Ольга Тарасевич - Копия любви Фаберже
– Не могу я уволиться! Не могу, и все!
– Любишь его? Андрея? – оживилась Катя. – Ох, видный. Но он же моложе. А что, это и хорошо.
Жанна замычала:
– Хватит! Я сейчас подавлюсь.
– Точно любишь, – решила Катя. Подперла щеку рукой и мечтательно закатила глаза: – Вот если все сложится, на свадьбе вашей погуляю. Ты своих любовников бросишь, остепенишься.
Жанна закашлялась. Нет, все-таки с Катей разговаривать бесполезно. Наверное, в классической литературе скрыта большая разрушительная сила, которая мозги деформирует с детства и на всю жизнь.
На любовников – плевать. Всего лишь соломинка. Вдруг. Ну вдруг врачи ошиблись. И ребенок будет. Пока ничего не получается, кроме инфекций и заболеваний. Но климакса еще нет, поэтому надо стараться. Вот бы появилась доченька. Как Настюша – но своя, родная кровиночка.
А Андрей – это особый случай. Любого другого шефа можно было бы оставить. Всех денег не заработаешь.
Но Захаров – он как тренер. Только со знаком «плюс». Тренер сумел организовать и настроить команду в целом и каждую спортсменку в отдельности. Но плевать ему было на все, кроме своих интересов. Андрей такой же сильный, властный, но… При всех своих недостатках, он несет свет и добро. Кому-то могут показаться лишь пиаром многочисленные проекты «Pan Zahar Group» по поддержке многодетных семей, одаренной молодежи, спортсменов. А какая разница, сколько телекамер освещают, как Андрей и Виктор передают автомобили и компьютеры? Глаза людей, которым оказывается помощь, даже не радостные – растерянные. Не привыкли к добру, недоумевают, не осознают… Да за одни эти наполненные благодарностью глаза Андрея можно уважать. А еще… Это сложно выразить словами… Рядом с ним проходит головная боль, и появляется куча новых идей. Уставшее тело бодрится от его присутствия, как после хорошей тренировки. Как-то раз (жаль, об этом нельзя никому рассказывать, все-таки тайком установленная видеокамера в кабинете шефа – опасная тема для обсуждения) на мониторе появилась завораживающая картина. Андрей не включал свет, увлекся сложными переговорами по телефону. В полумраке кабинета было отчетливо видно: весь контур его тела очерчивает заметное золотистое сияние…
А Катька: любовь, моложе!
Это отношения иного порядка, другого уровня.
Одно ясно: Андрей стал таким же дорогим человеком, как Наська-букаська. Для них ничего не жалко, за них можно все отдать, не задумываясь.
Чем старше становилась Настя, тем больше волновалась за нее Жанна. Умом понимала: девушка хорошо учится, занимается спортом, все ее друзья и подруги проверены-перепроверены, ничего подозрительного. Но сердце заходилось от боли.
А что, если поздним вечером к красавице Насте пристанут хулиганы? Или она, несмотря на тысячу и одно предупреждение, решит попробовать наркотики? Она – может, запросто, Настюша – тихий омут, наполненный чертенятами…
– Я на шейпинге, тетя Жанна, – недовольно бубнила в трубку Настя. – Все, мне пора!
– Да в школе я, на уроках сотовый отключать надо! Что вы волнуетесь!
– В парикмахерской, фены работают, не услышала!
Вроде бы все логично.
Но откуда это вечно грызущее беспокойство? Никогда не засыпающее волнение?..
После того как племянница стала сбрасывать звонки, Жанна примчалась к сестре и, несмотря на вопли Настены, осмотрела вены на руках, потом заставила снять колготки. На бедрах следов инъекций не было, но коленки – в едва заметных синячках.
– Да, у меня есть парень, – бушевала племянница. – И что здесь такого? Я уже взрослая. Зачем его с вами знакомить? Кто с ним спать будет, вы или я?
Жанна собиралась попросить знакомых из МВД прослушать Настин телефон, выяснить, с кем встречается строптивая девица, а потом проверить и парня. Но не успела.
– Настя… Настя… Она вены перерезала, я с работы прихожу, а она в ванне лежит, вода красная, и все… – всхлипывала в трубку сестра.
Сил объяснять что-либо на службе просто не было. Жанна написала заявление о том, что берет неделю за свой счет, передала его секретарю Захарова. Андрей, удивившись, что впервые за десять лет начальника службы безопасности не оказалось в офисе, перезвонил, спросил, не нужна ли помощь.
– Нет, все в порядке, у меня личные обстоятельства, – пробормотала Жанна и повесила трубку, опасаясь, что еще секунда – и сжигающая ее боль вырвется наружу нечеловеческим криком.
