немного времени. Он позвонил в полицию Фрипорта, штат Мэн. По их данным, вечером 15 января 1983 года Миссис Вильма Эймс была забита до смерти "взломщиком", который, очевидно, находился в доме в тот момент, когда она пришла из продовольственного магазина. К моменту смерти ей было сорок два года. Она была маленькой женщиной с голубыми глазами и обесцвеченными светлыми волосами. Преступление осталось нераскрытым.
У меня не оставалось ни малейших сомнений по поводу того, кем был этот так называемый взломщик. И у Марино тоже.
- Так, может быть, Хант действительно был ясновидящим, а? - произнес он. - Ведь мальчишка откуда-то знал, что Френки угробил свою мать. А это совершенно точно произошло гораздо позже того времени, когда оба шизика вместе торчали в психушке.
Мы праздно наблюдали за ужимками белки Сэмми, вертевшейся вокруг кормушки для птиц. Когда Марино привез меня из больницы и высадил около моего дома, я пригласила его на кофе.
- Ты уверен, что Френки не работал какое-то время на мойке у Ханта в течение последних нескольких лет? - спросила я.
- Я не помню, чтобы мне попадался какой-нибудь Френк или Френки Эймс в их конторских книгах, - ответил Марино.
- Он запросто мог сменить имя, - сказала я.
- Если он пристукнул свою старушку, то, скорее всего, он именно так и поступил, рассчитывая на то, что его, возможно, будет разыскивать полиция. - Пит протянул руку за своим кофе. - Проблема в том, что у нас нет его свежего описания, а заведения, подобные автомойкам, представляют из себя проходной двор. Парни то и дело приходят и уходят. Работают пару дней, неделю, месяц. Можешь себе представить, сколько существует высоких, худых и темноволосых белых парней? С ума можно сойти.
Мы были так близко, и в то же время так далеко. Это просто бесило. Я сказала:
- Волокна ассоциируются с автомобильной мойкой. Хант работал на автомобильной мойке, клиентом которой была Берил, и, возможно, он знал ее убийцу. Ты понимаешь, о чем я говорю, Марино? Хант знал, что Френки убил свою мать, потому что Хант и Френки, возможно, общались после "Вальгаллы". Френки мог работать на мойке у Ханта, возможно, даже недавно. И он мог заметить Берил впервые, когда она пригнала свою машину на мойку.
- У них тридцать шесть служащих. Из них, белых, - только одиннадцать, док, причем шестеро - женщины. Сколько остается? Пятеро? Троим из них около двадцати, а это означает, что им было лет восемь, девять, когда Френки находился в "Вальгалле". Очевидно, что это не они. Оставшиеся двое тоже не подходят по разным другим причинам.
- По каким именно?
- Например, они наняты лишь в течение последних двух месяцев, и когда Берил пригоняла свою тачку, их там не было. Не говоря уже о том, что их описания не слишком соответствуют. У одного рыжие волосы, а другой коротышка, почти такой же маленький, как ты.
- Большое спасибо.
- Я буду продолжать проверку, - сказал он, отворачиваясь от птичьей кормушки. Белка Сэмми внимательно наблюдала за ними глазками-бусинками с розовыми ободками. - А что насчет тебя?
- А что насчет меня?
- В твоей конторе еще не забыли, что ты там работаешь? поинтересовался Марино, как-то странно глядя на меня.
- Все под контролем, - ответила я.
- Я бы не был в этом так уверен, док.
- А вот я совершенно в этом уверена.
- Что касается меня, - Марино никак не мог остановиться, - я думаю, что ты не должна так увлекаться.
- Я собираюсь еще пару дней не появляться в конторе, - твердо объяснила я, - мне необходимо выследить рукопись Берил. Итридж теребит меня по этому поводу. Нам необходимо знать, что в ней. Может быть, это именно та связь, о которой ты говорил.
- Главное, чтобы ты не забывала о моих правилах. - Он выбрался из-за стола.
