Лариса Соболева - Поцелованный богом
– А куда мы едем? – вдруг очнулся он, заметив, что дорога ведет не к дачам уважаемых людей.
– Труп Кабана подкаптить, – сказал Шея. – Поступил сигнал, будто нас с ним там видели.
– Не может быть, – разволновался Амбарцум. – Это глухое место, там никого не было, мы проверяли.
– Да черт его знает, – пожал плечами Шея. – А вдруг это правда? Не переживай, обольем труп бензином, устроим маленький пожар, потом столкнем его в пруд. Ничего не докажут.
– Ну ладно. – Амбарцум устроился поудобней, и вдруг вспомнил: – Я специально не подходил к воде, у кромки почва илистая, следы останутся.
– Учтем.
– А потом на дачу двинем. Мне любопытно посмотреть на эту игрушку – кто же прельстил нашего Ярика.
– Посмотрим, – как всегда, согласился с ним Шея.
Труп Кабана под жарким солнцем начал разлагаться, Амбарцум невольно поморщился:
– Не люблю возвращаться к былым возлюбленным.
Шея облил бензином труп, поджег, Амбарцум смотрел на огонь, лизавший распухшую тушу, думая, что, не хотел бы очутиться на месте Кабана. Зрелище загородил Писарь.
– Что-нибудь еще? – спросил Хабуров.
– Да, – сказал Писарь, вынув пистолет. – Извини, Амбарцум, ПСС приказал.
У Амбарцума все тело свело судорогой отчаяния – он хотел жить. Но унизить себя жалобным блеяньем о пощаде, напомнить двум ублюдкам, как он их отмазывал, что они ели-пили из его рук, – значило бы испоганить свою последнюю минуту. Они запомнят, как умер Амбарцум, поэтому он усмехнулся:
– Это за все хорошее?
Тот и другой ответили почти одновременными выстрелами. Писарь выстрелил ему в грудь, Шея в спину – совсем подло. Амбарцум хотел посмотреть ему в глаза, чтоб Шея перед смертью, которая не за горами, вспомнил его, чтоб душонка гниды затрепетала, но смог лишь развернуться и упал. Над ним склонились убийцы, проверяя, мертвый ли. Амбарцум видел их, хотя они уходили. Они уходили в жизнь, а он отдалялся в вечность.
– И вам того же... – было последнее его пожелание.
– Красиво умер, – выпрямился Шея. – Уважаю.
Писарь, несколько раз сфотографировав Амбарцума, сказал, будто ничего необычного не произошло:
– Поехали к шефу с докладом.
– Подожди.
Шея облил труп Амбарцума бензином, поджег и кинул пистолет в огонь.
– Женщины, стоп! – поднял руки Сергей, потому что шума от двух баб на стадион хватало. – Теперь я задаю вопросы, мне отвечает та, на кого я укажу. Что целый Майя говорила перед уходом?
Палец указал на Ларису. Потерянная Лорик, не понимающая, что к чему, ее ведь в подробности не посвятили, впервые в жизни испытала стресс. Поэтому ее медлительность удвоилась, она не могла сопоставить пропажу Майки с возникшей паникой, понять почему три мужика придают такое значение исчезновению подруги.
– Я думаю, она поехала к нему.
– Тебя не спрашивают, к кому она поехала, – зарычал Сергей. – Я спросил, что она говорила перед уходом.
– Майка попросила одежду и немного денег, – вспоминала Лариса – Сказала, что позвонит из таксофона и через полчаса вернется. Обулась в мои босоножки, а они, между прочим, жутко дорогие, я дешевое не ношу...
– Кому она собралась позвонить? – взорвался Сергей.
– Ему, конечно. Имени я не знаю, она скрывала его даже от меня...
– Как она тебе сказала, что хочет позвонить «ему»?
– Я ей говорю: твой мачо – ты, значит, – запретил нам выходить. А она мне: он не мой – ты, значит, не ее, – а моему действительно грозит серьезная опасность. И пообещала, что до того, как бабушка выйдет из ванной, она вернется.
– Сколько прошло времени? – палец Сергея указал на старушку.
– Два с лишним часа, – ответила Маргарита Назаровна.
– Она уже не вернется, – Ренат добавил без того паршивую атмосферу свою ленту пессимизма.
Сергей мерил шагами комнату от двери до балкона и обратно, шепча под нос ругательства, потом остановился перед Маргаритой Назаровной:
– Если найдем вашу внучку, я лично выпорю ее.
– Я буду держать паршивку, – пообещала старушка. – Только найди ее, Сережа.
– Значит, так. Он – это, конечно, муж Валентины, – начал вслух рассуждать Сергей. – Адрес у нас есть...
Его перебил Ренат:
– Лариса говорила, что ее каждый день просил звонить Майе какой-то парень, думаю, это человек Амбарцума. И они взяли под наблюдение дом Ларисы, а тут мы нарисовались, потом Майка вышла...
– И заказала ее Валентина, – подхватил Сергей. – Сегодня тоже шла об этом речь в кафе. Значит, Майю могли отвезти...