Она выбирала гроб – самый дорогой, обитый белым бархатом – и обещала себе выяснить, кто довел девочку до самоубийства. Смотрела, как Настю хоронят на лучшем элитном кладбище, – и клялась, что скоро обязательно появится еще один песчаный холмик. Она утешала изнемогающую от слез сестру и понимала, что нет таких слов, которыми можно утешить в такой ситуации. Только месть – достойная, жестокая – придаст обломкам и ее, и Катиной жизни хоть какой-то смысл.
Настюша, Наська-букаська. Крашенные в платиновый блонд кудри, огромные глазищи, стройная фигурка. Ты была создана для любви, обожания, преклонения, счастья.
А какая-то тварь тебя уничтожила. Безжалостно. Навсегда.
Он за все заплатит.
Спи спокойно, милая девочка.
А он свое обязательно получит…
Скорее на работу – забыться в многочисленных деловых вопросах, переключиться, не думать. Быстрее к Андрею – громадный, хамоватый, он анестезирует все беды. Такого страшного горя еще никогда не было. Но вдруг от его общества уйдет хоть часть боли?..
– Привет, Жанн! Ты в порядке? Как со здоровьем? Неважно выглядишь, может, отпуск?
В его голосе слышалось искреннее сочувствие. Странно, но, похоже, шеф даже соскучился. Наверное, привык к тому, что его третируют, без вечных замечаний и нотаций, оказывается, ему уже не по себе.
– Жанн, ты прикинь, меня одна коза тут недавно домогалась. Мобилу мою откуда-то узнала. Мне по приколу посмотреть захотелось на девочку. Номер-то этот максимум десять человек знают, – распинался Андрей, щелкая кнопками сотового телефона. – Встретились, ей лет двадцать, погуляли. Ну и все, завязывать пора, я же типа женатый мальчик. А она говорит – я с собой покончу. Чего тут скажешь? Давай, если такая дура! Вот, смотри, у меня и фотка ее осталась.
Она уже догадалась, чья это фотография. Не знала только, что у Наськи-букаськи был такой взрослый счастливый взгляд…
Настюша, глупая девчонка. Попасть под обаяние Андрея просто. Найти его номер в записной книжке телефона тети еще проще.
В шестнадцать лет абсолютно не важно, куда сделать шаг, в жизнь или смерть. Главное – чтобы красиво, эффектно.
Настя была слишком похожа на Катю. Любовь до гроба, или гроб без любви.
И слишком похожа на свою тетю, то же умение идти к своей цели, не обращая внимания ни на что…
А Андрей – он, оказывается, все-таки точно такой же, как тренер. Такая же скотина. Эгоцентрик, эгоист. Я хочу, я получаю. Все остальное – за скобками. Даже если речь идет о жизни молодой глупой девчонки.
Он все перечеркнул, все уничтожил.
И смерть – слишком ничтожное наказание для такого чудовища.
Нет, он будет жить. Будет. И каждый день его станет начинаться с одной-единственной мысли: «Лучше бы я умер…»
…Боль стала такой мучительной, что Жанна не выдержала. Переступила через спящих на полу бомжей, подошла к решетке и закричала:
– Лейтенант! Лейтенант, вызовите мне «Скорую помощь»!
Заснувший за столом милиционер отмахнулся от ее голоса, подложил под голову локоть и громко захрапел…
* * *В больнице боль растворилась, уснула. Словно и не было этого острого ножа, вспарывающего внутренности. Худенькая медсестра сделала один-единственный укол – и Жанна Леонова сразу прекратила скрипеть зубами от жутких мучений, расслабилась, с удовольствием вытянулась на чистой свежей постели. После ночи, проведенной на деревянной скамье в кутузке, в обществе вонючих бродяг, больничная кровать показалась лучшим местом на свете.
Заснуть бы теперь. Ни о чем не думать. Набраться сил для того, чтобы выиграть, победить, уничтожить Андрея.
Но спать нельзя. Скоро приедет адвокат. И надо продумать свой рассказ, подробный и неэмоциональный. Надо все вспомнить…
…Периодическая выборочная прослушка рабочих кабинетов сотрудников «Pan Zahar Group», включая руководство, еще после гибели Насти, около двух лет назад, позволила понять: Виктор Паничев намеревается разорить компаньона. Это оказалось приятной новостью. Но не настолько, чтобы отказаться от плана по уничтожению Андрея. Такие, как Захаров, преодолевают любые препятствия. У него заберут одно предприятие – он организует новое, еще более прибыльное. Скорее, этой информацией можно было воспользоваться для того, чтобы синхронно с действиями Виктора нанести удар, от которого Андрей не оправится. Самым болезненным для человека его склада является невозможность заниматься бизнесом вообще. И, конечно, изоляция. Оптимальный вариант – обвинение Захарова в совершении тяжкого преступления. Репутация испорчена окончательно, а долгий срок наказания предоставит ему возможность понять, что чувствуют люди, когда их лишают самого дорогого.
