Гончие Лилит - Старк Кристина
Шантель вошла в кухню, все еще прижимая телефон к щеке.
– Да дома она, Джордан, дома… Куда ей идти… Правда, Белоснежка? Ма тут устроила для нее курс психотерапии. Ужасно весело, ну, ты сам знаешь.
«Бедный Джордан, – подумала я. – Он так и не заговорил со мной ни разу, но, судя по частым звонкам сестре, его капитально накрыло. Надо уезжать, пока, сама того не желая, не вскружила парню голову…»
– Сегодня ее хотя бы не толкали всякие говнюки. Да, Скай? Ты в норме?
– Еще полчаса, и миссис Даллас меня окончательно починит…
– А почему ты, братишка, интересуешься? Запал на нее? Тогда просто приди и скажи ей об этом.
– Шантель, прекрати дразнить его! – взмолилась я.
– Ну нет, я получаю от этого удовольствие.
Я подошла к окну, поворачивая между ладонями чашку. Почему, черт побери, у меня нет ни братьев, ни сестер? Ведь это должно быть так весело. Я глянула вниз из окна, поставив локти на подоконник, и… чашка дрогнула у меня в руках. Я пролила на себя чай и резко втянула в себя воздух.
Внизу, у парадных дверей, положив руку на плечо хорошенькой девушке, стоял Джордан собственной персоной. И… в его руках не было телефона. В его. Руках. Не было. Проклятого. Телефона.
Как зачарованная, я медленно повернула голову и посмотрела на Шантель.
– Ты уже мне столько должен, бро, до старости не рассчитаешься, – продолжала говорить та. – Но признаваться в любви Белоснежке от твоего имени я точно не буду.
Я снова выглянула в окно, поворачивая голову на невидимых шарнирах. Джордан прижал к себе девушку и чмокнул ее в губы.
О-хо-хо…
– Скай? Расскажешь Джордану, как прошел твой день? У него небось от волнения уже голос сел, но он с удовольствием послушает.
Стиснув зубы, я молча кивнула и, оставив чашку на подоконнике, взяла телефон. Шантель тут же, пританцовывая, прошла к столу и с видом эксперта сунула палец в блинное тесто.
– Алло, – выдохнула я в телефон.
Мне казалось, что ребра стянулись, как корсет, сжав внутренности. Электрический ток пробежал по позвоночнику.
Человек, к которому я обратилась, ничего не ответил. Я слышала только его дыхание.
– Разве мы не достаточно мучили друг друга? – заговорила я, с трудом выталкивая из себя слова. – Сколько бы ты еще продолжал держать меня в неведении, зная при этом, что лицо мое не просыхает от слез, зная, как отчаянно я тебя ищу? Заставляя своих друзей разыгрывать весь этот дурацкий спектакль? Что ты хочешь проверить? Что тебе нужно выяснить? Что я достойна прощения? Что я не наркоманка и не чокнутая?.. Почему ты не подпускаешь меня к себе, Боунс?! – заорала я в трубку, не в силах поверить, что даже сейчас он отказывается говорить со мной.
– Скай! – Подскочив ко мне, Шантель попыталась забрать телефон.
– Ответь мне, черт бы тебя побрал! Ведь тебе не все равно, что со мной будет?!
Шантель вырвала телефон из моих рук, прервала соединение и с невероятной для ее хрупкой фигуры силой сжала меня руками. Если бы захотела, она бы легко могла сломать мне ребра. Но в ярости я была сильнее, чем десять таких, как она.
– Ты знала! Все это время ты знала, где он! – вырвалась я и оттолкнула ее. – Пока я топталась на порогах его клубов, ты сидела в машине и рассказывала ему, как у меня, черт возьми, дела! Все эти звонки, эти разговоры… Это был не Джордан, а Оушен, так? Кольцо! Как же я поверила во всю эту чепуху?! Он сам отдал его тебе, а ты ловко навешала мне лапши на уши про то, как подобрала его на парковке! Какая же я наивная дура, как же легко верю всему, что мне говорят!
– Скай!
– Пока его охранник обращался со мной, как с дворняжкой, он палец о палец не ударил, чтобы избавить меня от этого унижения!
– Того сукиного сына сразу же уволили.
– О да, ведь увольнять людей куда проще, чем просто объясниться со мной!
– Возьми себя в руки! Он просто хотел… присмотреть за тобой. Не хотел терять из виду. Пока…
– Пока что? Пока не решит, нужна я ему или нет?!
– Пока не поймет, что делать дальше, – ровно сказала Шантель.
