Антон Леонтьев - Имя мне легион
– Я же говорила, что все пройдет без проблем! У нас здесь все-таки не «Останкино». В провинциальной жизни имеются свои преимущества, и народ у нас еще не пуганный.
Они оказались в большой студии. Маша увидела впереди темно-синий экран, украшенный гербом Нерьяновска, и подъезд, около которого стояли камеры и суетились телевизионщики. Лариса перебросилась несколькими словами с девицей, дирижировавшей зрителями, и вновь обратилась к спутникам:
– Как видите, народу много, так что сидеть рядом не получится. Да, собственно, не так уж важно! Так, Маша, сюда… Ты, Олег, устраивайся здесь… А ты, Федяка, пойдешь аж вон туда, поближе к мэру…
Все расселись на указанные места. Это была идея Крылова – пробраться в телецентр, где планировал выступить мэр, и в прямом эфире предъявить ему факты, свидетельствующие о том, что Ольга Старко замышляет нечто ужасное.
Маша повертела головой и убедилась в том, что ей не видно ни Олега, ни Федора. Неожиданно около девушки появилась миловидная особа с большой папкой в руках. Одарив ее улыбкой, она спросила:
– Вы ведь Мария? Пожалуйста, пройдемте со мной! Лариса и Федор вас ждут!
Маша поднялась и отправилась вслед за девицей, подумав: наверное, сценарий немного изменился. Возможно, Ларисе удалось организовать личную встречу с мэром, и не требовалось уже караулить его в студии.
Они спустились куда-то в подвальное помещение, прошли по коридору, завернули и оказались перед дверью. Распахнув ее, девица произнесла:
– Прошу вас!
Маша шагнула в комнату – и убедилась, что та совершенно пуста. Внезапно у девушки мелькнуло обрывочное воспоминание. Ведь точно так же ее провели и в прокуратуре! Попросили подождать – а потом сдали на руки людям Ольги!
Маша резко повернулась, но створка уже захлопнулась прямо перед ее носом. Девушка дернула ручку и убедилась в том, что дверь заперта.
– Откройте! – закричала Маша, барабаня в нее. – Немедленно отоприте! Я требую, чтобы меня выпустили!
Ответа, разумеется, не последовало. Минут через десять, чувствуя, что начинает хрипнуть, Маша прекратила кричать. Кулаки от ударов болели. По щекам девушки покатились слезы. Нет, не от жалости к себе, а от злости. И как она могла второй раз угодить в ту же ловушку!
Маша прошлась по комнате – ни единого предмета интерьера, ни одного окна. Выбраться можно было только через дверь, а та заперта. И ведь даже ничем не вышибить ее… Оставалось только ждать. И Маша уже знала, кто заявится, чтобы забрать ее – люди Ольги. Или госпожа Старко собственной персоной. И тогда спасения уже не будет!
Внезапно она сообразила – девица, которая привела ее сюда, в отдаленное крыло, и заперла в комнате, работает на Старко. Но если Ольга в курсе, то почему не напала на них ранее, когда они были на квартире у Ларисы? Обычно рыжеволосая бестия не церемонится! Выходит… Лариса! Конечно же, Лариса! Кто ж еще! Ведь именно она предложила свои услуги, чтобы привести гостей на пресс-конференцию, и уверила, что все пройдет как нельзя лучше!
Но если Лариса предательница… Значит, и Федор, и Олег тоже в опасности! Гениальная была идея – рассадить их так, чтобы они не видели друг друга, поодиночке под различными предлогами выманить из студии и запереть в разных комнатах, а потом сдать на руки Ольге Старко! В том, что она вскоре встретится с этой особой, Маша не сомневалась.
Девушка снова принялась колотить в дверь и кричать, но никто и не думал прийти ей на помощь. Она опустилась на пол и прислонилась спиной к бетонной стене. Значит, все закончено? Неужели ей предстоит умереть?
В тот момент Маша увидела, как ручка плавно пошла вниз, и окаменела – вот и все, за ней пришли!
– Маша, ты здесь? – услышала она хоть и приглушенный, но знакомый голос.
Олег! Девушка метнулась к двери и воскликнула:
– Да, я здесь! Берегись, Лариса – предательница! Она наверняка работает на Ольгу!
– Я знаю, – ответил Олег. – Меня тоже пытались запереть в комнате в подвале, однако я быстро сообразил, что тут что-то не так. Пришлось применить физическую силу по отношению к женщине, но ничего не поделаешь. Девица пока находится без сознания. Ага, вот, кажется, нужный ключ…
Замок щелкнул, и на пороге возник Олег. Маша кинулась к нему и повисла у молодого человека на шее, а потом поцеловала прямо в губы. Внезапно девушка расплакалась. Олег, гладя ее по голове, приговаривал:
– Маша, ну, не надо… все закончилось… Прошу тебя, успокойся! Нам надо покинуть телецентр!