– На дачу, – согласился Ренат. – Адрес у нас есть.
– А вдруг существует третий вариант? – внес сомнение в их рассуждения Федор. – Но мы о нем не знаем.
– Именно, – кивнул Сергей. – Действуем так: Ренат едешь, ты в дом Валентины, делай, что хочешь, но ты должен встретиться с ее мужем. Если Майка у него, то даешь нам отбой. А мы с Федькой едем на дачу.
Он тряхнул головой и решительно двинулся к выходу.
Пархоменко просмотрел кадры с убитым Амбарцумом, удовлетворенно кивнул, затем стер их из памяти камеры и задумался. После минутной паузы он вскинул глаза на Шею с Писарем:
– Значит, любовница Ярика на даче Валентины.
– Да, она там, – подтвердил Шея.
ПСС снова задумался, видимо, его что-то тревожило. Да что его может тревожить? Конечно, внезапная удача, хотя это и странно звучит, в лице неизвестного, который продал Амбарцума. Не верить ему было глупо, слишком много фактов он выложил. ПСС сделал удручающий вывод – люди сволочи по призванию, доверять никому нельзя. И если карточный домик стал сыпаться, то...
– А что с ней хочет сделать Валентина? – спросил он.
– Не знаем, – сказал Шея. – У нее с Амбарцумом были личные тайны, в них он нас не посвящал. Мы только узнали, что Валентина хотела заполучить эту девку и бабку, мать Спасского. Поначалу Амбарцум воспользовался услугами Кабана, чтоб не обращаться к нам, а позже, когда его прижали ночные гости, он раскололся но, чую, не все выложил.
– Привезите девушку ко мне.
– То есть забрать ее с дачи? – уточнил Шея.
Отдавая приказы, начальники не любят, когда их переспрашивают. Но ПСС был воспитанным человеком, за что его уважали, никогда не орал, выдержанным он оказался и на этот раз:
– Я разве неясно выразился? По крайней мере, у меня она будет в сохранности, а то знаю я ревнивых жен, они на все способны. Да и Ярику неплохо оказать услугу, раз дело дошло до похищений.
Ей ничего плохого не сделали, впрочем, и ничего хорошего не было в том, что она очнулась в незнакомом доме и неизвестно в чьих руках. Лежала Майя на диване в полутемной, но большой комнате, в теле чувствовалась слабость, как после болезни. Когда она набралась достаточно сил, попробовала сесть, руки были связаны спереди. Стало страшно. Майя пожалела, что вышла из дома, Сергей был прав. Осталось набраться терпения и ждать...
Когда наступили сумерки, Майя услышала звук мотора, затем четкие шаги – шли явно к ней. Она все же села. Загорелась настольная лампа, напротив упала в кресло женщина, Майя ее рассмотрела не сразу, только когда глаза привыкли к свету.
– Ну, здравствуй, игрушка моего мужа, – сказала Валентина.
– М... – понимающе произнесла Майя. – Это вы...
– Я. Не ожидала? Впрочем... – она закурила, – мне неинтересно, чего или кого ты ожидала, у меня свои планы.
– Что вам нужно?
– Ты. Сначала твоя персона в мои планы не входила, я надеялась выведать у бабки, где сейф или укромное место с досье. Но мой напор меня подвел, твоей бабке стало плохо. Потом меня осенило: это же ты навела на дядю...
– Я? Навела?
– Конечно, ты. Тогда я решила украсть из больницы твою бабку, а тебя забрать из аэропорта, я полагала, что кто-нибудь из вас знает и скажет, где Спасский хранил бумаги, но... обломилось. У меня есть к тебе предложение: ты говоришь, где досье твоего дяди, я забираю его, а ты поскачешь к своему Ярославу. Тебя даже доставят к нему со всеми почестями.
– Досье уже искали, но не нашли.
– Хочешь сказать, ты не знаешь, где оно?
– До недавнего времени я не знала, что оно существует. Бабушка тоже не знает, за что убили дядю.
– Чего-то подобного я и ждала.
Бесстрастно глядя на Майю, Валентина потушила в пепельнице сигарету, подошла к двери и позвала:
– Мальчики!
Вошли два парня лет двадцати пяти, обнаженные до пояса. Без всякого предупреждения один схватил Майю и поставил на ноги, второй порвал бретельки и стащил платье до бедер. Она начала отбиваться:
– Что вы делаете! Пустите! Не смейте! Сволочи...
У Валентины в руках оказался фотоаппарат, она щелкала им, командуя:
– Прижмите ее с обеих сторон... Хорошо. Есть. Теперь ты возьмись за грудь... Не так... стой сзади и обеими руками... подбородок положи на плечо... А ты присядь впереди, щекой к животу... Прекрасно! Держите ее крепче, иначе снимки будут размыты... Есть. Поцелуй...
Один оттянул голову Майи за волосы назад, а второй впился ей в губы. Затем ее уложили на диван, один лег на нее, второй перевел связанные руки Майи за голову, она не могла пошевелиться. Первый выполнял команды Валентины, которая не переставая щелкала фотоаппаратом.