– Это так удобно, правда? Знать, что твоя кость лежит себе в укромном месте, никуда не денется. Что в любой момент ты можешь вернуться и догрызть ее. Если захочешь. Если она по-прежнему будет казаться тебе аппетитной.
– Возможно, со стороны это выглядит именно так, но на самом деле проблема…
– Проблема в том, что однажды он уже ошибся в человеке, – включилась в разговор миссис Даллас. – Так ошибся, что потом чуть не тронулся умом. Его можно понять.
– Все когда-нибудь ошибаются! И ничего, мы все как-то справляемся! – выкрикнула я.
– Но не всем потом приходится хоронить собственного ребенка! – возразила миссис Даллас.
– Вы были его врачом, так? – выговорила я, с трудом шевеля губами от волнения. – Вы тоже в курсе той жуткой истории?
– Молчи, ма. Это не наше дело.
И снова вырастает глухая стена, на которую я постоянно натыкаюсь. Все вокруг меня знают, что к чему, но без позволения Боунса не смеют сказать мне и слова. И он сам, похоже, не горит желанием обнажать передо мной душу. Тогда стоит ли продолжать биться в стену? Особенно учитывая, что на мне почти не осталось живого места.
– Было приятно познакомиться. Шантель, миссис Даллас, – кивнула я одной и другой. – Спасибо за все. А теперь мне, пожалуй, пора.
Я влетела в свою комнату, сгребла в кучу и затолкала в чемодан свои немногочисленные вещи. Что-что, а быстро собираться в дорогу я умела.
– Пока он не явится сюда и я не передам тебя ему из рук в руки, даже не надейся выйти из этой комнаты, – загородила мне дорогу Шантель.
– Я что, безмозглая собачонка? – ядовито улыбнулась я. – Уйди, Шантель. Я больше не играю в ваши игры! Пока не найдется кто-то смелый, кто наконец объяснит, зачем я ему, если он даже не собирается со мной говорить.
Шантель не двинулась с места.
– А иначе я звоню в полицию и сообщаю, что меня удерживают силой, – рявкнула я.
– Можно сказать, полиция уже здесь, – спокойно сказала она.
– Что?
– Отставной офицер полиции Даллас к вашим услугам.
– Это, что, шутка? – Я окаменела.
Но в то же мгновение все стало на свои места. Я вспомнила, как хладнокровно и со знанием дела она вызывала «скорую» для Джея. Эти профессиональные, характерные для копа нотки, то и дело проскальзывающие в ее речи. «Все чисто», – сказала она, когда помогла мне собраться в номере гостиницы. Уже тогда я подметила, что она кто угодно, но не бездельница в рваных штанах.
– Шантель, – обратилась к дочери миссис Даллас. – Это не наше дело, как ты сама сказала. И ты не можешь удерживать человека силой, если он не хочет здесь оставаться.
– Могу. Сейчас эта дуреха пойдет и прыгнет с моста, и что я скажу боссу?
– Не прыгнет. Она не склонна к суициду, – заметила миссис Даллас. – Разве что к депрессии, но на фоне неурядиц в личной жизни это нормально.
– Какому еще БОССУ?! – вскричала я, игнорируя вердикт психиатра.
– Шантель не так давно ушла из полиции и теперь работает на Оушена.
– Поет на сцене, что ли?!
– Нет, она, как я и сказала раньше, частный детектив и еще телохранитель. Это вообще-то не было шуткой, – грустно усмехнулась миссис Даллас.
– Какое отношение имеет Оушен к частному сыску?!
– Мама, ни слова больше, о'кей? Это вообще-то не предназначено для левых ушей.
«Левых ушей?!»
Мое терпение лопнуло. Громко, с треском, с взрывной волной. Удивительно, как не вылетели стекла.
– Значит так, отставной офицер Даллас. Всю свою жизнь я была марионеткой. Подай то, принеси это. Сделай то, достань это. Это тебе нужно знать, а это не обязательно. Кнут, пряник, ошейник, свисток – и так без конца. Но теперь. Я. СЫТА. ПО ГОРЛО. Передай Гарри, что я его люблю, но послушно сидеть в клетке под присмотром и ждать его милости не собираюсь. Я больше не хочу быть собачкой. Я сбежала от одного собаковода не для того, чтобы найти нового!
Миссис Даллас оттащила Шантель с моего пути и, сжав меня в объятиях, шепнула мне на ухо: «Помни, все не важно, пока под тобой не шелестит непромокаемая простыня».