Девушка взяла себя в руки, вытерла слезы и воскликнула:
– А как же Федор? Ведь его наверняка тоже заманили в ловушку!
– Я обнаружил у девицы, которая под надуманным предлогом выманила меня из студии, только два ключа, – ответил Олег. – От комнаты, куда она намеревалась запереть меня, и от той, где сидела ты. Но ты права, нашему великому журналисту наверняка тоже грозит опасность!
Они поднялись из подвала на первый этаж и направились к студии. Вдруг почти натолкнулись на состоявшую из множества людей процессию. Среди молодых, облаченных в темные костюмы людей выделялся высокий, пузатый мужчина с одутловатым лицом. Маша вспомнила, что уже видела его фотографии в местных газетах. Это был мэр Нерьяновска Борис Егорович Шабунин.
Девушка потянула Олега за рукав, молодой человек приобнял ее – тут раздался крик, и Маша заметила Федора, подлетающего к мэру.
– Господин Шабунин! – вопил журналист. – Борис Егорович! Вы должны знать, что в вашем городе творятся ужасные вещи!
Двое телохранителей оттеснили Федора в сторону, а два других заломили ему руки. Маша вскрикнула, а Олег шепнул ей на ухо:
– Мы не можем помочь ему! А если попытаемся, то достанется и нам. Посмотри, какая свита у мэра – с ними со всеми нам не справиться!
Он увлек девушку по коридору. Маша бросила прощальный взгляд на Федора – телохранители мэра, который уже прошел в студию, наносили ему удар за ударом. Маша отвела взгляд, понимая, что Олег прав: они просто не в состоянии помочь Федору!
Наконец добрались до черного хода. Знакомый милиционер сидел на стуле и попивал чай. Завидев Машу и Олега, мужчина удивился:
– Вы почему так быстро? Мэр только что появился, а вы уже уходите…
На его поясе запищала рация. Милиционер потянулся к ней, и Олег нанес ему удар в солнечное сплетение. Страж порядка упал на пол. Молодые люди кинулись к выходу, толкнули дверь – и оказались вне пределов телецентра.
Позади них послышались крики. Олег увлек Машу в аллею, под одну из елей. Прикрытые доходившими до самой земли ветками с густой хвоей, они наблюдали за тем, как из телецентра выбежали милиционер, а вслед за ним несколько молодых типов, наверное, из охраны градоначальника.
– Ушли, черт побери! – воскликнул милиционер. – Теперь их уже не найти! А все Лариса! Так и передайте Борису Егоровичу – именно она этих людей притащила!
Раздался визг тормозов, и, обернувшись, Маша увидела затормозивший перед зданием телецентра черный джип. Из него выскочили знакомые ей типы, те самые, что пытались похитить ее в Москве и вывезти в Питер на самолете.
Они подошли к милиционеру. Тот, бурно жестикулируя, вопил о том, что во всем виновата Лариса, а сам он ни в чем не виноват. Четырехпалый прикрикнул на него:
– Заткнись!
Милиционер опешил, а затем гневно воскликнул:
– Да ты понимаешь, с кем дело имеешь? И вообще, кто ты такой? Я сейчас тебя задержу! Ну-ка, гражданин, предъявите документы!
Четырехпалый подхватил милиционера за локоть, и тот вдруг стал валиться на землю. Маша заметила в руке типа в черном шприц. Как и ей когда-то, милиционеру впрыснули какую-то гадость!
– Эй, тут стражу порядка стало плохо, – бросил четырехпалый телохранителям мэра. – Позаботьтесь о нем.
А затем оба типа направились в здание телецентра.
Маша чувствовала, что дрожит. Олег, прижав девушку к себе, тихо произнес:
– Нам надо затаиться, пока паника не уляжется.
– А что мы будем делать потом? – пролепетала Маша, чувствуя, что на нее наваливается страх.
Федор наблюдал за суетой телевизионщиков, репетируя речь, с которой обратится к мэру Шабунину. Лариса заверила его, что переговорит с градоначальником и попросит его уделить Федору хотя бы две-три минуты до начала эфира. И журналист был уверен – когда мэр услышит его историю, аудиенция продлится полчаса, а то и час. И он станет героем. Еще бы, ведь именно он, Федор Крылов, предотвратит попытку мерзкого, бесчеловечного, кошмарного биологического эксперимента!
Это сулит ему не только вожделенный пост главного редактора, но и всероссийскую – нет, бери выше, всемирную! – известность, славу, большие деньги, а также всевозможные почести. Не исключено даже, что его наградят, к примеру, орденом «За заслуги перед Отечеством». Интересно только, какую степень дадут? Будь президентом сам Федор, он, конечно, дал бы себе первую. Но Крылов, чуть подумав, пришел к неутешительному выводу, что придется довольствоваться в лучшем случае второй. А то и третьей или вообще четвертой.