- Я достаточно осторожна, - заверила я его.
- А от него больше ничего, да?
- Да, - ответила я. - Никаких звонков. Ни единого намека. Ничего.
- Ну, позволь мне все же напомнить, что Берил он тоже звонил не каждый день.
Мне не были нужны напоминания. Я не хотела, чтобы Пит начинал снова.
- Если он позвонит, я просто скажу: "Привет, Френки. Как поживаешь?"
- Эй, это не шутка. - Он остановился в прихожей и обернулся. - Ты пошутила, я надеюсь?
- Конечно, - улыбаясь, я похлопала его по спине.
- Я серьезно, док. Не делай ничего подобного.
Услышишь его на своем автоответчике, не бери чертову трубку...
Я открыла дверь, и Марино застыл с расширенными от ужаса глазами.
- Срань господня... - Он шагнул на крыльцо, с идиотским видом нащупывая свой револьвер и крутя головой в разные стороны, как ненормальный.
Я просто потеряла дар речи, глянув через его плечо. Зимний воздух содрогался от треска и рева пламени.
Автомобиль Марино пылал факелом посреди черной ночи, языки огня в дикой пляске тянулись вверх, стремясь дотянуться до выщербленной луны. Схватив Марино за рукав, я затолкала его обратно в дом как раз в тот момент, когда в отдалении послышалось завывание сирены и взорвался бензобак. Окна гостиной озарились, когда огненный шар выстрелил в небо и поджег маленькие кизиловые деревца на краю моего участка.
- О Боже, - воскликнула я, когда отключилось электричество.
Большой силуэт Марино в темноте метался по ковру, напоминая разъяренного быка, готового к атаке. Он вертел в руках портативную рацию и ругался без удержу:
- Поганый ублюдок! Поганый ублюдок!
Я отослала Марино вскоре после того, как обгоревшая груда, в которую превратился его возлюбленный новый автомобиль, была увезена на грузовике техпомощи. Он настаивал на том, чтобы остаться на ночь. Я же считала, что будет вполне достаточно нескольких патрульных машин, следящих за моим домом. Он настаивал на том, чтобы я переехала в гостиницу, я же отказывалась двинуться с места. У него были свои обломки крушения, а у меня - свои. Улица и мой участок представляли собой болото из сажи и воды, первый этаж дома был погружен в вонючий дым. Почтовый ящик у конца подъездной аллеи напоминал обгоревшую спичку, и я потеряла, по крайней мере, с полдюжины самшитовых кустов и примерно столько же деревьев. Короче говоря, хотя я и ценила заботу Марино, мне было необходимо побыть одной.
Я раздевалась при свете свечи, и часы показывали далеко за полночь, когда раздался телефонный звонок. Голос Френки сочился в мою спальню, как вредоносный туман, отравляя воздух, которым я дышала, дискредитируя мое персональное убежище, мой уютный дом.
Сидя на краю кровати, я слепо вглядывалась в автоответчик, к горлу подступила горечь, и сердце слабо трепыхалось у меня в груди.
- ...Я хотел бы быть поблизости, чтобы посмотреть. Это было впе-впе-впечатляющее зрелище, Кей? Это было что-то? Мне не нравится, когда у тебя в доме другой му-му-мужчина. Теперь ты знаешь. Теперь ты знаешь.
Автоответчик остановился, и огонек сообщений начал мигать. Закрыв глаза, я сделала медленный глубокий вдох, мое сердце колотилось, тени от пламени свечи безмолвно колыхались на стенах. Я не могла поверить, что все это происходит со мной.
Я знала, что мне нужно делать. Тоже самое, что делала Берил Медисон. Я спрашивала себя, испытываю ли я такой же страх, какой испытывала она, когда спасалась бегством из автомойки, обнаружив корявое сердце, нацарапанное на дверце своего автомобиля? Мои руки отчаянно дрожали, когда я открывала ящик тумбочки у кровати и достала справочник. Сделав заказы, я позвонила Бентону Уэсли.
