Кэти Райх - Смертельные тайны
– Зачем ему было лететь в Монреаль?
– В то время его расследование было на той же стадии, что и наше. Нордстерн думал, что сможет написать статью десятилетия, если сумеет связать Спектера с трупом в отстойнике. Настоящая сенсация: опытный дипломат, наивные юные девушки, секс, убийство, таинственная смерть, канализационный отстойник, дипломатический иммунитет, иностранная интрига. Вряд ли он знал, что Патрисия была беременна.
Райан погладил меня по руке.
– Одному богу известно, с чего он решил, будто это связано со стволовыми клетками. В папке с расходами Нордстерна мы нашли счет из «Параисо».
– Он действительно там останавливался?
– Пытливый ум не знает границ. Именно так Нордстерн познакомился с Хорхе Серано.
– Который привел его к Цукерман.
– И он заинтересовался стволовыми клетками.
– Поэтому и погиб, даже если Диас тут ни при чем.
Несколько мгновений мы оба молчали.
– Что с Шанталь Спектер? – спросила я.
– Возмещение ущерба музыкальному магазину, затем лечение от наркотиков.
– А с Люси Херарди?
– Строгий родительский надзор. Без помощи Шанталь не сбежать.
Следующий вопрос я задать боялась.
– Внутреннее расследование?
– Мы с департаментом сошлись во мнениях насчет сеньора Висенте.
– Рада за тебя, Райан. Хороший был выстрел.
Вошла медсестра, чтобы проверить мою капельницу.
– Где Галиано? – спросила я, когда она нас покинула.
Детектив на мгновение нахмурился:
– Заглянет.
Райан обнял меня за плечи, привлек к себе и прижался щекой к макушке. По моему телу стало разливаться приятное тепло.
– Вчера ночью, увидев тебя на полу, рядом с пистолетом и трупом, я страшно испугался, что потеряю тебя.
От удивления я даже не нашлась что ответить. Возможно, так было и лучше. Что бы я ни сказала, вряд ли это выглядело бы уместным.
– Я кое-что понял.
Голос Райана показался мне странным. Он прижал мою голову к груди.
– Или, может, просто в конце концов сам себе в этом признался.
Мужчина ткнулся носом в мои волосы.
В чем? Признался – в чем?
– Темпе…
Голос его дрогнул.
Господи! Неужели сейчас он скажет то самое слово на букву «л»?
Райан откашлялся.
– Я столько раз видел изнанку жизни, что перестал верить людям. И, честно говоря, не верю в счастливый конец. – Он сглотнул. – Но в тебя я верю.
Полицейский снова уложил меня на подушки и поцеловал в лоб.
– Стоит заново обдумать наши отношения.
Мне хотелось ответить, но веки не подчинялись.
– Подумай. – Взгляд его васильковых глаз врезался в душу.
Можешь не сомневаться.
Когда я проснулась в следующий раз, на меня смотрели Матео и Элена. Лицо последней от тревоги настолько собралось в складки, что напоминало морду шарпея.
– Как ты?
– Здорова как лошадь.
Мы с Матео рассмеялись. Я постаралась скрыть боль.
– Что смешного?
– То же самое говорила Молли.
Они заверили меня, что работа по Чупан-Я продвигается успешно, и сказали, что жители деревни планируют похороны. Матео только что разговаривал с Молли. Она быстро выздоравливает.
И снова, как ни старалась, я не смогла побороть сон.
Следующим призраком, появившимся у моей постели, был Галиано.
С цветами.
Палата начала походить на похоронное бюро.
– Вы были правы насчет нападения на ваших коллег.
– Молли и Карлоса?
Бэт кивнул. Вид у него был такой же «ухоженный», как и у Райана.
– Хорхе Серано признался, что был одним из стрелявших.
– Но почему? – спросила я.
– Просто ошибка. Лукас послал Серано убить вас. Он хотел помешать работе поисковой группы, уничтожив ее главу. Хорхе думал, что Молли – это вы.
Тошнотворный холодок в груди. Чувство вины? Грусть? Злость?
– Зачем было мешать работам в Чупан-Я?
Галиано пожал плечами:
– Лукасу не хотелось лишаться своей каменной стены.
– Диаса?
Коп кивнул:
– Или, быть может, доктор боялся, что Диас слишком много знает и, если его арестуют за участие в резне, этот червяк может начать торговаться.
– Сволочь.
– Когда Лукас узнал, что я потребовал разрешение привлечь вас к расследованию дела «Параисо», у него возникла еще одна причина избавиться от вас.
Галиано взял меня за руку. Кожа его была шершавой и холодной. Он поцеловал мои пальцы.
Сперва Райан, теперь Галиано. Я начинала чувствовать себя папой римским.
Он прижался губами к моей ладони.
Ладно. Не папой.
– Рад, что с вами все хорошо, Темпе.
Со мной вовсе не было хорошо и с каждой секундой становилось все хуже. Что случилось с моим либидо и этими двоими?
– Продолжайте.
– Серано уже был прочно связан с Лукасом, поскольку именно он сбросил тело Эдуардо в папашин отстойник. И парень согласился участвовать в расстреле в Сололе.
– Почему он избавился от нее так близко от дома?
– Я спрашивал. Придурок решил, будто труп за несколько недель превратится в ничто. Когда в «Параисо» засорились туалеты и папаша начал выяснять, в чем дело, юный Хорхе едва не наделал в штаны.
– Кто убил Патрисию Эдуардо?
– Лукас.
– Зачем?
– Девушка встречалась с женатым мужчиной, забеременела и пошла к Цукерман за помощью. Цукерман, видимо, решила использовать ее плод как донора клеток, и, быть может, Эдуардо как-то узнала о ее деятельности. Они поскандалили; вероятно, Патрисия угрожала, что расскажет обо всем. Цукерман донесла Лукасу. Лукас вывел Патрисию из игры и поручил Хорхе избавиться от трупа. Сейчас Серано пользуется этим, чтобы выторговать снисхождение. С тех пор как мы его поймали, парень выкладывает все без утайки.
– Он знает, что Лукас и Цукерман мертвы?
– Возможно, ему забыли об этом сообщить.
– Как Серано вообще во все это ввязался?
– Скажем так, стиль жизни Хорхе требует куда больше расходов, чем он может заработать на свободном рынке труда.
– Роль гориллы Лукаса хорошо оплачивалась?
– Всяко лучше, чем махать метлой в «Параисо». Один не хотел марать руки, а другой хотел денег.
– Что насчет Нордстерна?
– Убить Нордстерна Лукасу помогли посторонние. Доктор решил, что Хорхе не настолько опытен, чтобы посылать его к дальним берегам.
– Думаете, Нордстерн действительно знал, что происходит со стволовыми клетками?
– Мы нашли в его ноутбуке кое-что интересное. Репортер многое раскопал о стволовых клетках и о решении США ограничить финансирование. Большинство материалов относятся либо ко времени пребывания Олафа в «Параисо», либо после.
– После того, как Серано невольно привел его в клинику Цукерман.
– Нордстерн не чурался взломов – в меру, конечно. Вероятно, он пробрался в лабораторию, скопировал файлы Цукерман и сообразил, чем занимаются она и Лукас. Возможно, предположил, что они собираются сделать состояние на черном рынке.
– Когда все это началось?
– Много лет назад. Цукерман экспериментировала, смешивая яйцеклетки и сперму, чтобы получить зародышевые стволовые клетки. Берутся донорские яйцеклетки и сперма, смешиваются, пока не произойдет оплодотворение и не начнется рост. Тогда эмбрион уничтожается, а стволовые клетки поддерживаются в культуре.
Я молчала.
– Судя по всему, Лукасу надоело ждать от Цукерман результатов, и он настоял, чтобы докторша испробовала другую методику.
– Трупы.
Галиано кивнул:
– Лукас похищал ткани во время обычных вскрытий.
– Господи…
– Но дети дают больше шансов на успех. – Галиано посмотрел мне в глаза. – А в морг малыши попадают не так уж часто. В ноутбуке Нордстерна обнаружилась масса статей об уличных детях Гватемалы.
– Олаф считал, что Лукас убивает сирот ради их тканей? – Голос мой дрожал от гнева и отвращения.
– Доказательств мы не нашли, но ищем.
– Боже мой…
Мы оба замолчали. В коридоре прогрохотала тележка. Механический голос вызывал доктора Имярек.
– Что насчет Мигеля Гутьереса?
– Просто озабоченный психопат, который не сумел заполучить желанную девушку.
– Клаудию де ла Альду?
Галиано кивнул.
– До чего же все это грустно, – сказала я.
Неожиданно детектив наклонился и поцеловал меня. Я ощутила прикосновение его теплых мягких губ и шершавого носа.
– Зато я познакомился с тобой, corazón[86].
31
К середине июня мы завершили работу в Чупан-Я.
Двадцать три комплекта останков вернулись к семьям. Селение торжественно похоронило своих мертвых. Многие плакали, но при этом вздохнули с облегчением. Из Оклахомы прилетел Клайд Сноу, команда ФСАГ присутствовала в полном составе. Все чувствовали, что немало потрудились. Мы исполнили задуманное: сумели зажечь во тьме хотя бы спичку.
Но тьмы было слишком много. Я думала о сеньорах Эдуардо и де ла Альде, об их дочерях.
Думала о притеснении, жадности, психопатии. О хороших людях, ушедших навсегда.
Гектор Лукас, Мария Цукерман и Карлос Висенте были мертвы. Хорхе Серано и Мигель Анхель Гутьерес – в тюрьме.
